– Зубайдат, открой, я знаю, что ты дома.

Это была Ведмина, и, похоже, не одна, Зубайдат явственно слышала разговор.

– Вы можете подождать, миссис Мина?

– Нет, я с Эмми. Открой нам быстрее, пожалуйста.

На лице Зубайдат оставались аппликации из голубой глины, рискнув, она широко распахнула дверь. От ужаса Эмма закричала, уже в ванной Зубайдат слышала, как Мина пытается успокоить дочь. – Видишь, что бывает дорогая, когда не делаешь то, что тебе говорят, – девочка тесно прижималась к материнской щеке, только так ей было спокойнее, хотя сердечко ее готово было выскочить из груди. – Мисс Бэтти не поужинала, а злой волшебник явился к ней во сне и оставил на лице весь ее ужин.

– Маму надо слушать, – поддакивала Ведмине Зубайдат, – Проходите в гостиную, я сейчас вернусь, только смою все это великолепие.

– Прежде, я советую сделать снимок. Его, вместе со статьей, не без интереса встретили бы читатели ежедневных газет. Сверху красовался бы заголовок: «Долой произвол мужей. Англичане за равноправие женщин». Твоя физиономия в синих подтеках, испугает даже самого неискушенного читателя, а старые девы будут хвататься за голову и причитать от радости: «Какое счастье, что домашний тиран существует лишь в моем воображении».

Зубайдат улыбнулась, с Ведминой, наверное, никогда не бывает скучно. Взглянув на себя в зеркало, Зубайдат чуть не лишилась дара речи, ее лицо было совершенно чистым, хотя вода еще не успела прикоснуться к нему. Плеснув на зеркало водой, она посмотрела снова, опять то же самое.

– Любуешься?

Зубайдат сделала неприятное открытие, с годами любопытство Ведмины выросло.

– Мама, я хочу кушать, – Эмми настойчиво напоминала о себе.

– У меня есть пицца, сосиски, кекс, фрукты. Я не знаю, что из этого подойдет для ребенка?

– Я хочу торт или шоколадную лягушку.

– Будешь есть то, что тебе предложат. Живо в комнату.

За приготовлениями на кухне, Зубайдат забыла думать о странном видении, Ведмина дала ей понять, что есть проблемы поважнее.

– Ты живешь одна?

– Последнее время, да. После развода мы с мужем разъехались. Честно говоря, я удивилась, увидев вас, – Зубайдат перевела взгляд с сосредоточенного лица Ведмины на скучающую Эмми. Вот уж, кто точно не желал знать ни о каких проблемах.

– Предполагаю, что мы с Эмми то же можем остаться вдвоем, – Мина, заметив немой вопрос в глазах Зубайдат, добавила, – С Саймоном придется расстаться. Не представляю, чем мы будем заниматься, а главное, где станем жить?

– Почему, Ведмина? Не сочти мой вопрос за обычное любопытство, но мне вы с Саймоном показались счастливой парой, а потом, у вас же есть ребенок.

– Именно о ребенке я и думала, в первую очередь. Уже второй год Саймон покидает нас на целых девять месяцев. Мы будем смотреть на его фотографии, и представлять, что мы самые счастливые, но это обманчивое счастье. Когда ты знаешь, что у тебя, вроде бы есть муж, а у твоего ребенка отец, но на самом деле, в случае беды, он ничем не сможет помочь, и даже, скорее всего, узнает обо всем одним из последних. Я очень надеялась, что хотя бы в этом году он пожертвует ради нас с Эммой своей работой, но она по-прежнему для него на первом месте.

– А почему бы тебе не отправиться вместе с ним?

– Потому, что это учебное заведение, а не детский сад. Тогда, шесть лет назад, в Египте ты имела возможность заметить, что мы – Саймон, я, Исаак Монморенси, Ларри, миссис Лакстон, не совсем обычные люди.

– Кажется, Ларри что-то говорил мне об этом.

– Ничего из того, чего тебе знать не следовало, он тебе не рассказывал. Наш мир неоднороден, род человеческий представлен видом Homo sapiens, но ни в одном учебнике, ни в одном научном издании, не сказано, что этот вид разумных существ разделен на два подвида.

– Наверное, на разумный и на заумный, – уголки губ Зубайдат растянулись. В невольном жесте была уловима изрядная доля иронии, что, конечно, не осталось незамеченным.

– Если бы ты видела и знала все то, что знаем мы, ты бы не усмехалась. Пойми, человек может стать настолько разумным, что ни за что не поверит в невероятное, и в этом заключается его ошибка.

Зубайдат стало стыдно, ей даже показалось, что Ведмина обиделась, – Прости.

– Ничего, я уже привыкла к недоверию. Слушай дальше, все люди рождены с разными способностями. Кто-то хорошо рисует, другой может строить красивые дома, третий преуспевает в раскрытии преступлений. Но среди великого множества талантов и гениев есть люди, которым дано лучше других понимать Природу. Постигая ее тайны, они учатся лучше других управлять силами Огня, Воды, Земли, Воздуха им дано вершить и творить чудеса.

– Я, кажется, понимаю тебя, но разве обычные, иногда необразованные люди, не могут творить чудеса. Чем, разве не волшебством можно назвать виртуозную игру глухого от природы музыканта? А когда человек, лишенный ног, начинает ходить, разве это не торжество силы духа?

– Нет, ты так и не поняла меня или не желаешь понять. Я ни в коей мер не хочу поставить волшебников выше других людей, они ничем не отличаются от

окружающих. Никто из нас не желает делить людей на «мы» и «вы». Знаешь, мне представляется, что в детстве все люди являются немного волшебниками. С годами недоверие начинает преобладать над любопытством, и люди находят массу предлогов для того, чтобы усомниться в истине, а она такова, потому, что волшебство существует в нашем мире и сам Бог является первым чудотворцем.

Ведмина права, рассуждала Зубайдат. Может быть, Аллаху, Кришну, Иисусу Христу удавалось то, что простым смертным было неподвластно, они смогли победить время, перешагнули границы невозможного, сотворили из него реальность.

– Мы начинали разговор с ваших взаимоотношений с Саймоном. Ты уверена Ведмина, что он предпочитает работу семейному счастью?

– Конечно, я много раз просила его найти работу поближе к дому, бесполезно. Свою школу Магии он любит больше, чем нас с Эмми. Что мне делать, Зубайдат?

– Зачем ты спрашиваешь, ты уже давно все решила сама, а про любовь забыла.

Зазвонил телефон, и разговор прервался на самом волнующем месте. Зубайдат подняла трубку, и по ее выражению лица Ведмина догадалась, кто это звонил.

– Нет, Саймон, я не знаю. Хорошо, если что выяснится, обязательно сообщу тебе, – Ведмине она добавила, – Он разыскивает тебя, будешь продолжать скрываться?

– А что мне остается? Мне бы только дождаться, когда он отправится в Школу.

– Таким способом тебе, вряд ли, добиться желаемого результата. Он любит тебя, и сам мне об этом только что говорил. Он предполагает, что с тобой случилось несчастье, даже после этого ты не передумала?

Пришлось признать, что Зубайдат права, но каким-то путем все же стоит удержать Саймона.

– Помоги найти ему другую работу.

– Уже пыталась и ни один раз, это – тупик. Мне иногда кажется, что он любит чужих детей больше родной дочери.

– Безвыходных ситуаций не бывает. Представь себе, что менее суток назад я думала так же, как и ты, но после всего со мной приключившегося, я, похоже, сама начну верить в чудеса, – Зубайдат поведала о пребывании в необычной «больнице».

На протяжении всего рассказа Ведмина внимательно ее слушала, даже мысли о собственных неудачах ушли на второй план, – Саймон, вероятно, мог прояснить происшедшее с тобой. Я, так же, как и ты, считаю, что без волшебства здесь не обошлось.

Вновь зазвонил телефон. На этот раз Зубайдат разговаривала с кем-то неизвестным Ведмине. Не прислушиваясь, она уловила отдельные слова: «книги, «статья», «ключи». Скорее всего, Ведмина утратила бы всякий интерес к беседе, если бы в разговоре не прозвучало обращение: «мистер МакВалтэг». Кажется, так звали старшего коллегу Саймона.

– Мама, а скоро мы поедем домой?

– Тише, Эмми, ты мешаешь мисс Бэтти разговаривать. Если ты не замолчишь, то мы навсегда останемся здесь.

Эмми улыбнулась, отчего стала еще больше похожа на своего отца, и ответила, – А мне здесь нравится.