– Вы мне не верите, но все действительно было так, как я рассказала. Если бы я могла, то показала бы это страшное место, где на людях проводят опыты.

Нет, кажется, не похожа она на сумасшедшую, то, о чем она повествует, сильно напоминает мне события, которые я когда-то пережила сама несколько лет назад, размышляя, хозяйка квартиры, доброжелательно поглядывала на гостью.

Она мне не верит, заметив сомнение в глазах собеседницы, Зубайдат решила, что больше ничего не скажет. Сказанного было вполне достаточно для того, чтобы отправить ее к психиатру. Сумочка, она потеряла свою сумочку, где лежали ключи, деньги и документы.

В душе Мэри, спасительницы Зубайдат, боролись два противоречивых чувства: сомнение в правильности принятого решения и сочувствия к несчастной девушке. Как знать, может быть, шесть лет назад, услышав подобное, ее сочли бы ненормальной, того многого, в том числе, и ее неудачного замужества с Диком Трэвором можно было бы избежать. Но кто тогда мог оказать помощь этой несчастной?

– Сейчас мы вызовем такси, и вы отправитесь домой, именно этого вы желаете?

Хочет отправить меня в больницу, подумала Зубайдат. Что-то останавливало ее от того, чтобы уйти самой сразу же. Нет, не может миссис Мэри быть лицемеркой.

– Вы никогда не задумывались, почему один человек помогает другому?

Ответа на свой вопрос Мэри не услышала, поэтому постаралась сделать это за Зубайдат, – Потому, что каждый ожидает подобного от окружающих, ведь всегда должен найтись человек, который протянет тебе руку.

С этим трудно было не согласиться, и Зубайдат кивнула головой.

– Хотите чаю, мисс Бэтти?

– Очень, по правде говоря, в этой мнимой больнице, помимо заточения меня мучила жажда.

Через четверть часа в гостиной стоял чайник, молочница, вазочка с вафельными трубочками. Мэри не терпелось узнать, почему ее странная гостья называет свое недавнее местопребывание «мнимой больницей», но понимала, что той нелегко даются воспоминания.

– Это ваш сын?

– Нет, его родители целыми днями работают, я – няня.

Зубайдат все больше нравилась эта спокойная молодая женщина. В неторопливых движениях ее больших рук угадывалась сила, лицо лучилось доброй улыбкой, хотя глаза были печальны. Наверное, в ее жизни было немало интересного.

– Миссис, ой, нет, мисс Мэри, расскажите, пожалуйста, о себе, – попросила Зубайдат.

– Рассказывать особенно нечего, жизнь у меня обычная, как у многих из нашей горной деревушки. Вот уж, никогда не думала, что буду жить в столице. Когда со мной случилось то же, что и с вами, я промолчала, не стала никому ничего говорить. Это здесь, в городе можно затеряться, растворяясь в людской толпе. В городе каждый за себя, а в деревеньке, если на тебя повесили ярлык «человека не в себе», то это на всю жизнь.

– Скажите, мисс Мэри, встретив в моем лице друга по несчастью, вы решили мне помочь? – за беседой Зубайдат не отставала от восьмилетнего мальчугана в соревновании, по поеданию вафельных трубочек. Ей было неловко, но после утоления жажды, у нее проснулся дикий аппетит.

– Не знаю, что вам и ответить. Помогла и хорошо, правильно сделала, а почему, не спрашивайте, все равно не смогу ответить. Мисс Бэтти, вам никогда не казалось, что все это – город, река, одетая в камень, солнце, люди, вы уже когда-то, давным- давно встречали, и, вообще, что люди живут не один раз?

Наконец, она это выговорила. Наверное, со стороны это, кажется, страшной глупостью, но сейчас она услышит ответ, и, может быть, ее сомнения рассеются.

Зубайдат улыбнулась, ей так хотелось хоть чем-нибудь утешить свою спасительницу, пускай на время разгладилась бы сеточка морщин в уголках ее больших карих глаз. Скрытность Мэри не была случайностью, причина этого заключается в какой-то тайне, и в Зубайдат проснулась профессиональная гордость, неужели она не разговорит молчаливую Мэри?

– Мисс Мэри, как вы считаете, присутствует ли в нашей жизни Магия и волшебство?

Что это, Зубайдат показалось, или Мэри действительно вздрогнула?

– Я боюсь волшебства, мне не хотелось говорить на эту тему. Простите, если разочаровала вас.

И вновь Зубайдат поразилась перемене, произошедшей с собеседницей. Печаль уступила место тревоге, которую Мэри попыталась скрыть за улыбкой, – Вы уверены, что без хлопот попадете домой?

– Надеюсь, сейчас я позвоню хорошему знакомому, и он, наверное, не оставит меня без помощи.

Они простились. Зубайдат позвонила профессору МакВалтэгу, который, казалось, был рад помочь ей. Этот седовласый джентльмен стал ее добрым ангелом-хранителем. Через четверть часа Зубайдат была дома. Текущие проблемы с новой силой навалились на нее, и главная из них, восстановить все документы. Жаль было лишиться работы, но об увольнении ее должен был уведомить мистер Ли. На свой страх и риск Зубайдат набрала номер редакции.

– Слушаю, – раздался знакомый надменный голос. После того, как она назвала себя, голос изменился до неузнаваемости, – Миссис Хиллсайд, рад слышать вас. Да, я все понимаю, крайняя занятость не позволила вам лично посетить редакцию, но поводов для беспокойства нет, статья уже сдана в набор.

В трубке, на другом конце провода, наступила пауза. Что это, если не сумасшествие, когда и кто смог передать материал по назначению. Еще больше Зубайдат удивилась тому, что все ее документы, вплоть до кредитной карточки, находятся в редакции. Мистер Ли обещал отправить к ней домой курьера со всем необходимым, Зубайдат поблагодарила его. Чудеса! Она не знала, что и думать. Если обратиться с вопросом к профессору МакВалтэгу, он может счесть ее слишком навязчивой. Нет, она будет радоваться в одиночестве, а повод для этого был, самый, что ни на есть настоящий – ее зачислили в штат. После всех испытаний и мытарств у нее будет работа, она вновь будет ни от кого не зависеть. Зубайдат подошла к книжной полке, где стоял томик Шекспира. Где-то в середине книги хранилась фотография семилетней давности, на ней изображен Ларри. Памятный снимок был сделан 31 июля, в его день рождения. День этот был самым счастливым в ее жизни, они прожили его вместе, от начала до конца, жаль, что он слишком быстро кончился.

Милый, как бы ты был сейчас рад за меня, эти слова она могла сказать лишь тому Ларри, на фотографии. Сколько приключений произошло с ней за последние дни, кто тот неизвестный благодетель, который постоянно покровительствует ей? Если бы Ларри мог слышать, он обязательно ответил бы на ее вопросы. Для него, вообще, не существовало тайн. А рассказывала ли Зубайдат когда-нибудь мистеру МакВалтэгу о Ларри, она не случайно задавалась этим вопросом. Ее удивляло то обстоятельство, что мистер МакВалтэг слишком много знал о ней. Вероятно, общие знакомые, предположила Зудайдат. Слишком часто этот добрый человек встречался ей на пути. Он всегда оказывался в нужном месте в нужное время, и именно для того, чтобы прийти ей на помощь. В тот вечер, когда состоялась премьера «Войны Роз», мистер МакВалтэг будто знал, что потребуется Зубайдат, и снова пришел ей на помощь. Он не мог знать, что после премьеры она засидится в гостях у четы Финниганов, именно поэтому их встреча неуютной, дождливой ночью не могла быть случайной. Без ответа оставался вопрос, каким образом статья Зубайдат попала в редакцию. Мистер Ли не догадывался о существовании мистера МакВалтэга, а последний, в свою очередь, не был знаком с профессором школы Магии. Зубайдат призадумалась, она была не сильна в логике, но что-то здесь не вязалось друг с другом. В конце разговора главный редактор предложил ей явиться для обсуждения дальнейших планов, что отвечало и пожеланиям Зубайдат. Сейчас, пожалуй, она займется собой. Приняв душ, она немного расслабилась. Разглядывая себя в зеркало, Зубайдат, не без удовольствия, заметила, что кожа ее, с каждым последующим годом проживания в северных широтах, становилась все светлее, куда-то исчезал тот первозданный оттенок золотисто оливкового цвета, который ранее казался ей восхитительным. Новый цвет принес не только радость, но и заставил больше времени уделять уходу за кожей. К огорчению Зубайдат она стала сохнуть, и, может быть, появление морщин, не за горами. Но даже от этой напасти существует хорошее средство. Смешав в равной пропорции сливки и лимонный сок, добавив в полученную смесь мякоть клубники, Зубайдат нанесла полученную кашицу на лицо. Она никак не могла объяснить самой себе спешки, с которой она вскоре все смывала, какое-то смутное предчувствие нашептывало ей о том, что вечером кто-то желает посетить Зубайдат. До вечера ждать не пришлось. После обеда раздался пронзительный звонок в дверь, неизвестный посетитель нервно переминался с ноги на ногу. Если она не откроет, звонок прозвучит вновь, противное треньканье напоминала ей шум работающей бормашины.