Замысел германского Генерального штаба опирался на новейшую для того времени теорию ведения наступления по принципу глубокой наступательной операции. Ставка делалась на авиацию, которая должна была расстроить управление и сковать оперативные резервы, а также на силу первоначального удара наземных войск на избранных направлениях и развития наступления танковыми формированиями»[4].

После финской авантюры Сталина, провалу которой способствовала бездарность советского командования (в этом конфликте, между прочим, Германия тайно оказывала содействие северному соседу России), Гитлер, не скрывая своих агрессивных планов, бахвалился перед своими генералами, что будущая война с СССР станет просто игрой в песочном ящике. Его организационно-технические мероприятия по усилению военного потенциала в буквальном смысле сопровождались дипломатическим штурмом по созданию всевозможных пактов, игнорирующих или блокирующих военно-политические интересы Советской России. Пункт о консультациях по спорным территориальным вопросам, содержавшийся в мирном договоре, Гитлером, конечно, был забыт. В праве собственных односторонних решений он не сомневался. Его правота опиралась на силы той могущественной орды, которая сосредоточивалась на границах Советского Союза, в особенности на западных, с которых планировалось молниеносное и неожиданное для противника вторжение, рассчитанное, по гитлеровским планам, на скорую победу вермахта.

Дипломатические усилия Гитлера были направлены на то, чтобы создать вокруг СССР со всех четырёх сторон света стальное кольцо, насыщенное новейшим вооружением, для наступательных действий союзнических войск не только в Европе, но и за её пределами. Получив в свои руки Бессарабию, Сталин радовался тому, что сможет прекратить поступление в Германию румынской нефти, в которой остро нуждался моторизованный вермахт. Радость оказалась преждевременной. Гитлер незамедлительно ввёл свои войска в Румынию, а вскоре и на территорию Финляндии. В конце сентября 1940 года в Берлине был подписан Тройственный пакт между Германией, Италией и Японией, который предусматривал взаимную помощь при нападении на кого-либо из этой тройки. Протест советского МИДа по этому поводу не имел никаких последствий, кроме одного: предложения Советскому Союзу присоединиться к Тройственному пакту, разумеется, на правах друга немецкого народа. Россия нуждалась в немецких технологиях и образцах нового вооружения. Сталин на этом основании дал согласие на предложение Гитлера, оговорив его рядом условий, неприемлемых для Германии. Сделка не состоялась. Но подготовка к войне с СССР начала форсироваться. Юг Европы тоже наводнился войсками Германии и её союзников. Как говорится – «обложили». И продолжали обкладывать, скрытно перебрасывая войска к советским границам. Надеясь на то, что войну удастся оттянуть до 1942 года, чтобы заштопать многие прорехи, Советское правительство закрывало глаза на фашистские провокации.

Я не случайно остановился на одной из самых щекотливых проблем военно-политической истории Советского Союза и конкретно роли Сталина в ней. Потому что, пожалуй, самым глупым и наиболее устойчивым мифом для развенчания сталинской личности стал миф о неготовности СССР к вероломному нападению Германии. В этом случае убивается стразу несколько зайцев, порочащих Сталина не только как руководителя государства, не только как Верховного Главнокомандующего, не имевшего представления о стратегии и тактике, не только как деспота и тирана, сковывавшего народную инициативу, но и вообще как здравомыслящего человека, который, оказавшись на поводу у Гитлера, до последнего момента игнорировал данные советской разведки и лояльных СССР стран о сроках начала гитлеровской агрессии. В связи с чем страна понесла огромные человеческие жертвы и материальные потери. Эти бредовые идеи родились на заре не менее глупой, чем миф политики десталинизации, начатой сталинским скоморохом Хрущёвым, дошедшей до нашего времени и развёрнутой с новой силой в последние десятилетия, когда экономическое наследие страны, созданное советским народом, подысчерпало себя, а политический курс, которым пошло неолиберальное правительство, не позволил в кратчайшие сроки восстановить утраченное. И ведь придумала этот миф не гоголевская дубиноголовая Коробочка, когда ей надоело чесать пятки Чичикову, а современные властные модернизаторы, претендующие на роль реставраторов в мгновение утраченного Россией порядка. Так почему бы тогда не начать с последних временщиков, погрузивших страну в хаос, и не провести сперва деельнизацию, отлучив от власти его наследников, до сих пор продолжающих трудиться на ниве разрушения России, потом подчистить под предлогом дегорбачевизации когорту всё ещё действующих преемников великого кормчего Перестройки, ещё не утоливших до конца зуд если не чесания пяток, то вылизывания срамных мест заокеанских покровителей реформ, направленных на превращение России в вассала Соединённых Штатов Америки или Великобритании?

К чему я говорю об этом, несколько нарушая этикет политкорректности, потому что наши десталинизаторы воровски присваивают себе пальму первенства в этом иезуитском деле, которым грех гордиться. В книгу Гиннесса всё равно занесут не их, а всю камарилью западных политических деятелей, начавших эту постыдную для православных людей кампанию задолго до наших младореформаторов. Им-то простительно, они католики. Им был ненавистен не столько сам Сталин, сколько Россия, сделавшая в прошлом веке неугодную для них попытку создания государства на иных политических началах, нежели капитализм, который, поверив в свою исключительность как истинного воплотителя народных чаяний, счёл возможным – без каких-либо на то прав – присвоить себе роль устроителя мирового порядка и по своей воле решать судьбы народов и стран. Из какой, между прочим, никак не может выйти до сей поры!

Не буду останавливаться на истории молодого Советского государства, которое на своей шкуре испытало все прелести существования политического «выродка», «инородца» в системе мирового капитализма. Бизнесмен средней руки всегда не пара олигарху, нацеленному на присвоение чужого капитала всеми дозволенными и недозволенными средствами (вплоть до рейдерства). Помните, что сказал Волк Ягнёнку в крыловской басне? Если нет, то я напомню: «Ты виноват лишь тем, то хочется мне кушать. – Сказал и в тёмный лес Ягнёнка поволок». Слава богу, что крыловский Волк оказался малость цивилизованным, изъясняясь весьма по-светски. Был бы Волк из матёрых, басня могла бы закончиться иначе: «Ты виноват, козёл, что хочется мне жрать. – Вмиг горло перегрыз и стал его на части рвать». Такой конец больше отвечает нашей современности, лишённой всякой деликатности. Горло теперь перегрызают не в тёмном лесу – так никого не запугаешь, – а при белом свете, в людном месте и под щёлканье фотоаппаратов. А крупный воротила может позволить себе и многомерную съёмку телекамерами с разных точек. Миру олигархата в наше время дозволено всё. Не то что в веке зарождавшегося капитализма.

А почему я об этом знаю? Да потому, что наша политическая система эпохи послесталинских перестроек и модернизаций ничем не отличается от капиталистической. Пожалуй, только ещё большим лицемерием, помогающим хоть частично скрывать неутомимую алчность младонакопителей. А по моральному уровню современная Россия напоминает ещё более отдалённые времена.

Но забудем про современных ягнят и волков, которые, чтобы скрыть истинную сущность, чаще всего выступают в овечьей шкуре, и вернёмся к нашим баранам, то есть в тридцатые годы прошлого века, когда молодая Советская республика превратилась в Союз Советских Социалистических Республик и год от года наращивала мускулатуру. В этом несомненная заслуга И. В. Сталина, который обладал глубокой интуицией, взращённой многолетней работой по созиданию нового государства, политической дальнозоркостью и прогностическими способностями, а также огромным организаторским талантом. Избранный им курс на приоритетное развитие промышленного производства (в первую очередь тяжёлой промышленности), без интенсивного развития которого невозможно было верить в будущность России, вставшей на путь строительства социализма, доказал свою правоту победной историей во Второй мировой войне.