Внимательно выслушав реплику, Ларри решил играть по правилам, которые задал Рокки, – Ваш брат – Ларри имеет грандиозные планы на будущее. Выпустить лет через девять-десять полное собрание сочинений в двадцати томах, принять мусульманство, меня давно привлекает его лояльная философия, зарезервировать участок на Луне, может быть, даже не один, чтобы было, что оставить в наследство и найти Некрономикон, подозреваю, что некто мог завладеть книгой с дурными намерениями. Вас это устраивает?
Перевести все в шутку Ларри не удалось. Физиономия его брата Рокки по-прежнему была хмурой, а Патти имела отсутствующий вид.
– Что ты делал поздно вечером 22 июля?
Началось, подумал Ларри. Что ж, тем лучше, не будет длительных прелюдий, – Наверное, то же самое, что вам рассказали полицейские, но к преступлению я не имею никакого отношения, – Ларри с шумом отодвинул стул и поднялся из-за стола.
– Останься, – повелительным тоном произнес Рокки, – Я еще не закончил разговора. Твои способности, попадать в разного рода переделки, не делают тебе чести. Если ты не виноват, у тебя должно быть алиби.
– Как раз его у меня и нет, и об этом знают три человека: несчастная жертва, но она, сожалению, не сможет дать показаний, ваш покорный слуга и убийца.
– Может быть, поблизости находился еще кто-нибудь? – робко спросила Патти.
– Я поначалу надеялся на это, но полиция не стала утруждать себя поисками свидетелей.
– Зная тебя, ни в чем нельзя быть уверенным.
И это говорит его собственный брат. Впрочем, эгоистичное создание, вряд ли, к кому испытывает доверие. Ларри размышлял, чтобы такое сказать, для того, чтобы склонить брата на свою сторону, тогда и Патти больше не усомниться в его правдивости. – Рокки, я всегда был честен с тобой, даже когда развлекался с твоей супругой, а ей, как красивой женщине, я не мог отказать.
Рокки никак не прореагировал на провокацию Ларри, – Мне неизвестно, что произошло в тот вечер, но знаю точно, если полиция начнет беспокоить нас, ты должен будешь покинуть Норидж.
Ларри и сам хорошо понимал это, но пока не представлял, куда ему податься. При наличии Огненного Кольца, он мог легко перемещаться в пространстве, приводя в изумление людей непосвященных. Интересно было бы знать, насколько прессе удалось привлечь внимание читателей к его персоне? Несмотря на новшества, введенные в Норидже, одной из своих старых привычек, его владельцы, вряд ли, изменили. Так и есть, пройдя в библиотеку, Ларри обнаружил стопку свежих газет за несколько последних дней. Просматривая номера «Таймс-сквер», «Хитроу-авеню» и «Новости недели», Ларри не обнаружил ничего из того, что напоминало бы о недавней трагедии. Всех перещеголял «Ежедневный пророк» – печатное издание, которое Ларри никогда не оставлял без внимания. Вчерашний номер этой газеты не пожалел места для его фотографии, почти семилетней давности. В то время Ларри учился в выпускном классе школы волшебства и чародейства. Испуганные глаза, которые казались еще больше сквозь круглые стекла очков, полуоткрытый рот, видимо, Ларри что-то хотел сказать. Он даже не мог припомнить, в какой момент была сделана эта неприглядная фотография. Ниже стояла подпись: «Война Алой и Белой Роз закончилась смертью». Все поплыло у него перед глазами, он уже не сомневался, что этот пасквиль написал кто-то из его завистников. Очень быстро исполнились пророческие слова литературного агента Ларри: «Враги будут рады вашим ошибкам, они обнаружат их раньше, чем вы. Зависть рождает злобу, и все это может обернуться против вас». Самое главное, не поддаваться эмоциям, повторял про себя Ларри, но за шесть лет пристального к себе внимания прессы он так и не научился спокойно реагировать на некорректное к себе отношение. Ларри горько вздохнул. Когда-то он сам давал советы: «умей прощать друзей, врагов и просто прочих, своим воззреньям вопреки». Другим советы давать легче, чем самому себе. Автор статьи, в которой Ларри был назван преступником, некто «Merly». Какое странное имя, скорее всего, это – псевдоним. Если этот писака желал причинить Ларри боль, то ему это удалось. «Сочинять романы и убивать Ларри Ланкастер научился одновременно. Если первое он делает с вдохновением, то второе – по необходимости. Предсмертные страдания его жертв рождают в воображении автора сцены для его следующего романа. Может быть, он получит название «Убийство по списку?» Что за глупость! Почему люди так снисходительны к прессе? Она питается выдумками и домыслами самих читателей. Ларри раздумывал, стоит ли ему давать опровержение в «Ежедневный пророк». В библиотеку заглянула Патти, она плотно затворила за собой дверь, и для пущей убедительности, постояла, прислушиваясь, а не следует ли за ней кто-нибудь по коридору? Безразлично взглянув в ее сторону, Ларри продолжал знакомиться с прессой.
– Ларри, ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь, – он кивнул головой, скорее из вежливости, чем в знак согласия. Патти продолжала, – Для того, чтобы я смогла помочь тебе, ты не должен от меня ничего скрывать. Расскажи мне, пожалуйста, в подробностях, что случилось вечером 22 июля?
– Это очень долго рассказывать, Патти. Клянусь памятью моих родителей, я никого не убивал. К тому времени, как я обнаружил танцовщицу из «Уютного уголка», она была обречена, по крайней мере, мне так показалось. Я хотел ей помочь, но опоздал.
Ларри закрыл глаза. Он вновь и вновь возвращался в ту ночь. Что-то очень важное все время проходило мимо его внимания, чья-то мелькнувшая тень или ему это только показалось? Одними предположениями полиции и Патти ничего не докажешь.
– Ларри, не знаю, почему, но я тебе верю. Надо сделать так, чтобы тебе поверили и другие. Что ты запомнил о погибшей?
– Я несколько раз видел ее раньше. Она очень красивая и хорошо танцует…
Вспоминая, Ларри посмотрел в окно, откуда открывался вид на пруд с лебедями. Жаль, что проницательность подвела его на этот раз, он не заметил, как опустились уголки губ Патти, на высоком лбу залегли морщины обиды.
Неужели я ничего не значу для него, размышляла она, искоса наблюдая за Ларри. Подобные мысли возникали у нее каждый раз, когда они с Ларри оставались вдвоем. Кого она любила больше: своего мужа или его? Измерить любовь невозможно, но можно попытаться заставить сердце замолчать. Рассудительность опять взяла вверх над остальными чувствами Патти
– Обычно сказанное перед смертью играет большую роль в раскрытии преступления, -
Патти не сводила проницательного взгляда с задумчивого лица шурина. После того, как тот еще раз повторил слова, сказанные перед смертью Инессой, Патти уверенно произнесла, – Искать придется именно в этом направлении. Ланселот – довольно редкое имя, в Лондоне проживают не много человек, которые его носят. Не исключено, что Ланселот – иностранец… Ларри, если бы у нас был любой предмет, принадлежавшей погибшей, мы находились бы в двух шагах от разгадки этой тайны.
– Когда видишь чужие страдания, не думаешь ни о чем подобном. Образ Инессы я до сих пор храню в памяти. Не пойму, почему мы должны выполнять за полицию ее работу?
– Вот именно, расследование – дело полиции, и она постарается, как можно скорее, найти виновника смерти несчастной.
Патти права, играть в прятки с полицией, у него не было никакого желания. Но что же делать?
– Знаешь, Ларри, мне пришла в голову блестящая мысль. Не знаю, насколько она выполнима.
Патти посвятила его в свои планы, способствовать осуществлению которых надлежало самому Ларри. План Патти сводился к следующему. Она должна была сыграть роль новой танцовщицы из «Уютного уголка». Слушая ее, Ларри ничуть не сомневался, что у Патти все получиться. Ее красота неоспорима, так же как и ее способность к перевоплощению. К тому же, в ночном клубе могли оставаться какие-нибудь из вещей, принадлежавших убитой. Но как убедить Рокки в необходимости отсутствия его обожаемой супруги в Норидже, какую причину для этого придумать?
Ларри весь вечер ломал над этим голову. Отсутствующий вид троюродного брата и реплики невпопад собственной супруги, насторожили Рокки. Они что-то от него скрывают, но он не даст им себя обмануть. Самый простой выход – отказать от дома Ларри. Сразу же все неприятности сойдут на нет. Патти не надо будет забивать свою прекрасную головку всякой чепухой. Пять с половиной лет они с ней жили в браке, может быть, его трудно было назвать идеальным, но Рокки никогда не надоедало любоваться этим безупречным изгибом шеи, жгучим взглядом черных глаз, красивыми линиями рук и точенными ножками. С каждым новым днем любовь Рокки возрастала, вместе с его ревностью к любому, кто завладевал вниманием Патти. Рокки трепетал от одной мысли, что эта божественная женщина может принадлежать еще кому-нибудь, кроме его самого. И сегодняшний вечер он собирался начать с упреков.
