— Хирд, расскажи, что произошло на кладбище после того, как я отрубилась, — потребовала я, — только правду.

Хирд тяжело вздохнул и накрыл мою ладонь своей.

— Ты только не волнуйся, — попросил он, — когда ты упала, и действие заклинания закончилось, Нэйт, он… в общем, он очень разозлился. Знаешь, хорошо, что ты его тогда не видела, потому что это был уже не Нэйт. Не совсем Нэйт. Буквально чистая тьма. Я никогда раньше не видел его в такой ярости, — Хирд глубоко вздохнул и покачал головой, — от мертвецов-мутантов остался только пепел, а некроманта размазало тонким слоем по всему кладбищу. Я боялся, что после подобного зрелища у Тины будет психологическая травма…

— Она в порядке, — перебила я оборотня, подавив желание схватиться за голову, — была здесь незадолго до тебя, тоже приходила извиняться.

— Она ни в чём не виновата.

— Я ей то же самое сказала, — кивнула я и как можно суровее посмотрела на Хирда, — ты тоже не виноват. Как бы ты смог контролировать то, к чему не привык, и с чем сталкиваешься первый раз в жизни?

Ему пришлось признать мою правоту, после чего мы некоторое время провели в молчании.

— В столовой сейчас ужин, — невпопад произнёс Хирд, и я снова кивнула, всё так же не чувствуя голода.

— Иди поешь, я приду попозже. Может быть.

Хирд послушно встал и вопросительно посмотрел на меня, но я покачала головой:

— Иди ешь. Мне нужно подумать.

Он посмотрел на меня с сомнением, но всё же кивнул и удалился, оставив дверь чуть приоткрытой. Из коридора доносились голоса, кто-то ходил, кто-то смеялся, но меня они не отвлекали — я всё-таки схватилась за голову и немного за неё подержалась. Мне нужно было осознать тот факт, что Нэйт не просто разозлился на меня за то, что я сунулась под прицел, он буквально уничтожил то, что навредило мне. Я нервно усмехнулась — представляю, как ругалась группа зачистки, оценив фронт работ.

Когда полгода назад василиск, за которым мы отправились, зацепил Хирда, Нэйт просто поджёг змеюке голову, и пока тварь билась в агонии, пытаясь сбить пламя, мы с Тиной порубили её на куски. А год назад Тине сломала ребро гарпия, и Нэйт почти полностью сжёг ей крылья, чтобы она не смогла напасть с воздуха. Я поёжилась, вспомнив получеловека-полуптицу, орущую дурным голосом и размахивающую обгорелыми костями, оставшимися от больших чёрных крыльев. Хирд тогда отрубил ей голову, подкравшись сзади. Но ни разу не случалось такого, чтобы наш всегда уравновешенный командир настолько вышел из себя, чтобы разом уничтожить не только толпу тварей, но и разумного (ну, относительно) человека, да ещё таким жестоким способом. И. что самое интересное, почему он не делал так раньше? Насколько это облегчило бы нам работу.

Я уже почти решилась уточнить этот момент при следующем разговоре со своим киаму, но мои размышления прервал скрип и тихий хлопок двери. Я даже гадать не стала, кого принесло на этот раз, и просто повернула голову ко входу. На пороге смущённо переминалась с ноги на ногу Катара и теребила в руках какой-то свёрток. Увидев, что я обратила на неё внимание, она неуверенно улыбнулась и подошла к моей кровати.

— Привет, — негромко поздоровалась она и спросила, указав на стул, — можно присесть?

— Конечно, — спохватилась я, — привет. Нас, кажется, не представили друг другу, — я протянула ей ладонь для рукопожатия, — меня зовут Лара.

— Я знаю, — кивнула она, усаживаясь на стул, и пристроила свёрток на прикроватной тумбочке, — Нэйт много о тебе рассказывал.

А вот это уже было интересно. Скорее всего, она упомянула об этом из вежливости, да и Нэйт мог рассказать ей не только обо мне, но и обо всей нашей команде, но прозвучало это… здорово это прозвучало, и в этом я могла честно себе признаться. Это же круто, когда ты, будучи обычным человеком, являешься предметом разговора у сильных и древних демонов.

Пока я подбирала слова для адекватного ответа на это неожиданное заявление, суккуб возилась с узлом на свёртке и едва слышно ругалась на своём языке. По всей видимости, она была не в курсе, что я этот язык знаю, даже тот раздел, который отведён под нецензурную брань — мы в тот раз оказались в непростой ситуации, когда я не могла подобрать подходящих ругательств на своём языке, а моему киаму было весело. Впрочем, нынешние выражения Катары были достаточно безобидны — тогда на кладбище она выразилась куда крепче.

— Я принесла тебе чизкейк, — расстроенно проговорила она, так и не справившись с узлом.

Я посмотрела на свёрток с заметно возросшим интересом, потому что чизкейк был моим самым любимым десертом из тех, что подавали в нашей столовой. В своё время я перепробовала их все. Интересно, она взяла наугад или проконсультировалась с кем-то из наших? Ответа на этот вопрос у меня не было, уточнить я не решилась, а потому просто продолжила наблюдать за неравной борьбой. Пока упрямый узел побеждал, но суккуб не сдавалась и спустя пару минут тихих ругательств просто вырастила себе когти и разрезала свёрток. Лоскутки белого тканевого платка раскрылись, как цветок поутру, а в самом центре этой импровизированной мини-скатерти на маленьком фарфоровом блюдечке появился ОН — треугольный, солнечно-жёлтый внутри и политый сверху растопленным тёмным шоколадом чизкейк. Рядом покоилась серебряная чайная ложка. Внезапно я почувствовала, что проголодалась, и сильно.

— Ты не против, я поем прямо при тебе? — поинтересовалась я, но чисто формально, и потянулась к пирожному с намерением тут же употребить его по назначению, пока не случилось что-то, столь же неожиданное, как групповое извинение неизвестно за что от всей моей команды.

— Я хотела извиниться, — сказала Катара.

У меня задёргался глаз.

Я вернула блюдце с чизкейком на тумбочку, чтобы не уронить ненароком и, уподобившись героиням из сентиментальных женских романов, горестно заломила руки.

— Ты-то за что извиняешься?! — возопила я, — Ты на тот момент была в команде без году неделя, славно сражалась и крошила этих тварей направо и налево, впору позавидовать! Я, вообще, сомневаюсь, что мы бы не полегли все в первые же пять минут, если бы у нас не было тебя!

Суккуб после моих слов слегка приободрилась, но всё ещё выглядела достаточно подавленной и нервно теребила рукав пиджака.

— Нам нужно было держаться вместе, — упрямо произнесла она, — а я ушла из круга и была слишком далеко, когда… — она встряхнула головой, будто пытаясь выбросить плохие воспоминания, — когда Хирд сменил ипостась, появился некромант, и всё стало совсем плохо. Ты пострадала, и это моя вина. Я должна была быть частью команды, но поступила, как настоящая эгоистка!

Она всплеснула руками, но через секунду бессильно уронила их себе на колени и, кажется, собралась заплакать. Я застонала, схватившись за голову.

— Тебе плохо? — вскинулась суккуб, — позвать врача?

— Не надо врача, — буркнула я, — вообще, никого не надо.

Я глубоко вдохнула, чтобы сохранить душевное равновесие, но было уже поздно — у меня-таки сдали нервы.

— Да что же это такое? — заорала я, — хватит извиняться, хватит выглядеть виноватыми и портить мне хороший день! Я понимаю, моя команда: я для них навроде фарфоровой куклы — хрупкая и беззащитная, меня надо защищать, холить и лелеять, я же совсем беззащитная! Человек в Цитадели, впервые с основания, спешите видеть! Но ты-то чего? Мы с тобой даже не знакомы, как следует, с чего бы тебе быть виноватой? Тогда давайте всех сделаем виноватыми: Хирда — за то, что не смог взять под контроль внутреннего зверя, Тину — за то, что не смотрела по сторонам, когда искала активатор, тебя — за то, что оказалась слишком далеко, меня — за то, что сунулась, куда не просили. Но по факту виноват только один человек — чёртова тварь некрос, который на кладбище хулиганит, как у себя дома! Да из нас из всех только Нэйт не виноватым получается, просто святой какой-то, даром, что наполовину демон! Иди перед ним извиняйся, а меня оставьте все в покое, гра’ахш вас всех через нку’ух!