«Сквозь дым далёких лет…» Сквозь дым далёких лет, Как луч прямого света, Проявится привет Любви… Откуда это? Дыханье ждущих губ… Какое счастье это Гадать, кому я люб, Не находя ответа! «В урюпинской шали, бледна…» В урюпинской шали, бледна, Была ты, как свет, молода, И сани летели, и кони. И наши пылали года, Как двойка по алгебре в школе. Под шапками белых берёз С тобой целовались до слёз. И снег был, и кони, и сани. И крепкий глазастый мороз Нам души смущал прикасаньем. Но где это всё, и куда Умчались младые года, В какие закаты, рассветы?! …В урюпинской шали, бледна… Но где ты, но где ты, но где ты?! О грустное счастье, в бору Смотреть одному на игру Узоров на розовом снеге! …И сани стоят на юру, И кони застыли в забеге. Признание Не сомневаюсь В искренности Вашей! Скажу и нынче, Годы отстраня, — Нет и не будет Солнечней и краше Вас, Не взглянувшей даже на меня! «Наконец-то душу отпустила…» Наконец-то душу отпустила Боль глухая. Милая, прости, Что не всё, о чём меня просила, Смог я в этой жизни пронести. Ну а жизнь – прошла неясной тенью, Вот и оказалась не в чести. Ты прости мне все приобретенья, И прости, прости, прости, прости… Купание Весёлый ветер треплет волосы, Свистит в свирельки камыша. И тишиной реки и голосом Любимой счастлива душа. И это жаркое купание, И ближе некуда – глаза, И губ сладчайших лепетание, И дождь холодный, и гроза! «Не мерил…» Не мерил На чужой аршин Любовь свою, Твоё доверье. — Я просто жил. Тобою жил. По мере сил. Но – в полной мере! «Мне не забыть тех давних зимних дней…» Мне не забыть тех давних зимних дней. Запыхавшись, мы в комнату вбегали, И в холостяцкой комнатке моей Буржуйку по-хозяйски разжигали. Присев на корточки, смотрели на огонь, Как он играл, как всё вокруг играло! И горяча была твоя ладонь! И ты от поцелуя замирала! Частушка на два голоса – Не решим никак с Танюшей, – Не решим мы с Мишенькой: – Целоваться нам под грушей – Или же под вишенькой. – Не хотим друг друга слушать, – Удивляется душа: – Хороша собою груша. – Вишня тоже хороша. «А сплетни, сплетни грязные…» …А сплетни, сплетни грязные Нашёптывали, зля, Что мы с тобою разные, Как небо и земля. И я уехал. Мне бы Поверить там, вдали, Что есть такое небо — Отдельно от земли. «Как тяжела, как неприветлива рука…» Как тяжела, как неприветлива рука! В моей руке ей неуютно зябко, И подана с испуганной оглядкой Из дальнего далёка-далека. И ты сама печальна, холодна. Твой взгляд рассеян. Птица одиночества В тебе свивает гнёздышко. И хочется, Чтоб никого и чтоб одна – одна! Я выхожу из дома твоего. Мне видится: за серенькими ставнями Подходишь к зеркалу, далёкая, усталая, И долго, долго смотришься в него. «Когда померкнет свет в окне…» Когда померкнет свет в окне, Вечерние притихнут звуки, Твои увижу в тишине На стол уроненные руки. Не лаской жаркою горят — Белеют в сумраке устало, Как будто сказку говорят, В которой присказки не стало. …Прости, любимая, прости, Что перепутал дали, близи… Я нёс любовь тебе в горсти И расплескал её по жизни. «Письмо твоё… Холод и стужа…» Письмо твоё… Холод и стужа! В конце, как мерцающий свет, Усмешливо-краткое: «Мужа Приветствую» – вот так привет! Нет радости в этом привете. О, как ты продуманно зла! …Ни в чём неповинные дети Глядят – будто из-за угла. «Высоки безоблачные дали…» – Высоки безоблачные дали! Выше счастья звёздный разнобой! Только там возвышенны печали! Только там возвышенна любовь! – Высоко… Мне высоко не надо, Мне вольготно сердцем на лугу, Я хочу земных печалей, лада, И любить, как только я могу. |
