«С первой побудки напевной…» С первой побудки напевной Утренних петухов В радости повседневной Часто не до стихов — Близких, вчерашних, давних — Вот же они, посмотри! В строчках наивных, печальных — Жизнь от зари до зари. «И в густом лесу, и в редкой…» И в густом лесу, и в редкой Роще слышу всё ясней Голоса далёких предков, Рыб, животных и зверей. Слышу сердцем, чую кожей Мир лесов, полей, степей. Он и нынче нас моложе, Он и нынче нас умней. У слона, змеи, волчицы И у солнышка в горсти Не мешало б поучиться, Как природу нам спасти От самих себя… Но это Ближе сердцу – не уму. А пока летит планета Стёртым мячиком во тьму. «Река покрылась льдом…» Река покрылась льдом. Кружись в ней, не кружись, А жизнь пошла вверх дном, Другою стала жизнь. Идёт по льду рыбак, Не аки посуху, Поймать за просто так Рыбёшек на уху. Пробурит крепкий лёд. И на зеленый свет Рыбёшка подплывёт, А света вовсе нет. Несладко подо льдом Барахтаться в воде, Вся жизнь идёт вверх дном, Как впрочем, и везде. «В повседневных трудах и заботах…» В повседневных трудах и заботах О ночлеге, любви, бутербродах, Забывал он на небо взглянуть. Прижимался к земле. И всё глубже В землю плотью входил. И всё глуше Покрывался забвением путь. И, смешавшись с землёй без остатка, Облегчённо вздохнул и украдкой На далёкое небо взглянул. Там, в пространстве колеблемом, кто-то Над своей бесконечной работой Одинокую спину согнул. К небесам прижимался. Всё глубже В небо плотью входил. И всё глуше Заунывную песню тянул. В небесах растворясь без остатка, Облегчённо вздохнул и украдкой На далёкую землю взглянул. Муж Домой придёт – посмотрит колко, Хмурной – уставится в окно. Жена забегает – иголка Сшивает жизни полотно. – Чего разбегалась? – Да как же?! — На стул опустится без сил. Сейчас он скажет, скажет, скажет: «Да, не люблю. Нет, не любил». Но он молчит. И вдруг украдкой Посмотрит, выдохнет: – Жена… Ей так тепло и так ей сладко, Что до озноба – холодна. «Полетим, полетим над чужою страной…»
Полетим, полетим над чужою страной, На других поглазеем, себя всем покажем, Ну а то, что увидим, и Богу не скажем, Возвратимся домой с окрылённой виной. Что нам Запад и что нам Восток, Ну, отметим для галочки: были в Париже. И на ниточку памяти грустно нанижем Сувенирную бусинку в русский рядок. И продолжим Отчизну тихонько любить, Позабудемся в прежних трудах и заботах, А чтоб наши полёты совсем не забыть, Нитку бус мы повесим на старых воротах. «Идущий берегом реки…» Идущий берегом реки, Смотрю на пасмурные воды. Как одуванчики, с руки Сдуваю дни свои и годы. Подхватывает их река, Несёт к неназванному сроку, Ну а душа издалека Летит над водами к истоку. «В рассветный час закатным летом…» В рассветный час закатным летом Едва проснулась тропка, но Нетерпеливым бересклетом Уже стучит в моё окно. Напоена прохладной влагой, Трава прикрыла тропку, но С упрямой детскою отвагой Она стучит в моё окно. Ну как не выглянуть, не встретить Душой попутчицу свою, С которой вместе на рассвете, Ещё не выспавшись, встаю?! И мы идём неспешным шагом. Овраг проходим, поле, ток. И друг за другом добрым взглядом Следим, не потеряться чтоб. «Над леском, деревней…» Над леском, деревней, Тропкою, рекой Разлился вечерний Благостный покой. Над крестьянской хатой В тёмных небесах Звёзд голубоватых Светятся глаза. В хате над колыской Женщина сидит. Наклонившись низко, На дитя глядит. Кутает ребёнка Потеплей до пят — В голубых глазёнках Звёздочки блестят. Спит младенец в хате, Весь закутан в шаль. С неба Божья Матерь Смотрит, как печаль. |
