Попыталась подняться, но тут в груди словно что-то оборвалось. Меня скрутило ознобом, а потом по всему телу отдалась такая боль, что я завыла, впиваясь пальцами в траву. Что это!!? Я даже пошевелиться не могла, только лежала и корчилась, обрывая руками траву. И когда боль ушла, я так и осталась в темноте, уйдя в беспамятство.

***

Из объяснительной дворника:

— Я вовсе не был пьян в конце смены, а

лежал на газоне и ел траву, потому что

сломалась коса, а план надо было выполнить любой ценой.

Ух, как весело все плывет перед глазами!

Пьяненько хихикнув, я полезла дальше.

Никогда бы не подумала, что поход на кладбище по заказу и его зачистка вместе с магом выльется в грандиозную попойку с последующим разгромом одной таверны (но там мы были не виноваты) и праздником в другой, последней целой таверне этого городка. В последнее время было много неурядиц и вообще пришлось тяжело… В общем, мы нализались не только до зеленых, но и до красных, синих, и пятнистых чертей.

И почти разгромили вторую таверну. И тут мы снова не были виноваты. Кажется.

После чего, пока вокруг обратно приколачивали отодранные лавки, кому-то стало скучно. В компании ему отказали все разносчицы и в поле зрения осталась только слегка неадекватная я… Ну ладно, абсолютно ничего не соображающая. Последовало предложение в стиле: «А д-давай я тебя поцелую? Ик! Чис-сто из уважения — ик! — как лучшего напарника за вс-сю неделю…»

Соблазнитель из него оказался никудышный, (впрочем, он не сильно старался) и с вершин своей славы напарник рухнул мордой в тарелку. Сейчас он безмятежно храпел за столом в трактире, посреди шелухи от семечек и скорлупок от вареных раков. А я, раз меня бросили и ушли в забытьё, вбила себе в голову, что прямо сейчас должна найти лошадь, сбежавшую с моей сумкой. Ну и поплелась прямо на кладбище, передвигаясь по невообразимой траектории и чудом не врезаясь во все перебегающие дорогу деревья и заборы, вырастающие прямо из земли.

Вырвавшись из плена жадных веток, так и тянущих колючками мою куртку, я спотыкаюсь и падаю, после чего пару минут созерцаю зрелище из звезд, пляшущих по небу в хороводе. Помотав головой, переползаю на живот и упрямо двигаюсь дальше, пока не утыкаюсь головой в преграду, похожую на чьи-то ноги… Пободав их раза два и не ничего добившись, поднимаю голову.

Хм, похоже, потеряв одного поклонника, я тут же обрела другого!

Наклонив голову, на меня эдак по-особому, со смакующим прищуром смотрит молодой человек, бледного вида и с растрепанными темными волосами. Как раз вроде бы в моем вкусе…

Только откуда он тут взялся?

Я пытаюсь вспомнить, как нужно говорить, и озвучиваю вопрос.

Он склоняет голову к одному плечу и очаровательно улыбается. После чего медленно опускается на корточки, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

— То же самое хотел спросить! Я думал, что ночной лес, а тем более кладбище, не место для прогулок такой юной прелестницы.

Ух, как мне нравится, когда делают комплименты! Я польщено приглаживаю волосы, в которых до сих пор блестят стеклянные осколки (в первом трактире мне разбили бутылку о голову, что стало ошибкой) и сажусь, упираясь коленями в землю. Елки-палки, вспомнить бы, зачем я сюда вообще пришла…

— А вы ло-шадь… лошадь тут не видели? — С трудом осиливаю я и пытаюсь обворожительно улыбнуться. Даже в таком состоянии я остаюсь вежливой.

— Простите. Не видел. Помочь ее отыскать? — Интересуется незнакомец, придвигаясь ближе. — Ты же не хочешь бродить по этому опасному месту… в одиночестве? — Последнее он шепчет мне почти в губы. Какой-то сладковатый запах все время не дает сосредоточиться, туманит мысли и влечет…

Я прикрываю глаза и поневоле подаюсь вперед. но когда наши губы почти встретились, он лишь скользит ими по щеке опускается вниз… И тут с меня слетает весь хмель.

Я знаю этот запах дурмана и мертвечины.

Зачистка не окончена.

Я с силой толкаю его в грудь и бросаю нас в разные стороны. Он только и успевает, что царапнуть клыками кожу. Отбросив маску обольстителя, вурдалак поднимается на ноги и выскалив зубы, бросается ко мне. Он, скорее всего, даже не понял кто я. Так, пьяная девица, отбившаяся от компании.

Где же ты прятался? Как мы пропустили тебя? Или пришлый, прикинулся путником? Деревня большая, торговый тракт вместо главной улицы, легко затеряться чужому…

Я подаюсь назад, беспомощно выставляю руки, и опрокидываюсь на землю с глупым воплем, будто перепугалась до смерти. И сцепившись с его пальцами, пинаю и перебрасываю через себя. Вскакиваю, перехватываю за запястья и скручиваю в болевом захвате. И пока он, придавленный мной к земле, пытается вырваться — говорю то самое заклинание.

Вурдалак замирает от неожиданности. Таращит испуганные глаза. И отчаянно бьется в судорогах, почти сразу затихая. Но на сей раз окончательно. Щеки моментально впадают, кожа начинает сохнуть и проседать, обтягивая давно умершее тело.

Я встаю, отряхиваю руки и пошатываюсь — хмеля слишком много, чтобы сразу протрезветь.

Неподалеку раздается лошадиное ржание.

— А ну иди сюда! — Хищно оборачиваюсь я. — Иди сюда, скотина ты такая, хозяйку убивают, а ты в кустах ржешь! Дай сюда сумку, там противоядие. А то сама вурдалаком стану! И тебя в первую очередь зверски загрызу! Сюда, животное!

В общем, в ту ночь мы с Сивой еще играем в догонялки, пока я не зажимаю ее в угол у кладбищенской ограды.

Как итог — у меня есть опыт общения с вурдалаками, хотя другим о нем не расскажешь. Засмеют.

***

Небо. Вот что я увидела в первую очередь, когда открыла глаза. Голубое, чистое небо, такое бескрайнее, что даже кружится голова…

Кстати, голова и вправду кружилась. И снова болела. Как и левое плечо, по которому будто ударили раскаленной кочергой. Может, это и пробудило меня? Я прикинула, что с такими приключениями обезболивающее среди охотников должно разлетаться как горячие пирожки.

— Хельдин?

Послышалось хлопанье крыльев, и мне прямо на живот приземлилась очень когтистая хищная птица. Я охнула и попыталась скинуть его с себя.

— Тяжело! Баррык, почему ты не вселился в тело стрижа!?

— Это твое сознание выбрало такое тело — Отозвался ястреб, но с меня не убрался. — Я был далеко, когда на тебя напали, но все слышал. Как ты?

Я попыталась встать, и получилось только приподнять голову, после чего я уронила ее обратно. Не нравится мне постоянная слабость.

— Раз видел, объясни, что со мной творилось. Почему меня так скрутило?

— Потому что швыряешься, сама не зная чем, направо и налево. У магов третьего ранга есть два резерва сил. Базовый и критический. Второй — это твоя жизненная сила, которая содержится в самой крови. Когда берешь ее, то пустая кровь выгорает. Поэтому платишь болью, и если возьмешь много, то умрешь от отката.

— У меня что, такой маленький базовый резерв?

Он наконец убрался с меня и перепорхнул на ближайшее дерево, откуда объяснил:

— Размер у каждого индивидуален. Тренировками его можно увеличить, чем мы вчера и занимались. А твой после перерождения вообще скатился до изначального размера. Придется наращивать заново. Но с этим я помогу. Как и… с этим.

— С чем?

— С этим бедолагой. — Уточнил он осторожно, словно не понимал, почему я спрашиваю.

Я озадаченно повернула голову в его сторону.

— Единственная бедолага здесь это я! — И тут же застонала, схватившись за голову. Он подождал, пока меня отпустит очередной приступ и заявил:

— А ты посмотри направо. Не припоминаешь, как положено поступать в таких ситуациях?

Я с подозрением обернулась и увидела того, кто меня недавно едва не загрыз. Преследователь валялся в паре шагов от меня без сознания, и теперь я с уверенностью могла сказать, что это не вурдалак. Тот бы не выжил после заклинания, и не смог порвать сети. На такое способен только другой маг. Но с какого перепоя маг бы за мной несся через лес, так жаждая кровушки?