— Отлично, я дома, — плюхнулась на пуфик возле входа, кинула ключи на комод и стянула ботинки.

Оглядела свою квартиру. Все то же пустое холодное пространство. Никакого уюта и тепла. Все кричало о том, что семья жившая здесь раньше, рассыпалась, дети разъехались и квартира осталась пустовать. Я передернула плечами, стало зябко. Не спеша прошла на кухню и включила чайник. Еды в квартире не было. Нашла завалявшиеся пряники в шкафу и налила пустой чай без сахара. Голодный желудок предательски заурчал. Мученически погрызя сухой пряник, было решено отправиться в ближайшее кафе, чтобы не мучить ни себя, ни свой голодный желудок. Переодевшись в свою старую одежду, я вышла из дома, и направилась в кафе.

Зазвонил телефон. Катя.

— Да, Катюш?

— Связь появилась? Ты уже в городе?

— Угу, Данилу нужно было приехать по делам, на пару часов.

— О, ну здорово, может позавтракаем тогда вместе?

— Я как раз в поиске мало-мальски приличной кофейни.

— Ты в каком районе?

— Я у себя.

— Там недалеко "Мята", на Комсомольской, иди туда — я подъеду через минут двадцать, — скомандовала подруга.

— Хорошо, буду ждать там.

Я отключилась и тихим шагом отправилась к указанному месту, попинывая листья кроссовками. Подходя к кофейне увидела, что автомобиль Кати уже стоял на парковке. Быстро зашла внутрь, подруга внимательно изучала меню, завидев меня помахала рукой.

— Ну ты и копуша, Лесь.

Я улыбнулась.

— Не думала, что ты подъедешь так быстро, шла в развалку.

Катя внимательно смотрела на меня, заглядывая прямо в лицо.

— Что-то не так?

Она отложила меню и скрестила руки на груди.

— Блин, короче, я не могу молчать. Я обещала не говорить, но не могу.

— Ты о чем?

— Он тебе дурит твою красивую белокурую головку.

— Кто? Даня?

— Ну а кто еще? Твой Даня и не собирается уходить от жены, Лесь.

— С чего ты это решила? Андрей сказал? — я недовольно поморщилась.

— Мирослава беременна, — настала тишина. — Все, я сказала, — Катя шумно выдохнула и снова спрятала лицо в меню.

— Как беременна? А почему он мне не сказала? Ты уверена? — меня охватывала паника, было тяжело дышать.

— Я уверена, Олеся! Очнись, ты же не дура, он приехал ради своей женушки, а не ради работы. Он водит тебя за нос, — она выпалила это громко, чтобы наконец отрезвить меня.

Я закрыла лицо руками и облокотилась на стол, стараясь дышать ровно. Подруга подвинулась ближе и погладила по голове.

— Пойми, он не может определиться, он не может бросить ее, а тебя держит рядом, пока не надоела.

Я подняла на нее глаза. Катя смотрела с сочувствием, продолжая гладить мои волосы.

— Давай поедим?

— Что? Никаких слез? Криков? Я могу помочь набить ему морду! — глаза подруги выражали удивление.

— Я хочу есть, — я молча уткнулась в меню, изучающим взглядом, анализируя состав каждого блюда.

— Ладно, — Катя отсела. — Ты ведь не в порядке? — изучающе оглядела.

— Нет, но сейчас я хочу есть, — я уверенно посмотрела на нее пустым взглядом.

— Хорошо, — она кивнула и принялась выбирать. — Тогда будем есть.

Все время, пока мы были в лесу, мне не давала покоя Мира. Она лежала в больнице, пока я развлекался с Олесей. Я сказал жене, что уехал в командировку, но она наверняка пыталась дозвониться. На третий день отдыха я уже не мог об этом думать, мне было необходимо убедиться, что женщина, а так же мой ребенок в ней, в полном порядке. Я видел, что Олеся обеспокоилась нашим отъездом, но убедил, что поездка необходима для меня по работе. Все мое существо раскололось на две части. Одна часть была преданна и любила Олесю всей душой, вторая же мыслила разумно и беспокоилась о Мирославе с ребенком. Чертова ситуация. Я злился на себя, злился на всю свою жизнь в целом. Одно неверное решение в молодости привело к нескончаемой цепочке дурацких решений.

Я не знал, как мне поступить. С одной стороны упивался чувствами к Лесе, с другой не мог отпустить жену и нашего ребенка. Две женщины, которых я не мог отпустить, ни одну из них. Я не мог сделать выбор и точка.

Злясь на себя, принял новое неверное решение: уехать из нашей лесной обители. Или верное?

Высадив Олесю возле ее дома, я отправился в больницу. Каково было мое удивление, что Мирославы там уже нет.

— Астахова Мирослава — она написала отказ и уехала домой, — спокойно произнесла ее лечащий врач, продолжая перелистывать карты.

— Как отказ? А о ребенке она не подумала? Как вы ее отпустили? — я практически рычал.

— Мужчина, не кричите, — женщина зло взглянула на меня сквозь очки. — Ваша жена понимает все риски, она приняла решение, я не могу держать ее силой. Вы бы лучше за супругой ухаживали, чем орать в моем отделении.

— Извините, — я потупил взгляд.

— Вашей жене показан покой, я надеюсь вы это понимаете? Никаких стрессов, — она говорила так, будто отчитывала меня, как мальчика. Как будто знала, чем я занимался эти дни.

— Я все понял, — гаркнул впопыхах и вылетел из отделения.

Хорош муж, даже не знает, где его жена и как ее состояние. Мысленно обругав себя, как мужа и будущего отца, отправился домой. Мирослава мирно посапывала в кровати, когда я вошел в комнату.

Я легко присел с краю и погладил по щеке, наклонился и сухо чмокнул.

— Привет, Мира. Как ты себя чувствуешь?

Она приподнялась на локтях.

— Данил? Ты вроде говорил через пару недель вернешься? — ее голос звучал мягко, как никогда.

— Приехал раньше, но завтра опять нужно вернуться, — врал, не краснея.

— Ясно, а я отказ написала. Тяжело мне там одной, в больнице. Дома даже дышится легче, — снова откинулась на подушку и закинула руки за голову.

Я лег рядом, подтянув ее к себе.

— Я звонила, ты был недоступен, — посмотрела испытующим взглядом.

— Связь не к черту.

— Это где это такая плохая связь? — она прищурилась.

Я сделал вид, что не заметил вопроса.

— Ты сейчас как себя чувствуешь?

— Да хорошо, не надо меня нянчить, Астахов, все со мной прекрасно, — вернулась старая добрая, язвительная Мира.

Я усмехнулся.

— Пошли, чай попьем, — привстал и потянул на себя жену.

— Чур, ты ухаживаешь за мной, — она подмигнула.

— Хорошо, — улыбнулся и заправил прядь ее волос за ухо.

Она отправилась на кухню, а я задержался под предлогом переодеться, стараясь дозвониться до Олеси. Гудки шли, но трубку никто не поднимал. Черт, девочка, чем ты так занята.

Отправил смс, что буду только к вечеру, проблемы на работе, и со спокойной душой направился на кухню. Еще рано говорить жене о разводе, и рано говорить Олесе о ребенке.

Ответа на смс не последовало. Через час я продолжил попытку дозвониться, но снова безуспешно. Видимо куда-то ушла и оставила телефон. Я злился на безответственность девушки. Сама виновата, что вовремя не отвечает. Подождет, ничего не случится.

— До кого пытаешься дозвониться? — в проеме появилась Мира.

— По работе, в офис. Хотел спросить Ольгу, все ли у них в порядке, — соврал, не моргнув глазом. Это входило в привычку.

Мирослава посмотрела прищурившись и подошла, обняв меня сзади.

— Я соскучилась, — я не мог понять, что испытываю. Меня больше не влекло к жене, но в такие моменты я чувствовал вину в смеси с нежностью. Это сбивало меня с толку.

— Я тоже, — развернувшись, выдохнул ей в шею.

Целый день я провел с Мирой, стараясь не обращать внимание на телефон, который, как назло, молчал. Хоть бы смс написала, что поняла и ждет меня. Ничего. Мира же наоборот сегодня была услужлива и мила, как никогда раньше. Наверное правда, что беременность меняет женщину. Я собирался провести ночь в своем доме, о чем снова отправил сообщение Олесе.

— Все время смотришь на телефон — ждешь звонка? — жена задала вопрос с лукавой улыбкой.