«Не верю ни в чох, ни в жох…» Не верю ни в чох, ни в жох, А что-то в душе скулит. Венчальный такой снежок Кому-то любовь сулит. Он сеется – невесом, Похрустывая едва, Сиреневый, словно сон, На темные дерева. Крещенское волшебство — Щекочущий снег в руке! Я скоро пришлю его Мерцать на твоем платке. А ты в толчее деньской, Печали сведя со рта, Вдали повторяй за мной: Великая лепота! «Как на свадьбе бабы непристойные…» Как на свадьбе бабы непристойные, На любовь которым наплевать, Понеслись метели крутобойные С панталыку путников сбивать. Да срезва эпохи перепутали И едва ли вспомнили о том, Что давно теперешние путники Разучились странствовать пешком. Я нарочно выйду за околицу Поблукать у вьюжистой реки, Где камыш хохлато хорохорится, На карачках стонут тальники. И в белесом заполошном вареве Затевают вербы перепляс, Словно на гармонии наяривать Им седая ведьма нанялась. Поослепли проруби бельмастые, Втихаря похрястывает лед. Но меня ни плясками, ни лясами С панталыку вьюга не собьет. Голова невольно стала мудрая, Я найду дорогу и жилье, Коль одна чертовка темнокудрая Не велела гинуть без нее. Беседы Пурга сгоряча Осадила скирды полевые. Насиженный хутор, Соседи, Годки И родня… Не демоны здесь донимают меня — Домовые, И русская печка По-бабьи Понятливо греет меня. Какое ни есть, А хозяйство лишает покоя. Базы с животиной Дишканно Встречают зарю. В колодце вода С августовскою пылкой звездою, Чтоб лета осколки Дразнили коровью ноздрю. К навильнику сена Козлята сбегутся, Играя, И боров гундосый В клети не устанет звереть… А в доме Своя Над плитою заря золотая — И семечки тыквы, Треща, Золотеют в заре. И праздник объявлен! Настала пора мясоеда… В родное гнездо В кои веки Сошлось ребятье. Еще в темноте Завалили хряка у соседа, Сварили грудинку И брагой запили ее. Сперва, Как гармонь, Развернулась Ни шатко ни валко Беседа о воле И городе, — Я не встревал, Коль дед Холомей, Замастрячив по локоть цигарку, Отбросил с презреньем Мой слабый Болгарский «Опал». Потом говорили Свирепо, Без удержу, Разом — Так сходятся бабы На спорной Забытой меже! …А все ж получилось, Что город не медом намазан, Но здешние пчелы От матки Отбились уже. И хвастались — Каждый — Своей работливой породой, И хмурили грозно Колючие брови-терны… …А все ж получилось, Что нету греха за природой! Худы урожаи, А нет за природой вины. Мой кум Николай С непривычки Икал окаянно И тоже Спроста Языком городил огород, — Не только себя В упоенье Корил покаянно, — Но впрямь За неправду Журил человеческий род. Беседа квелела… Клонилась к концу Понемногу. В пригрубке огонь, Впопыхах кучерявясь, Шумел. Когда ж сват Митрон Помянул ненароком Про Бога, То – странно! — Успеха Ни капли какой Не имел. Пока бы хозяйка Во двор На мороз не турнула, Нас резвые речи Незнамо б куда завели! …А все ж получилось, Что жизнь с колеи Не свильнула, Что славные годы Не около нас промели! Дымя Что есть силы, Беседа ушла за ворота, Понуро топталась В звериности зимних затей… Прощаться под вечер Такая была неохота! Как бережно длится Прощанье У русских людей! И ведь не навек, Не на злобные Долгие сроки, Но грустно прощались Из тех же Таинственных сил… А вдоль по сугробам Как будто скакали сороки, И скалкой По ставням Ревнивый мороз колотил. Под ветреным снегом Со скрипом Ворочалась стежка, В лядунках ведро Балабонило На журавце, Шугал воробьев У сарая Мой дымчатый тезка, И мама, Сияя, Ругала меня на крыльце. |
