И вот сейчас, стоит передо мной, отголосок прошлых ошибок гложет ее. Страшно ей, вижу, что страшно. Боится реакции моей и смирилась уже с любым решением, по обреченной позе ее вижу, как стоит, руки опустила, расслаблена, дышать ровно старается. А меня только один вопрос волнует, и это точно не кто отец ребенка, а со мной ли она останется, не уйдет ли от меня. Если уйти решила, то я готов умолять остаться, только бы рядом была всегда.

Подошел к ней ближе. Протянул ладонь к ней, локоны ее светлые пропустил сквозь пальцы. Стою, как дурак, перед ней и улыбаюсь, от того что счастлив. А она не видит, так и не открывает глаза.

— Олеся, — шепнул ей на ухо. — Посмотри на меня, не бойся, слышишь, посмотри, — погладил ее по щеке тыльной стороной ладони, и она, как кошка потянулась сразу за лаской. Как и я приучен к ее рукам, так и она к моим. Вместе от этой любви с ума сходим, сгораем в ней тоже вместе.

— Прости меня, — не открывает глаза, вижу как слезы по щекам потекли, а я каждую слезинку пальцами собираю. Самому горько, что ей тяжело.

— Не плачь, слышишь, не нужно, — а у самого сердце сжимается. Мысли в голову лезут, что вот она прощается и уйдет сейчас.

— Если ты хочешь, я уйду, только скажи, Кир, я сразу уйду и больше не подойду к тебе, только скажи, — шепчет мне в шею, щекочет своим дыханием.

Если я хочу? Да я, черт подери, даже думать о таком боюсь, что уйдет она. Одного оставит. Если я хочу. Так вот чего боится, моя девочка, что выгоню ее, откажусь из-за ребенка. Да плевать мне от кого он, мой ребенок и все, и она моя. Все что с ней связано — мое. Любые проблемы, любые радости, любые слезы — все общее.

— Я не хочу, не хочу, чтобы ты уходила. Ты моя женщина, Олеся, и ребенок мой, что бы не было, мой он.

— Это ты сейчас так говоришь, Кир, подумай хорошо. Ну зачем я тебе, еще и с чужим ребенком, — всхлипывает все сильней, в плаче заходится. — Меня не нужно держать рядом из жалости, Кир. Ты можешь себе найти девушку молодую, красивую, под стать себе.

— Глупая, какая же ты глупая, — припал к ее лбу своим, воздух вдыхаю, которым она дышит, у самого уже глаза мокрые. — Только ты нужна, я ж подыхаю без тебя, Олеся, ты моя жизнь. Вы — моя жизнь, все что есть у меня, все, что важно, — отстранился, приложил руку к ее животику. Мой это ребенок, что бы не говорила — мой.

Обвила наконец мою шею руками, уткнулась носом и плачет. Плечи сотрясаются, я прижал ее крепче, сжал в объятиях.

— Любовь моя, ну тише-тише. Мы пережили это, посмотри на меня, — отстранил ее, заглянул в глаза наконец, полные слез. Провел большими пальцами по щекам, — Я очень рад, слышишь, безумно рад, что у нас будет ребенок. И мне плевать, от кого он. Это мой ребенок. Я люблю вас обеих…обоих… — задумался на секунду, — А кто у нас будет, сын или дочка? — спросил с улыбкой.

— Рано еще, Кир, ты чего, — улыбнулась в ответ, наконец.

— Да? А может двойня? Всегда мечтал иметь двойню.

Она засмеялась.

— Нет, Кир, точно один, — покачала головой с улыбкой. Я у врача сегодня была, узи делали.

— Почему меня не позвала с собой? Я тоже хочу увидеть своего малыша, — даже испытал какой-то укол ревности внутри, что Леся уже видела нашего ребенка, а я еще нет.

— Мы можем сходить еще, я не думала, что для тебя это будет так важно, — она растерялась.

— Не думала? Малышка, да для меня это самое важное, что было в моей жизни, и кстати, — я встал перед ней на одно колено, — Выйдешь ли ты за меня, любовь моя?

Ее глаза заблестели от радости.

— Встань, — потянула меня наверх,

— И не подумаю, пока не ответишь, если скажешь нет или подумаю, так и буду ходить за тобой.

Она рассмеялась.

— Выйду, конечно же выйду, Кир.

Я оперативно поднялся, отряхнув брюки.

— Стой, надо закрепить, — остановил ее порыв, броситься мне на шею. И вышел в свой кабинет.

У меня уже было припрятано кольцо, и я был готов жениться на Олесе хоть сегодня. Но все ждал особого случая. Дождался.

Я вернулся к ней с коробочкой, снова встал на колено.

— Теперь повторим, выйдешь ли ты за меня, Олеся? — спросил серьезно.

— Да, — она улыбнулась и снова заплакала, но уже от счастья.