Наша игра в гляделки не осталась незамеченной, и ко мне вскоре обернулись все собравшиеся на полигоне мужчины. Пошептавшись с командиром молодцев и, видимо, выяснив, кто я такая, другой важный чин направился в мою сторону. Чтобы не вынуждать мужчину смотреть на меня снизу вверх, я спрыгнула на землю — вовнутрь, разумеется — заставив того тоже испуганно подпрыгнуть. Неужели, он никогда не видел девушек, прыгающих с высоты человеческого роста?
— Леди заблудилась? — выдал он, приблизившись, по-волисски странный вопрос. До этого момента, что я, честно говоря, еще не нашла, где здесь можно было заблудиться. Разве что в виднеющемся позади столицы лесу можно было попробовать.
— Нет, — честно ответила я. — Мне просто стало любопытно, чем стратисская система тренировки новобранцев отличается от волисской.
Говорила я достаточно громко, так что слово «новобранцы» услышали все, включая уже побелевшего от злости змееныша.
— Кхм…. Мы здесь тренируем отнюдь не новобранцев, — мужчина усмехнулся в усы. — Тем не менее, как вы оцените физическую подготовку нашей молодежи? — спросил он с интересом. Не знаю, что он ожидал: восторгов или смущения, но не получил ни того, ни другого.
— Средненько, — небрежно ответила я, обведя лучистым взглядом насупленных парней.
— Да, что может хилая девица понимать в воинском искусстве?! — раздался возмущенный голос одного из парней. Судя по его очень обиженному виду, он был один из тех, кто пострадал от червяка.
— Хилая?! — пришел мой черед возмутиться. — Да ты сам и дюжины раз подтянуться не сможешь! — а увидев насмешливое выражение на лице, добавила: — На одной руке!
— Ты, что ли сможешь? — буркнул тот. Остальные посмотрели еще более насмешливо. Я не стала почем зря болтать, а просто ухватилась за перекладину и, по-прежнему жуя пирожок, подтянулась, потом еще раз, а затем, по-прежнему вися на одной руке, развернулась молодцам, насмешливое выражение лиц которых сменилось на задумчивое. Добив зазнаек еще парой рывков, я спрыгнула на землю и под восхищенные взгляды командиров молодцев прошествовала к стоящей прямо напротив строя «новобранцев» скамейке. Никто более мое право присутствовать на тренировке не стал, а даже, наоборот. Сидящие на лавке орденоносные отставные вояки подвинулись, освобождая мне место посредине.
— Так вы имеете представление о воинском искусстве? — церемонно поинтересовался мой сосед справа. Я важно кивнула, заинтересованно поглядывая на тот самый турник, через который, впечатленный моим примером, придирчивый командир решил пропустить своих подопечных. Оказалось, что не все из них были способны преодолеть установленную мной планку, отчего у меня сам собой задирался нос, а у проваливших задание опускался, компенсируя, впрочем, это, как мне казалось, яростным блеском в глазах. Я уже давно поняла, что прижиться в Стратиссе мне окажется не совсем легко — хотя в этом все-таки виновата отнюдь не я — но пока это добавляло только азарта и еще большего желания окоротить этих зазнаек.
— И как же такой юной и прекрасной леди удалось получить столь занимательные знания? — задал свой вопрос старичок, сидящий слева от меня.
— Мой отец большую часть своей жизни посветил армейской службе, — со вздохом ответила я. В конце концов, никакой тайны в моем происхождении нет, а за следующие три месяца рано или поздно все все узнали бы.
— А выйдя в отставку, решил воспитать из вас бойца? — не слишком деликатно усмехнулся тот.
— Я сирота, — призналась я. — Маменька моя умерла еще раньше, поэтому мой отец возил меня с собой и на учения, и даже на войну, — безмятежно пояснила я, откуда знакома с воинской службой. Боль утраты утихла, и я об этом могла уже говорить спокойно.
— Прошу прощения за бесцеремонность моего товарища! — тут же воскликнул тот, что сидел справа, показав товарищу слева за моей спиной кулак. — А как звали вашего батюшку?
— Барон Драверей, — ответила я, стараясь говорить не слишком громко. Вдруг княжич, действительно, находится среди делающих уже десятый круг по полигону молодцев и припомнит нашу первую встречу.
— Сам Драверей?!
— Генералиссимус Драверей?! — громкие восклицания старичков свели на нет мои усилия по конспирации, но бравый командир уже перегнал парней на полосу препятствий, находящуюся на другом конце полигона, поэтому вряд ли кто из них это услышал. Сам офицер и его более высокое начальство, впрочем, тоже предпочли присоединиться к обсуждению моей скромной персоны.
А я даже не подозревала, что мой отец настолько популярен среди стратиссцев! Внезапно оказалось, что большой чин, представившийся генералом Залесским, был среди того самого отряда, присланного князем на подмогу волисцам во время оурийской кампании. Моим отцом он восхищался и даже меня припомнил.
— Ох и шкодная была девка, аки мальчонка! — усмехался он. — Эх, жаль, что сыновья мои все давно оженились! — вдруг добавил он, покачав головой. Впрочем, я этому факту только обрадовалась: все-таки, выходя гулять, не рассчитываешь, что тебя тут же оженят. А генерал принялся за байки о моих подвигах десятилетней давности — про чьи-то украденные штаны, испорченный перцем обед и сержантские подштанники вместо знамени перед самым наступлением на позиции оурийцев — некоторые из которых я сама уже и не помнила. О моей драке с княжичем, к счастью, он рассказывать не стал, однако хватало и других историй, от которых щеки начинали розоветь, а руки беспокойно разглаживать на коленях платье. Некоторые воспоминания, наоборот, заставляли слезы наворачиваться на глаза, и время, казалось, пролетело незаметно.
В сгущающихся сумерках было уже едва видно, как злющие бойцы — надежда стратисской армии — о которых все позабыли, едва передвигая конечностями, кто ползком, кто на коленках, по двадцатому кругу проходили полосу препятствий, зависая на мешках с песком и отдыхая в грязной луже под бревном. Вскоре бравые вояки тоже вспомнили о своей молодой поросли и, заметив их плачевное состояние, отправили приводить себя в порядок. Ведь им, да и мне тоже, вскоре предстоял совместный ужин.
По стратисской традиции в княжеском тереме завтракали и ужинали вместе, а обедали, когда и где кто горазд. Поэтому фрейлинам вменялось в обязанность дважды в день в сопровождении молодцев являться за общий с князем стол для приема пищи. Сердечно распрощавшись со старыми вояками, я нехотя отправилась во флигель, пообещав на прощание наведаться к ним еще.
Это утром я обижалась на змееныша за то, что тот не взял меня под руку, то вечером все то время, что занял путь от наших комнат до обеденной залы, мечтала о том, чтобы он мою руку отпустил. Злобно зыркая не только на меня, но и почему-то на своих товарищей — портянки они не поделили, что ли? — этот жук вцепился в мою руку словно клещ, так что я уже не сомневалась, что там появятся синяки — и держал до тех пор, пока не усадил за стол. Нет, конечно, я могла бы вырваться, но устраивать скандал на второй день прибытия в Стратисс не хотелось.
Если князь и желал с помощью совместных трапез сблизить представителей двух держав, то подвижек в этом благородном деле пока не было видно. Парни молчали, уставившись в свои опустошаемые со скоростью урагана тарелки, и лишь изредка вынужденно реагировали на щебет фрейлин, которые, судя по всему, намеревались изучить всех почвенных обитателей, встречающихся в Стратиссе и не только. Разговоры за высоким столом тоже не клеились. Принцесса, которую я уже успела осчастливить травяным сбором от знахарки, завлекала томными взорами и милыми с ее точки зрения ужимками своего сопровождающего, кислая мина которого, впрочем, вызывала сомнения в его готовности соблазниться первой волисской красавицей. Графиня Папеньи не самыми тонкими намеками пыталась вызнать у отмалчивающейся княгини про княжича, а маркиза Гладиноя интересовали какие-то шахты, о которых князь, соответственно, тоже распространяться не желал.
От перспектив, что таким образом придется завтракать и ужинать все следующие три месяца, пропадал аппетит, и накатывала тоска, но, к счастью, стратисские правители быстро сообразили, что такую толпу девиц нужно развлекать еще чем-то, кроме прогулок с зевающими от скуки сопровождающими. Уже на следующий день во время завтрака было объявлено, что вечером состоится бал, на который помимо волисских гостей и их сопровождающих будут приглашены представители всех видных семей Стратисса. Следующим пунктом шло объявление о том, что на другой день после бала начнутся приготовления к празднику летнего солнцестояния — особо почитаемому в Стратиссе — но волшебное слово «бал» для большинства моих наперсниц затмило известие о нескорых и не совсем понятных праздниках.
