— Это все из-за тебя! — прохрипел пират-компаньон и нажал на красную кнопку на пульте дистанционного управления, а потом еще раз, и еще раз. Галатея оставалась на ходу. — Лже-э-ц!

Последнее слово капитана Нимфы заглушил шум фоновых помех. Толстый антипротонный луч разрезал ее по диагонали, испарил половину реактора и прыжковый механизм. Пока Нимфа разваливалась под добивающий аккомпанемент плазменных прожекторов, Дин возвращал своих солдат внутрь корабля.

— Гравитация на максимум, вектор минус девяносто градусов, — распоряжался он на мостике. — Отключить орудия. Отключить щиты, кроме фронтальных. Занять положение для тарана. Самый полный вперед!

Галатея качнулась, ее реактор заныл глубокими волнами, маршевые двигатели выстрелили плотным синтетическим огнем. Дин впечатался в кресло от перегрузки, перед глазами начало темнеть, грудь сжимала непреодолимая тяжесть. Из-за смещенной точки приложения тяги корабль начало заносить и Мэйл приспустил мощность. Судно вырвалось из облака назойливых истребителей. Без компенсации от искусственной гравитации у самолётиков не было возможности угнаться за целью, не убив при этом своих пилотов.

— Сажай нас, — подавленным голосом попросил Дин.

Участок над посадочной площадкой на крейсере был свободен от щитов благодаря сфокусированной работе обоих пиратских кораблей. Мэйл в своей обычной манере рухнул на полосу и пробороздил ее килем. Галатея оставила за собой неизгладимое впечатление на взлетном поле и уперлась носом в борт с ангарами.

— Отключите все! Энергию на орудия! Огонь по готовности! — прохрипел в микрофон Дин. — Все кто в состоянии, открывайте люки и стреляйте из всего, что найдете.

На посадочную площадку крейсера высыпались хорошо обученные и до зубов вооруженные морские пехотинцы пограничных войск и принялись выкуривать незваных гостей. Завязалась перестрелка. Орудия на крейсере молчали, цель оказалась вне поля их зрения. Лишь ПВО безуспешно строчило по броне Галатеи. Головорезы Дина дерзко огрызались. Турели жгли врагов и палубу. Главный калибр бил строго прямо, проковыривая дыру сквозь отсеки крейсера.

— Все за мной, — помахал рукой Дин и нырнул в шахту. Офицеры вереницей поплыли вслед. Гравитационные генераторы крейсера пробивали сквозь Галатею так, что на нижней палубе тело весило половину от нормы. Офицеры по двое ухватились за контейнеры с запасными торпедами и потащили их вслед за Дином.

— Заряжай! — скомандовал Дин, добравшись до носового отделения, и направился помогать сначала на левый пусковой аппарат. Для увеличения полезного объема трюма, механизмы заряжания были сняты и проданы. Пришлось вручную распаковывать торпеду, закладывать ее в желоб и досылать в стартовое положение. Как только одна из них была готова, Дин ударил по кнопке. Раздалось шипение выходящего из камеры воздуха, и через секунду торпеда взвизгнула. Она пробила несколько перегородок внутри крейсера и взвелась. От взрыва ударная волна дошла до Галатеи, и ее корпус задребезжал. Вторая торпеда ушла значительно глубже в брюхо Смирения. Безумная волна огня оплавила таран Галатеи, Дин ощутил жар даже сквозь метры носовой брони. Иссохший воздух обжигал лицо. Дышать им было практически невозможно. Торпеда угодила в цитадель. Крейсер буквально разделился напополам. Зиял горящими палубами и фейерверками из рассыпающихся снарядов.

Дин толкнул инженера и метнулся по направлению к корме. Инженер следовал по пятам, и хотя тяжело дышал, не выпускал изо рта сигару. Его лицо покраснело от жара, но в пылу сражения он этого не чувствовал.

Центральный тягач заревел, и Галатея прошла между двумя разваливающимися частями крейсера. Даже такой, казалось бы смертельный удар, не вывел из строя Смирение. Это судно продолжало обстреливать удалявшуюся пиратскую шхуну, нанося повреждения. Мейл, успевший добраться до мостика, маневрировал, как мог, но даже его навыков не хватало, чтобы уклоняться от шквала снарядов. Через несколько минут бой закончился. Шхуна покинула зону поражения. Усталость накатила на всех сразу. Матросы просто вымотались. Очкарик запрокинул голову через спинку своего сидения и свесил руки. Старпом оперся на подлокотники и закрыл лысину руками. Главный инженер кряхтел и щупал свой живот. Пилот завалился на пульт управления и заныл. Дин хотел, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Проснуться бы ещё тогда, когда всё это даже не началось.

— Гадский крейсер, — жалобным голосом начал Очкарик. — Из-за него мы даже не заметили Немезиду.

— Приплыли, — брякнул Мэйл.

— Варп-ядро вроде цело. Но в таком состоянии мы пару суток будем выскребать ингибитор, — на этот раз инженер решил не уточнять свой прогноз цифрами.

— А я ведь только её покрасил, — убивался старпом.

- “Я знаю только одного человека, который был бы в восторге от происходящего. Если он, конечно, еще жив” — подумал Дин и заявил в микрофон. — Джим, живо на мостик. И посчитай остатки.

Джим заявился с докладом через двадцать минут. Он до сих пор сиял боевым азартом. Его скафандр был измят в хлам от попаданий, но не пробит:

— Шестнадцать прямо сейчас готовы к бою. Десять раненых, но их можно запрячь на ремонт. Восемь еще держатся, но не жильцы. Остальные мертвы. Будем хоронить?

Дин качнул головой в знак согласия. Старпом организовал процесс. Трупы завернули в полиэтилен и выложили рядами на верхней палубе. Галатея медленно двинулась вниз и оставила погибших в бесконечном космосе. Дин со своего кресла глядел с мостика на удалявшихся мертвых матросов и чувствовал себя не в своей тарелке. Как-то не хотелось отвечать за смерти тех, кто ему доверился, даже после того, как он разрешил им уйти. Хорошо, что не был ни с кем знаком. Безымянные жертвы даются проще.

— Уходим, — проговорил Дин. — Встанем на капитальный ремонт. У всех будет пара недель выходных.

— Ты шутишь? — сложил руки на груди Джим, затем протянул правую руку в направлении окна ладонью вверх. — Давай закончим то, ради чего пришли. Какого черта тогда мы все рисковали? Зря я скафандр мял?

— В таком состоянии? — удивился Дин.

— Мы мигом подлатаем твою старушку, — заверил Джим и раскинул руки в стороны.

— Полтора матроса собрались штурмовать эсминец? — возразил Дин и усмехнулся.

— Ты завалил крейсер! — непонимающе вскрикнул Джим.

— Просто повезло, — промямлил Дин, вспоминая, что у него даже не было плана против Смирения и, что если бы ему предложили сдаться, он бы безоговорочно согласился.

— Я лично надеру задницы этим подонкам, — вошел в раж Джим.

— Нет! — поставил точку Дин.

— Бальтазар где-то рядом, мы видели вторичный след. Нужно только еще пару сканирований, — встрял Очкарик.

— И ты туда же? — развернулся Дин и зло осмотрел офицеров. — У кого еще крыша поехала?

Пилот молча поднял левую руку вверх.

— Какая разница, когда помирать? — инженер выпустил кольцо дыма изо рта.

— Ну, если пойдем на капитальный ремонт, то одной дырой больше, одной меньше — платить придется одинаково, — не поворачиваясь, проговорил старпом.

— Безумцы! — раскрыл глаза Дин и покачал головой из стороны в сторону.

— Не всегда жизнь идет по твоему плану, красавчик, — усмехнулся Джим. — Парни хотят попробовать. Да ты же и сам этого хочешь.

— Я здесь капитан! — настаивал Дин.

— Именно поэтому, мы до сих пор тупо стоим в космосе, — пробубнил Мэйл, уткнувшись в штурвал.

Вся команда в ожидании смотрела на Дина. Повисло молчание. Лишь приборы попискивали и потрескивали.

— Делайте, что хотите, — Дин принялся вставать с кресла и развернулся, чтобы уйти, но его остановил Джим. Он положил свою тяжелую руку на плечо и сказал:

— Так не пойдет. Ты капитан. Приказывай!

— Ладно, ладно, — Дин раздраженно скинул руку Джима и продолжил. — Найдите этого ублюдка.

— Есть! — отрапортовал Очкарик. Офицеры принялись суетиться. Джим отправился готовить своих ребят к новой бойне. Дин задавался вопросом, какого черта он делает?

Поиск оказался неимоверно долгим. Дин уже десять раз решил, что бросит все и отправится назад. Он лишь давал время команде смириться с неудачей. Наконец, ему надоело сидеть и наблюдать за упертостью своих подчиненных: