— Начальник команды! Передать командирам расчетов: быть в готовности!

Впереди что-то глухо ухнуло. Воробьев и все, кто был на палубе, увидели на горизонте отсветы гигантского пламени.

Навстречу «Гасителю», видимо, в город шел какой-то катер. От его команды узнали, что горит баржа «Обь» с 10 тысячами тонн керосина, а с «Обью», нос в корму, счалены мазутные баржи «Рутка» и «Медянка».

«Гаситель» шел вперед. Пожар был совсем близко — какой-нибудь пяток километров остался до него…

— Вода горит! — закричали с носа палубы. Это горящий керосин выплескивало из баржи. И там и здесь островки пламени, покачиваясь на волнах, спускались по течению, угрожая деревянным баржам и дебаркадерам.

— Приготовить камероны! Ждать приказания! — передал капитан в машинное отделение. Воробьев принял решение сбивать огонь струями воды, дробить его и носом парохода давить мелкие очаги пламени по очереди.

Восемь стволов в руках матросов-пожарников повисли в воздухе по обеим сторонам судна.

— Воду! — последовала команда Воробьева.

Два мощных камерона пришли в действие, и струи воды одновременно ударили по пляшущим, будто бы живым, мишеням. С шорохом задвигались цепи рулевого управления, кладя руль слева направо и обратно. «Гаситель» шел зигзагообразно через фронт огня, дробя и разбивая, сметая и глуша языки плывущего пламени. А на их месте стелились сзади парохода облака пара.

Вот, наконец, и караван. Но как подойти к нему? Палубу «Оби» вырвало взрывом, и теперь огонь, пожирая тысячи тонн керосина, оплошной стеной преградил путь «Гасителю».

— Что будем делать, Петр Васильевич? — подбежал Нестеров к капитану.

Воробьев тяжело вздохнул:

— С «Обью» не справиться… А те две баржи спасти можно. Но действовать надо решительно. Вон, видите, на «Рутке» уже надстройки занялись. Видно, керосином плеснуло с «Оби».

— На трех люках крышки уже загораются, — встревожился Нестеров.

И вот в эти решающие минуты у Воробьева возник план действий.

— Слушайте приказ, — сказал он Нестерову. — Сейчас прислонимся к «Рутке», а вы берите двух бойцов — и на баржу. Отчалите ее от «Оби», а мы отсюда очаги пламени ликвидируем.

«Гаситель» осторожно приближался к барже. Огнедышащий воздух волнами накатывался на его палубу.

— За мной! — скомандовал Нестеров двум бойцам, когда до палубы «Рутки» осталось два шага, и первым прыгнул в едкий удушливый дым. Бойцы-пожарники последовали его примеру.

— Поставить завесу! — приказал капитан командиру боевого расчета Червякову.

Обильные потоки воды надежно отгородили смельчаков от пылающей «Оби». Другие стволы мощными струями, как стальными бичами, разносили в щепы горящие каюты на палубе «Рутки», слизывали пламя с крышек люков…

А Нестеров с бойцами, обливаемые потоками воды с «Гасителя», склонились над правыми кнехтами, на которых «восьмерками» намотан цинковый трос. Даже через брезентовые рукавицы немилосердно жжет пальцы и ладони накалившийся трос. Через подошвы сапог чувствуется, как горяча железная палуба — невозможно на месте устоять. Но мешкать некогда. Не считаясь ни с чем, трое смельчаков продолжают действовать. Виток за витком они разматывают трос, и вот, наконец, он летит за борт.

— Молодцы! — кричит капитан так громко, чтобы вся команда слышала!. — За полторы минуты управились! Теперь, друзья, на левый борт! Червяков, усилить завесу!

Прошло еще полторы минуты, и второй трос полетел за борт. Освобожденная от тросов баржа пошла вниз по течению вместе со второй баржей — «Медянкой». Когда баржи оказались в безопасности, Нестеров с помощью бойцов бросил якорь, и все они возвратились на «Гаситель».

Капитан приказал построить команду. Когда личный состав судна в четыре шеренги выстроился перед капитанским мостиком, Воробьев от лица службы объявил благодарность отличившимся на этой операции бойцам и командирам.

— Служим Советскому Союзу! — последовал дружный отсвет.

А спасенные баржи — «Рутка» и «Медянка» — были отведены рейдовыми баркасами в Шадринский затон, неподалеку от села Средне-Погромное, на левом берегу Волги. И потом, на протяжении всей Сталинградской битвы, суда Волжской военной флотилии и Нижне-Волжского пароходства снабжались мазутом из «Рутки», надежно укрытой в затоне от назойливых глаз вражеских воздушных разведчиков.

Тучи войны сгущались над городом. Все чаще и чаще звучали по радио сигналы воздушной тревоги. 8 августа, во второй половине дня, фашисты произвели массированный налет на Сарепту, пытаясь создать пробку на этой важной железнодорожной станции.

От бомб загорелись эшелоны с боеприпасами, здание станции, паровозное депо, жилые дома в рабочем поселке.

Из города был вызван «Гаситель». Тем временем железнодорожники Сарепты вступили в единоборство с огненной стихией. С опасностью для жизни они перебегали между горящими составами, отцепляли вагоны и выкатывали их из угрожаемой зоны.

В 5 часов вечера «Гаситель» вошел в Красноармейский затон. Оказалось, что не только вагоны на путях, но и одна баржа, груженная снарядами, охвачена пламенем. Команда, разделенная на две группы, сразу же приступила к тушению пожара. Одной группой руководил рулевой Филлипов, другой — командир боевого расчета Червяков. На прокладку 500-метрового шланга по нормам полагалось 5 минут. Рулевой Елагин, кочегар Олейников, масленщик Агарков, матросы-пожарники Хоролевский, Алешин и другие проложили шланги за две минуты.

То и дело раздавались взрывы снарядов, гранат. Треск патронов напоминал пулеметные очереди. От взрывных волн на «Гасителе» лопались иллюминаторы, разбивались стекла в рубке. Воздушные волны сбивали людей с ног. На многих загоралась одежда, огонь нестерпимо обжигал лица. Но ни один человек не выходил из строя. Главный механик Ерохин не отходил от камеронов, и 8 мощных водяных струй ни на секунду не ослабевали. Более 12 часов подряд руководил героическим сражением с огнем капитан «Гасителя» Петр Васильевич Воробьев. Он вовремя давал указания, перегруппировывал силы, ободрял людей.

В 6 часов утра с огнем было покончено. Тысячи тонн боеприпасов и других важных грузов были спасены для нашей армии.

С честью выполнив приказ командования, «Гаситель» вернулся на свою базу.

^{Старейший волгарь Петр Васильевич Воробьев, бывший капитан пожарно-спасательного парохода «Гаситель», отличившегося в боях за Сталинград.}

23 августа 1942 года. Этот день никогда не забудут сталинградцы.

Воздушная армада врага, насчитывавшая сотни самолетов, прорвалась к городу. На заводы и фабрики, жилые кварталы, детские сады и ясли, на школы и госпитали обрушились тысячи бомб.

Огромное пожарище занялось по берегам Волги. Взрывались баки «Нефтесиндиката». Горящими потоками нефть, керосин, бензин устремлялись в Волгу. Горел порт, горели причалы, дебаркадеры, баржи. Огнем были охвачены береговые склады, железнодорожные эшелоны, стоявшие на прибрежных путях. Враг рассчитывал варварской бомбардировкой вызвать панику в рядах защитников города, сломить их волю. Но он жестоко просчитался. В эти трудные часы испытаний неизмеримо выросла решимость советских воинов, народных ополченцев отстоять родной Сталинград, нанести врагу смертельную рану.

Двое суток «Гаситель» непрерывно курсировал по рейду на участке порт — завод «Красный Октябрь», ликвидируя наиболее сильные очаги пожаров. Часто пароход подходил к берегу, команда молниеносно высаживалась, тянула пожарные рукава и спасала эшелоны. Люди почернели от копоти, многие получили сильные ожоги, были ранены, но борьбу с огнем не прекращали ни на минуту.

25 августа «Гаситель» начал курсировать на участке порт — Сталинградский затон. Он перевозил на левый берег раненых воинов, женщин, детей, а на правый берег — оружие, боеприпасы, снаряжение — все, что требовалось защитникам города для жизни и боя.