Но ноги будто приросли к месту. Девушка отдалялась, а я смотрел вслед. Красивый силуэт. Моя, для моего сердца и души.

— Моя сумасшедшая малышка, — произнес шепотом и отправился к машине.

Я понимал, что поступаю эгоистично, что не могу вырвать ее из привычной жизни, но я эгоист. Она моя и точка. Я заберу ее, хочет она этого или нет, а она хочет. Я знаю, я чувствую ее на ментальном уровне.

Оставалась только одна проблема — Мирослава. Моя жена.

Любил ли я ее? Нет. Но трахать мне ее нравилось. Красивая, стройная, как с обложки журнала, но скучная и пресная. Кукла, с какой стороны не поверни идеальна, только внутри пустая.

Мира ни за что не хотела разводиться, угрожала, рыдала, падала в обмороки и вся остальная притворная чушь.

И я был с ней. Был рядом с красивой куклой, но душой всегда и везде был со своей малышкой.

Зачем женился? Не знаю.

Проехав пару дворов понял, что наверное поторопился. Не нужно было приезжать, нужно было дать ей время, немного, но я не смог. Будь моя воля, я бы сгреб в охапку, положил на плечо и унес, запер в своем доме и любил до смерти это нежное и отзывчивое тело.

Во время мысли о любви и теле Леси член встал. Так легко и просто, без прелюдий и ласк, как с Мирой. Только одна мысль.

— Черт! Ты же уже не пацан сопливый, успокойся! — сказал сам себе, и выкинул из головы мысли. Музыку погромче, тяжелый рок, как всегда. Он выбьет из меня все эти мысли. Нужно поработать, нужно отвлечься и придумать план, как выманить Лесю.

Доехав до офиса, обнаружил здесь же красный BMW жены.

Только этого не хватало, чертова сучка решила испортить настроение уже с утра.

Когда я подходил к кабинету, секретарша сообщила о визите:

— Даниил Андреевич, там ваша супруга, — Оля, как обычно, впустила ее, а теперь боялась моей реакции. Непонятно кого мой секретарь боится больше: Миру или меня.

— Да вижу уже, Ольга, я давал распоряжение не пускать, почему она снова там? — пора включать босса.

— Но она сказала, что вы, что вы… — девушка запиналась и не знала, что ответить. — Пожалуйста, Даниил Андреевич, не увольняйте, умоляю, она так ругалась, сказала если не впущу, то скажет, чтобы вы выгнали меня, а у меня ребенок, я одна ведь. — она практически рыдала.

— Ольга, это последняя поблажка! Если я говорю никого не впускать в мой кабинет, то не впускать даже чертова Далай-Ламу, не говоря уже о Мире!

Девушка за спиной всхлипнула, и я поспешил в кабинет, ненавижу женские слезы.

— Кофе мне, черный, без сахара — твердо произнес, не оборачиваясь, и толкнул злосчастную дверь кабинета.

Картина маслом. Мира сидела на краю стола, со спущенным пальто, под которым было лишь черное кружевное белье, виднелась резинка чулков. Стройные ноги, плоский живот, упругая грудь, струящиеся черные волосы, что еще нужно для счастья.

— Ну привет, дорогой — слащаво произнесла, спуская пальто еще ниже.

— С утра виделись, зачем приехала, Мира? — не стал скрывать раздражения.

— Я соскучилась — нежно замурлыкала девушка.

Прошел мимо нее, полоснув безразличным взглядом и устало сел на кресло. Мира не промах, она приблизилась спокойной походкой ко мне, избавилась от пальто, и подошла вплотную.

— Котик не в духе? — произнесла игривым тоном, закусив нижнюю губу.

— Котика здесь нет, Мира, мне нужно работать, пожалуйста, оденься и выйди нахер отсюда. Иди погуляй по магазинам, купи гору шмоток, все как ты любишь, — отшил грубо, увидел как ее глаза округлились и губы задрожали.

— Какой же ты сухарь, Астахов! Ненавижу тебя! — произнесла сквозь зубы, сверкнув острым взглядом. — Не удивляйся, если в нашей постели появится третий. Ты меня игнорируешь, а я хочу трахаться, слышишь, хочу, с тобой или без тебя! — выкрикнула, с громкой обидой и злобой.

— Иди, Мира, трахнись с кем-нибудь, мне некогда, — сказал нарочито спокойно.

— Придурок! — накинула пальто и быстро выбежала из кабинета, хлопнув дверью.

Вот так, дорогая, вот так. Мне нужно побыть одному, нужно привести в порядок свои мысли и свои желания. Открываю рабочий ноутбук, захожу на свою страницу и глаза сами распахиваются шире, а рот приоткрывается.

— Да ну, — выдаю присвистывая, прямо вслух.

— Ваш кофе, Даниил Андреевич, — Оля принесла кофе, и оторвала от экрана.

"Господи, ну дура, дурой." — произнесла про себя, переступая порог ресторана.

Побежала, как малолетка, честное слово. Хорошо, хоть не на шпильках, а то еще бы и завалилась где. Боюсь представить, что Данил обо мне подумал. Хотя это и не важно. Но гложет. Надо было перевести в шутку, попрощаться и уйти с гордо поднятой головой, влепить пощечину в конце концов. Но этот позорный побег. Боже, что у меня в голове. И почему все нормальные идеи приходят уже после позора. Кеды измазаны грязью, так неслась по лужам, аж под ноги не успевала смотреть.

— Здравствуйте, Олеся Викторовна! — Маша, наш администратор, уже на рабочем месте. Она умница, всегда готова помочь, приходит вовремя, уходит последней. Не девочка, а бриллиант в нашей рабочей семье.

— Привет, Маш, говорила же, давай без формальностей, просто Олеся и все, — сказала с улыбкой, чем снова ее смутила, Маша посмотрела на мою обувь, явно немного удивленно, но ничего не сказала. — В лужу наступила, торопилась, — ответила на немой вопрос в ее глазах.

Скорее бы переодеться и забыть об этом позоре. Это тот случай, когда ты лежишь ночью в постели и помнишь этот позорный случай даже через 15 лет спустя, думая, что нужно было поступить иначе. Зайдя в свой кабинет, плюхнулась на диван, и громко выдохнула. Решение пришло внезапно. Мне нужно с ним поговорить: зачем, почему — не знаю, но я хочу с ним поговорить.

Рука потянулась за телефоном.

Задержим дыхание, набираем сообщение: "Давай встретимся и поговорим, завтра у тебя будет единственная возможность сказать мне все. В "Эклере" в 19:00."

Отправить.

Выдох.

Блин, ну зачем, зачем я это сделала. Сердце нервно стучит. Разум твердит, что я поступила неверно. Или верно? Я не дала шанса сказать тогда, может пришло время сейчас. В любом случае, что сделано, то сделано. Пора работать. В кабинет зашел муж, я даже сразу не услышала, что не одна, засмотрелась в окно. Подошел сзади, крепко обнял и поцеловал в шею.

— Прости, зай, я не хотел тебя вчера обидеть, — произнес шепотом на ушко, возвращаясь с поцелуями к моей шее, знает все мои слабые места.

— Знаю, — на выдохе.

А знаю ли? Обидно все равно было. Липкая и противная обида ползает вокруг сердца, как удав и крепко сжимает каждый раз, когда муж отталкивает от себя неаккуратным словом.

— Я люблю тебя, родная, — говорит искренне, говорит так, что веришь.

— И я тебя.

— Хочешь, отдохни сегодня? Я сам справлюсь здесь, — искренний порыв.

— Да ну, я тебя одного здесь не брошу, дел по горло. Кстати, пора ими заняться.

— Ты лучшая, Лесь, ты же знаешь, что лучшая? — спросил с улыбкой, развернув к себе.

Скрепили эту фразу сладким поцелуем, глубоким и бархатным, целоваться Саша умел и делал это регулярно. Я таяла. Всегда таяла, но не сегодня. Что-то изменилось, щелчок внутри.

— Все, Саш, я на бар, — вырвалась из тесных объятий, которые душили.

Мысли о Дане не давали покоя. Встреча завтра, нужно будет незаметно ускользнуть. Может я зря это все затеяла, но отступать поздно. Пусть скажет мне все, что есть сказать. В этот раз моя очередь потоптаться на его чувствах. Если они конечно есть. Интересно, он прочел сообщение. Хотелось посмотреть ответ, настолько сильно, что чесались ладони, но я решила потерпеть до вечера.

— Саш, кстати, давай я завтра отдохну, раз ты не против, хочу встретиться с подругой, посидеть поболтать, хорошо? — естественно мужу о встрече с Даней знать не нужно, лишняя ревность, лишние ссоры.

— Завтра? Ну хорошо, — немного неуверенно, но отпустил.