«Как мало некоторым нужно для счастья» — вздохнула я с завистью, догадываясь, что тот вернулся в тех самых кулачных боев, о которых говорил за завтраком князь. Впрочем, я и сама просила не очень много, но судьба пока не спешила исполнить мои желания.
Если до визита на голубятню я бы и сама рвалась на гулянья и ярмарку, то после полученного ответа об отсутствии ответа, желание такого уже не было, и я вернулась во флигель к остальным девицам, где и провела все время, оставшееся до вечернего представления, задуманного для нас князем. После ужина, который нам сервировали в наших светлицах — видимо из-за того, что наши сопровождающие были слишком заняты, готовясь к представлению — нас проводили к загону, где, очевидно, выпускали резвиться лошадей, и вдоль одной из границ которого были установлены разного размера скамьи. На самую верхнюю проводили принцессу с графиней и маркизом, а фрейлины расселись ниже. Прямо напротив нас оказалась импровизированная сцена, представляющая, впрочем, собой только большую ширму, ограничивающую небольшое пространство загона. Едва мы уселись, как прямо на траву выступили босоногие девушки в расшитых яркими разноцветными нитями платьях и неспешно задвигались по кругу, как мне показалось сначала, под незатейливый мотив. А потом полилась песня, о весне, о любви, своей лиричностью заставившая даже не понимающих язык волисских девиц притихнуть и восторженно уставиться на сцену.
А мне почему-то вспомнилась мама, такая же босоногая, в платье простом, но с затейливой вышивкой, стоящая на крыльце нашего дома, я в саду рядом, и как мы обе ждем отца, чей мчащийся силуэт уже виднеется вдали. То ли это воспоминание сыграло свою роль, то ли это было просто совпадение, но на бабушку я вдруг перестала злиться. Может быть, ей, действительно, нужно время, чтобы подумать. Не каждый же день ей на голову внучки сваливаются.
Поэтому следующее выступление скоморошных жонглеров, которые начали перекидываться простыми мячами, продолжили горящими факелами, а закончили остро заточенными на вид мечами, при этом стояли то на голове, то на плечах друг у друга, я уже смотрела с воодушевлением, поражаясь их фантазии и ловкости.
И только третьим по счету шло состязание наших сопровождающих. Уже стало совсем темно, вокруг площадки, где происходило действие, зажглись фонари, поэтому, выведенные на арену вороные казались едва ли не посланниками самой ночи. Мои соседки оживленно переговаривались — я была уверена, что по поводу результатов этого состязания были заключены ни один спор и ни одно пари — да и я сама поддалась всеобщему возбуждению, с интересом наблюдая, как пара служивых пускает коней в галоп, а затем наши незадачливые сопровождающие пытаются на мчащихся в таком темпе лошадей взлететь. С этой первой попытки отсеялась сразу примерно треть парней и, казалось, что установив такие завышенные планки, князь решил, таким образом, быстрее закончить с развлечением гостей и отправиться, наконец, самому на гулянья, чьи разнузданные звуки доносились и до нас.
Тем не менее, на последующих этапах выбывали только по одному или по два парня, поэтому зрелище все-таки грозило затянуться, чему я, собственно, не противилась, так как оно меня увлекло, да и радовалась я за своего сопровождающего. Он, хоть и злыдень, но в седле держался умело и будто даже разговаривал с конем, так тот его слушался. Единственное, что мешало и раздражало, так это рассуждения Франии, оказавшейся по случаю моей соседкой.
— Ох, хорош-то как! — эти слова явно относились не к парню, которого она выбрала себе в сопровождающие, так как тот выбыл еще в первом этапе.
— Ах, смотрит-то как! — злыдень как раз развернулся в нашу сторону и посмотрел на меня …. или на нее? Франия, естественно, интерпретировала все происходящее в свою пользу.
Но даже это не мешало мне наслаждаться зрелищем, вплоть до того момента, как парней на арене осталось всего пятеро, и страсти среди фрейлин разгорались нешуточные. Из доходящих до меня обрывков спора выяснялось, что девицы ставили не на тех — из оставшихся, кроме моего злыдня и нового сопровождающего принцессы, никто в этом качестве не был выбран — и теперь одни радовались, что не переходят дорогу принцессе, а другие досадовали на то, что упустили удачу.
К сожалению, узнать, чем закончится состязание, мне не дали. Во время очередного испытания, когда парням нужно было пролезть под брюхом скачущей лошади и не разбиться, Франия, словно подтолкнутая кем-то еще, сказала «Пора!» и потянула меня за рукав. С сожалением — но спор есть спор — я отвернулась от арены и вместе с Франией и ее закадычной подружкой Тириной скользнула в темноту. Вернувшись во флигель, я думала, было, переодеться в свое стратисское платье, в котором обычно бегала в город и которое только этим утром отчистила от грязи, но фрейлины, словно издеваясь, настояли на том, чтобы в приключение я отправлялась так, как было положено по книжке — вот дернул меня леший прочитать им эту историю — то есть, в одной рубашке. Хорошо, что хоть плащом разрешили прикрыться, пока не выйду из терема!
Пока я спускалась по лестнице и шла за ворота, все продумала. Решила дойти до кромки леса, обойдя поляну, где шло гулянье, сорвать какой-нибудь более-менее подходящий под описание цветок и вернуться обратно. Главное, не встретить никого, а то потом стыда не оберешься! Все шло по плану вплоть до того момента, когда я решилась-таки снять мешающий идти плащ, так как полы этого великого для меня одеяния волочились то следом, то впереди почти на аршин.
Стоило мне сложить его под треснутый — скорее всего, от молнии — ясень, как позади меня раздался голос моего сопровождающего.
— А ну-ка стой! — все-таки в своих речах он был не очень оригинален. Я обернулась. Незаметно подкравшийся змееныш, действительно, стоял неподалеку и мерил меня злым взглядом. А у меня в голове мысли заскакали галопом, почти как те кони, на которых только что состязались удалые молодцы.
Первая «Что он здесь делает?» очень быстро сменилась на «Стыд-то, какой!», за которой тут же последовало «Бежим!».
И я побежала. Изначальное решение бежать сразу в лес я отвергла, так как по прямой дороге он вполне мог догнать меня, и свернула к праздничной поляне, где надеялась затеряться в толпе людей. Единственное, что я не учла, так это костры, через которые приходилось прыгать, чтобы уйти от погони. Но злыдень не отставал. Я уже допускала, что ему передались от мохнатых предков острые охотничьи инстинкты, благодаря которым он, казалось, всегда мог отыскать мой след. И друг за дружкой мы под одобрительные крики собравшихся повеселиться людей — я была уверена, что они потом еще долго будут вспоминать двух идиотов — прыгали через костры, огибали помосты, пробегали через арки, пока, казалось бы, такая большая поляна не подошла к концу, и я не оказалась на окраине леса.
За спиной отчетливо сопел злыдень, и я рванула дальше.
— Стой, глупая, там опасно! — вздумал обзываться он, намекая, видимо, на диких зверей, а то и на нечисть. Однако мне, что злыдень, что леший были все одно зло, пока я не споткнулась и первый оказался ко мне ближе, чем я хотела бы.
— Ты …. ты….. — он и слова вымолвить не мог, однако прижимал меня к дереву, не давая выскользнуть.
— Не твое дело, что я здесь делаю! — гордо выкрикнула ему я и хотела уже добавить, чтобы он лучше шел обратно и с пышногрудой Франией обжимался, как раздался странно дребезжащий звук, от которого по коже забегали мурашки, и я была уже совсем не против того, чтобы злыдень меня обнимал.
А потом появились они — кикиморы! Носатые, волосатые, они то хихикая, то причмокивая, обошли нас по кругу, о чем-то переговариваясь на своем непонятном мне наречии.
«Они на самом деле существуют!» — эта мысль пульсировала в моей голове все время, пока эти крошечные создания вершили вокруг нас, прижавшихся к дереву, свой странный танец, откровенно смеясь и показывая на нас заросшими мхом пальцами.
«Что они хотят?!» — вторая мысль, меня посетившая, отдавала скорее опасением, чем удивлением. Внезапно одна из них, самая глумливая, вскинула длань и на нас со злыднем посыпалось что-то похожее на светящийся порошок, вот только на ощупь он никак не ощущался. Я вопросительно посмотрела на парня. Может быть, он что-то понял? Но, встретившись с его взглядом, в нем и утонула.
