— Правда, у мьеня большая попка? — Спутница спрашивает так, чтобы слышали остающиеся, наверняка специально, для усиления эффекта.

Из прошлой жизни знаю, как надо отвечать негритянкам на такой вопрос.

— Большая?! Да она у тебя огромная! — потом тихонько шепчу ей на ушко. — Паула, я в тебя уже влюбился… Только, пожалуйста, не переигрывай. Таких в жизни не бывает.

— Какой ты милый! — акцент из речи девушки исчез почти полностью. — Ты даже не представляешь, какие девушки бывают!

— Мы про какой музыкальный инструмент будем вспоминать?

— Про балалайку, да?

Я думал, что подойдёт кто-то с нейтральным вопросом. Мы поболтаем и потом сможем развить знакомство. Такого точно не ожидал. Хотя потом про встречу можно заявить "любовь с первого взгляда". Поди, проверь. Но всё же, как-то оно… Не был готов я к такому.

На консультации по геометрии был почти весь класс, мало кто хотел осложнить себе и без того сложный экзамен, тем более устный. Стоило войти в комнату, взгляды одноклассников скрестились на мне, как лучи прожекторов в фильме о войне, ловящие в ночи вражеский самолёт.

— Серый! Ну, ты и даёшь! — первым подскочил Димусик. — Ты куда с ней подевался?

— С кем? С Паулой? Ну… мы погуляли немного… поболтали… потом я домой пошёл.

Такого возмущения в глазах ребят я ещё не видел.

— Врёшь ведь!

Желание услышать подробности зашкаливало, но не буду же я трепаться о девушке? Как минимум, это некрасиво.

— А ЭТО у тебя что такое? — указующий перст Янки обвиняющим жестом ткнул мне в шею.

— Где? Что? Не знаю. Жарко, расчесал, наверное.

— Это же засос! — задохнулась от возмущения подруга.

Спасла меня учительница, вошедшая в класс. После консультации на Маланинские пруды поехали около десяти человек. Они жаждали услышать мой рассказ, но я делал вид, что ничего не понимаю. На пляже я только скинул рубашку, как Димка завистливо застонал.

— Это она тебя так, да?

Пытаюсь потрогать себе спину, хотя знаю, что там всё исцарапано, а шея и плечи в синяках — вчера Паула постаралась. Если кто-то слышал, что кубинки страстные, то не верьте рассказчикам, они всё сильно преуменьшают. Кубинки — это шторм, это смерч, это торнадо. Ты растворяешься и тонешь в её страсти. Когда обессиленный остаёшься лежать, то чувствуешь такую… Хм… Словом… Страстные кубинки… Очень… Такое не расскажешь… И не забудешь… Да…

Видимо, на моём лице отразились вчерашние воспоминания и больше ребята не выспрашивали, только завистливо таращились.

Вчера, когда мы пришли в квартиру Паулы, она сразу начала расстёгивать на мне рубашку.

— Не надо, — попытался остановить её я.

— Не бойся, мой мальчик! Тебе понравится!

Я не смог ей противиться, да, честно говоря, не имел ни малейшего на то желания. Когда всё закончилось, и мы лежали обнявшись, девушка хихикнула:

— На тебе осталось столько отметин, что никто не усомнится, чем мы занимались! Ты такой милый и нежный! Мне было хорошо, и мы обязательно повторим.

— Я думал, ты меня отведёшь к своему начальнику, и он задаст кучу вопросов.

— Сержио, вы ещё встретитесь. Сейчас важнее обосновать наши встречи. — Вдруг она с укором посмотрела мне в глаза. — Почему ты не подумал, что я самая главная?

— Ты очаровательная и умная девушка, прекрасная актриса, но, извини, слишком молода для должности начальника.

— Ты прав. Я только младший лейтенант спецподразделения "Чёрных Ос". Участвовала в важных операциях. Была даже ранена. Видишь шрам на животике? Поцелуй его, мой сладкий.

После того, я успокоил Паулу и доказал, что шрам её не портит. Это заняло достаточно много времени. Затем она сварила душистый кофе и угостила густой похлёбкой "ахиако криольо" из тушёных овощей и свинины.

— Мужчины, как встанут из постели, всегда есть хотят, — пояснила она.

— А женщины?

— И женщины немножко.

Мы ели похлёбку, пили кофе, и девушка не задала ни одного вопроса. Только сказала:

— Ты очень помог Кубе. Мы не самая богатая страна, но приглашаем тебя к нам в гости. Наше правительство подарит тебе особняк в Гаване А кто-то из руководителей, возможно сам Председатель Государственного Совета, наградит тебя орденом.

— Не стоит.

— Почему?

— Потому, что тогда про награждение точно узнают люди из нашей госбезопасности и заинтересуются, за какие такие таинственные подвиги молодого парня наградили кубинцы. Оно мне надо?

— Я понимаю. Наверное, лучше действительно не привлекать к тебе внимания. В любом случае, на твоё имя откроют счёт в государственном банке. Туда будут класть 10 процентов от вырученных за клады денег. В песо.

— Спасибо. Но я ж не из-за…

— Сержио, мы знаем. И поверь, очень ценим то, что ты нам передал.

— И даже не спрашиваешь, откуда я всё это получил?

— Ты сам это расскажешь. Если захочешь.

— Паула, ты не поверишь! Вообще-то, я считаюсь психически больным человеком. В детстве попал под грузовую автомашину и повредил голову. Теперь иногда, даже не каждый год, ко мне приходят видения из будущего.

Далее я рассказал девушке заранее подготовленную версию получения информации. Заявил, что интересной конкретики у меня почти не осталось, а подробно расскажу о ней её начальнику. Но, чтобы и Пауле можно было порадовать руководство, пусть запомнит — Польша, город Сьдора-Слёнска, в фундаменте самого старого здания лежит клад XIV века. Серебряный кувшин с монетами и ювелирные украшения, включая корону. Стоимость в ценах середины 80-х годов около 150 миллионов долларов. Хотя я не знаю, как этим можно распорядиться, но на межгосударственном уровне, Куба сможет получить себе какие-либо преференции.

Остров архипелага Хуан-Фернандес, Чили. В 1715 году, испанец Хуан Убилл зарыл там 600 бочек с 800 тоннами золота. Координаты на память не помню, но после видения, когда лежал в больнице, их записал на бумажку. Она со мной.

Ну и последнее, 5-ого сентября этого года на Олимпиаде в Мюнхене члены палестинской организации "Чёрный Сентябрь" захватят израильских спортсменов. Выдвинут требование — освободить около 250 заключённых, в основном, палестинцев. Израиль откажется от переговоров. В результате все заложники будут убиты. Налётчики тоже, кроме троих, которых посадят в немецкую тюрьму. Правда, другие террористы захватят кого-то и тех выпустят. Хотя позже, двоих из них, ликвидирует израильская спецслужба.

Паула прониклась, слегка напряглась, но подробностей не стала выяснять. Видимо, начальство категорически запретило ей излишнее любопытство. Зато она поинтересовалось, не нужно ли мне чего-нибудь или вдруг что-то может пригодиться. Я подумал, а что собственно? У нас не достанешь, а за бугром такое купить несложно. Попросил пачку патронов для браунинга образца 1906 года. Девушка несколько удивилась, но пообещала достать.

Я ещё поинтересовался про то, как обстоят дела с Фракцией Красной Армии. Оказывается, взрыва не было, арестовывать членов организации вроде не за что. Паула спросила, что было в другой истории. Рассказал про мучеников, про пять поколений Фракции, про пытки, про убийства в тюрьме, которые выдали за самоубийства. Повешенье на носовых платочках в камере с четырёхметровым потолком. Как привязать верёвку, хотя бы в теории, следствие скромно умолчало. Про пронесённые адвокатами мимо охраны пистолеты, из которых затем самоубились заключённые. Сами себя убили, не взяли тюремщиков в заложники, не застрелили своих мучителей. Про обыск камер дважды в день, осмотр каждые четверть часа и перевод из одного помещения в другое каждые две недели тоже не особо рассказывали. Причём заключённые содержались в одиночках, и ни с кем общаться не могли. Единственная выжившая нанесла себе в грудь восемь проникающих ударов тупым столовым ножом. Ведь нагло врёт, что этого не делала, но кто же поверит террористке. И эти люди ещё что-то говорят о правах человека в СССР или странах народной демократии!