«Весна спешит, бежит ручьём…» Весна спешит, бежит ручьём За девочкой Алёной… – О чём поёт она? – О чём? О радости зелёной! Проталин карие глаза Таращит в дни былые, И как Алёна-егоза — В просторы голубые. Стожки соломы вороша, Бросает их на прясла… И, как Алёна, хороша, А с ней – совсем прекрасна! «Есть в запахе вечернего цветка…»
Есть в запахе вечернего цветка Печаль и тайна. И его вдыхая И к лепесткам губами припадая, Отметишь вдруг: а жизнь-то коротка. Но запах сей душе не объяснишь. И ум пред ним робеет. И в томленье Вдыхаешь вновь. Всю жизнь его хранишь. И длишь, и длишь летучее мгновенье. «Через гороховый стручок…» Через гороховый стручок, Песчинку, лепесток, соломину, Через чернявую паслёнину Ползёт бесхитростный жучок. А я на корточках сижу И на жучка в упор гляжу. И он в глаза мне поглядел. И – улыбнулся. И – взлетел! «Слышу каждый вечер…» Слышу каждый вечер: «Ну и дурачок Этот наш запечный С вывихом сверчок. Прыгает чего он — Хочет воспарить? Нет, с таким кручёным Кашу не сварить. Чем он горд, запечный Маленький сверчок: В лести не замечен? В лжи не уличён? — Скоро разобьётся О земную твердь. И чему смеётся? — Плакать надо ведь. И чего он значит В жизни и судьбе?! — Плакать надо». — Плачу. Но не по себе. «Всё тише, всё спокойнее волна…» Всё тише, всё спокойнее волна, Напевнее, покатистее, глаже. Уже не тянет камушки со дна, И не грозится, не ворчит и даже, Саму себя не в силах донести До берега, спадает и легчает. Но успевает пену нагрести И скрыть рыбёшек пеною от чаек. Купание в реке Студёная – с ходу! – вода, Улыбчивая, молодая, Обхватит меня без стыда, К груди головой припадая. Потянет к себе, упадёт, Теплея, прошепчет: – У, грубый!.. Дыханьем парным обведёт Мои захладевшие губы. Петр I Он смотрел на бегущие воды, На холодный закат над рекой. И текли друг за другом народы Под его распростёртой рукой. Он не видел небес над собою — Были слишком они далеки. Над рукою своей и судьбою Распростёртой не видел руки. «И, душой в тиши теплея…» И, душой в тиши теплея, С удивлением смотрю, Как глядит в саду камея На вечернюю зарю. А заря глядит на гроздья Виноградного огня. Виноград глядит на звёзды. Звёзды смотрят на меня. «Наша доля – чудна…» Наша доля – чудна. Наше небо – высоко. Наша чарка – без дна. А душа – одинока. «Буйный, бесшабашный…» Буйный, бесшабашный Ветер молодой Загулял над пашней И речной водой. Силою играя, Дури юной полн, Пашнею по краю Гонит стаю волн. А над речкой узкой Рассевает рожь… Всё это по-русски. Только грустно всё ж. Этюд Сквозь камышовые кусты Летя на чистую свободу, Сазаньи чиркают хвосты, Закатом поджигают воду. А на зелёном берегу На фоне пожелтевших пашен Гадает девочка в кругу Размельтешившихся ромашек. «В чём же счастье тогда на земле…» В чём же счастье тогда на земле, Если всё, что со мною случилось, Колобком от меня откатилось, Затерялось в остывшей золе Веры, славы, любви и восторга?! Но ведь что-то осталось во мне, Если в небо гляжу долго-долго И читаю в его глубине Знаки гнева и знаки привета? Это ж выше, чем счастье, мой друг, Ощутить приближение света И ступить за очерченный круг! «Оцепенела от знойного света…» Оцепенела от знойного света И ожиданья трава. Ждёт не дождётся любви и привета — Жаркие шепчет слова. Нету дождя. Не идёт, не окликнет. И, увидав над собой Ветер сжигающий, – к ветру приникнет Всею своею судьбой. |
