— Когда это? — удивленно округлил глаза Малкольм. — Не было такого.

— Ты… ну ты и гад, Малкольм Свен. Я тебе никогда этого не прощу.

— Но разве это не так? Ты жалуешься на то, что леди Алан трудно сбить с намеченной цели, но сама поступаешь точно так же.

Я поджала губы и демонстративно вздернула подбородок повыше, решив про себя, что не буду больше разговаривать с этим нахалом. Правда, выдержала не так долго. Среди танцующих мелькнула светлая шевелюра Мартина Алана и это заставило меня вздрогнуть и вспомнить о том, какие сплетни и слухи бродят среди приглашенных на этот бал. А ведь леди Алан сказала, что и лорд Прэтт тоже присутствует в ратуше.

— Малкольм, а Малкольм, ты должен меня спасти. Просто обязан, — я придала своему лицу самый страдальческий вид, на который только была способна и посмотрела в глаза своему спутнику. Ресничками еще похлопала, для пущего эффекта. Матушка часто говорила, что невинное выражение лица и трогательный взгляд всегда действуют на мужчин и заставляют их совершать необдуманные поступки.

Только вот в данной ситуации что-то не получилось. Или Малкольм не входил в число тех самых мужчин, на которых все это кривлянье действует, то ли матушка ошибалась в своих суждениях, но господин Свен чуть слышно застонал и снова покосился на люстру.

— Малкольм!

— Что ты еще натворила, чудовище? Всего же несколько минут была не в поле моего зрения.

— Это не я. Это леди Алан, — тут же поспешила снять с себя всю ответственность. — Она во всеуслышание заявила, что я невеста ее сына. И сделала это сразу после того, как Марианна рассказала госпоже Доргван о моей якобы помолвке с лордом Прэттом.

— Ничего нового, — пожал плечами Малкольм. — Об этом ты мне уже рассказывала. Не вижу проблемы.

— Оба лорда здесь, на балу! — заявила я.

— И что?

— А то, что старший следователь теперь точно запрет меня в самой темной и сырой камере, а Прэтт, в случае, если доберется до меня первым, просто свернет голову. Ты же не позволишь, чтобы со мной все это случилось? Ты же обещал дяде Филу заботиться обо мне.

— Ты преувеличиваешь, — он просто взял и отмахнулся от моих слов. Вот просто отмахнулся. И вид сделал такой, словно совсем ничего не произошло и моя жизнь вкупе с добрым именем не находится под угрозой.

Я задохнулась от нахлынувших на меня эмоций и уже собралась высказать Малкольму все, что думаю по поводу его поведения, но танец закончился.

— Не отходи от меня ни на шаг, — тут же приказал Малкольм и повел меня… Слава Творцу в сторону, противоположную той, где мы перед танцем оставили леди Алан. А он все же не безнадежен. Не зря я его из списка кровных врагов исключила. Еще бы помог разобраться с лордами — вообще бы цены не было.

Следующие несколько часов слились для меня в одну сплошную попытку избежать столкновения со старшим следователем, его маменькой и лордом Прэттом. Я кружила по залу точно загнанный в ловушку зверь, пряталась за спинами приглашенных, пару раз едва не сбила с ног официантов, разносивших напитки, но пока все складывалось удачно.

Малкольм время от времени находил меня в толпе (и как умудрялся-то, понять не могу), мы с ним еще пару раз потанцевали, а потом он оставил меня у огромного окна, и приказал стоять на этом самом месте, пока он не решит один очень важный вопрос.

— И ничего не натвори! — напутствовал напоследок.

Вот я и стояла, кусала губы и раздумывала о том, что веду себя глупо. Нет, ну в самом деле, сколько уже можно бегать, точно белка в колесе, по кругу. И никакого удовольствия от бала, никаких новых знакомств… я даже танцевала-то только с Малкольмом и парочкой партнеров дяди Фила. Нет, так дальше дело не пойдет. Надо что-то решать и решать срочно.

Я огляделась по сторонам, поежилась от странного ощущения. Уже некоторое время мне было не по себе, все время казалось, что кто-то постоянно сверлит меня в спину ненавидящим взглядом, но стоило мне начать оглядываться, как я натыкалась глазами на лорда Прэтта или Мартина. Все это еще больше нервировало.

Пора было что-то делать. Я Рианна Сольер! И я не привыкла пасовать перед трудностями… ну, почти. Обычно, если сама не могла с чем-то справиться, то обращалась за помощью к дяде Филу, который еще ни разу не подвел. Что ж, пора взрослеть и брать решение своих проблем в свои же руки.

Именно так я решила, для пущей убедительности тряхнула головой, заставляя себя принять собственное же решение и решительно обернулась…

Моя решимость тут же поколебалась, когда среди гостей я заметила леди Алан. Она стояла неподалеку, вполоборота ко мне и кого-то выискивала в толпе. Надо ли объяснять, что я почти сразу же поняла, кого именно она пытается разглядеть за спинами приглашенных на этот бал?

В общем, решимость моя перестать прятаться как-то резко уменьшилась, и я непроизвольно отступила на несколько шагов, пытаясь спрятаться в тени огромной ниши.

Не успела я и двух шагов сделать, как почувствовала, что кто-то схватил меня за плечо, а затем в спину мне ткнулось что-то… твердое и, наверняка, острое.

— Тихо, — проскрипел на ухо совершенно незнакомый голос.

Я замерла, боясь даже вздохнуть, кто там знает, чем именно мне тычут в спину? А вдруг это что-то острое? Или… или и того хуже?

— Иди, — следом раздался приказ и меня еще раз ощутимо ткнули в спину чем-то мне невидимым. — И не привлекай к себе внимания, а не то… — и еще один тычок. Ощутимый такой, надо признать, точно синяк будет.

— Кто вы? — я маленькими шажками продвигалась в сторону малоприметной дверцы, которая вела, скорее всего, в коридор для слуг. Возмущаться или дергаться не стала. Во рту вдруг пересохло и я то и дело облизывала губы. И дышать было трудно, в груди словно появился комок, который душил меня, не позволяя воздуху наполнять легкие. — Что вам от меня надо?

На этот раз мне не ответили. Незнакомец (а в том, что мне еще не доводилось встречаться с тем, кто собирался меня похитить, я была уверена) отпустил мое плечо, открыл дверь для прислуги и грубо втолкнул меня в полутемный коридор. Я споткнулась, зацепившись за небольшой порожек, и едва не врезалась всем телом в стену напротив, повезло, что успела выставить вперед руки. Шумно выдохнула и обернулась, чтобы рассмотреть моего похитителя.

Похититель мой оказался невысок, подтянут, лысоват, некрасив, лицо одутловатое, с крупным мясистым носом, подбородок чуть скошен, глазки… маленькие такие, неприятные и смотрят, точно насквозь просвечивают. Выправка в нем чувствовалась. Отставной военный из низших чинов? Вполне может быть. Стоит уверенно расставив ноги, револьвер в руке держит… тоже уверено так. Руки не дрожат, не трясутся… значит, стрелять умеет и к оружию привычен. А под ногтями черная траурная лента, и сами ногти эти обкусаны неровно. Меня от такой картины даже передернуло.

Чем же я ему так насолить-то успела? Особенно, учитывая, что мы с ним не знакомы. Определенно. И даже не встречались никогда, я бы запомнила.

Взгляд мой то и дело соскальзывал с лица похитителя и упирался в револьвер. Большой, черный, блестящий такой. Похож на тот, что мы с братьями пару лет назад из оружейной дяди Фила утащили, чтобы стрелять научиться. Коробку патронов к нему прихватили и принялись палить по бутылкам на заднем дворе.

Мда… некрасиво тогда получилось. Отчим, когда узнал, чем мы занимались, братьев долго за уши драл. Даже грозился ремень взять и отходить хорошенечко по тому месту, на котором обычно нормальные люди сидят. Маменька так и вовсе сомлела, когда ей донесли, чем детки занимались в свободное от ее высочайшего надзора время.

Один дядя… нет, он за уши никого не драл и ремнем не отходил, зато так долго и самозабвенно ругался, когда понял, что бутылки, по которым мы палили, из его бара были. Угу, с коллекционным коньяком. Я думала его удар хватит. Но нет, обошлось. Но коньяк этот мне до сих пор иной раз вспоминают, да. И кабинет, в котором бар находится, с тех пор запираться стал почище чем оружейная. Даже мне не удалось тот замок вскрыть, а я пыталась.