В надежде хоть немного перевести внимание и отвлечь от моей особы госпожу Доргван, которая, кстати сказать, даже про сплетни забыла и замерла в непосредственной близости от нашей компании, с жадным любопытством ловя каждое слово, я рассыпалась в любезностях.

Сомневаться в том, что завтра с утра столицу потрясут сногсшибательные новости, опубликованные «Вестником», не приходилось. Я давно подозревала, что госпожа Доргван специально собирает сплетни в салонах и на приемах, а затем передает их своему изворотливому супругу. Даже неоднократно говорила об этом дяде Филу, да только родственничек мой совершенно не желал об этом ничего слышать:

— При всей своей склонности к излишней драме, Доргван, прежде всего, профессионал! И «Вестник» это вам не какая-то желтая газетенка, которая сама штампует скандалы и производит сплетни ради тиража, — вещал дядя Фил совершенно позабыв о том, что сам не далее как за сутки до этого разговора поносил своего извечного соперника на чем свет стоит.

А ведь я точно была тогда права. Вот точно-точно! И надо бы дяде Филу прислушаться к моим словам.

— Леди Алан позвольте представить вам мою подругу, мисс Марианну Ларон, — вспомнила я о хороших манерах. — Мы с Марианной вместе учились в академии и…

— Знаю, знаю, дорогая, — прервала меня леди Алан. Она приветливо, но несколько холодно улыбнулась Марианне, — я знаю о мисс Ларон все. И, честно признаться, немного поражена ее готовностью породниться с домом Нейросов. Но что уж тут, у меня теперь есть ты, так что мисс Ларон может выходить замуж за кого ей угодно.

Я икнула от удивления и перевела взгляд на Марианну. Подруга, кстати, отметить тоже была шокирована подобным высказыванием и даже забыла как следует поприветствовать леди, которая не только была выше ее по положению, но и старше, как минимум, раза в два.

Правда, к чести Марианны, она быстро справилась с собой (все же хорошее воспитание сложно перебить), мило улыбнулась леди Алан, заверила ее в том, что вот просто до безумия рада познакомиться и тут же ретировалась, пробормотав на прощание, что ее уже заждался папенька.

Предательница! Как есть предательница, особенно учитывая, что сама не побежала искать никакого папеньку, а присоединилась к госпоже Доргван и навострила ушки.

Вот же… сплетницы!

Теперь я стала злиться. Да, я сама проговорилась Марианне о предложении лорда Прэтта. И да, про Мартина тоже что-то такое ляпнула невзначай, но… я же не просила разносить эти новости по всей столице!

— Дорогая, я так рада, что мне удалось тебя найти в этой толчее, — тем временем продолжала леди Алан. — В прошлый раз ты так быстро покинула нас, что я право немного расстроилась и устроила самый настоящий разнос Мартину. Ох, уж эти мужчины, — щебетала леди Алан, расточая любезные улыбки всем вокруг. Она словно бы специально вознамерилась рассказать о наших с ней отношениях (которые, кстати сказать, существуют только в ее собственном воображении) всем присутствующим на этом балу. — Но ты должна его простить. Просто обязана, дорогая. Ты же знаешь моего Мартина, когда дело касается отношений, он становится совершеннейшим тугодумом.

— Леди Алан, вы знаете, мне надо идти. Да-да, — я попыталась было вывернуться из ее хватки, чтобы сбежать самым позорным образом, но меня не пустили. Тонкие, ухоженные пальцы матушки старшего следователя, словно клещи вцепились в мое предплечье. Оторвать их можно было только вместе с моей рукой, — мне жизненно необходимо найти дядю.

— Замечательно! — воскликнула леди. — Давно хотела познакомиться с этим выдающимся господином.

Нет, ну вот и что ты будешь делать?! Еще только дядю не хватало во все это впутать. Тогда мне точно конец. А как результат — свадьба и отправка на юг, к маменьке. Я вздохнула, кажется, пришел тот самым момент, когда мне стоит порадоваться желанию отчима перебраться в столицу. По крайней мере, ссылка не продлится долго, и вскорости я вернусь обратно.

— Идем, — леди Алан, — Мартин где-то здесь. Вы просто обязаны помириться. Ты себе даже не представляешь, чего мне стоило заставить его явиться на этот бал. Ох уж эти мужчины! Дорогая, когда у тебя будет сын, ни в коем случае не позволяй ему идти в полицию. Поверь умудренной опытом женщине, это они только в самом начале говорят, что все это несерьезно и только для того, чтобы заняться хоть чем-нибудь. А потом ты будешь чаще встречать имя своего ребенка в газетах, чем лицезреть его самого в собственной гостиной. Точно тебе говорю! Никакой полиции! Никакой академии! И никакого Прэтта!

Из всего этого монолога я поняла только одну вещь. Ну, ладно, две:

— Мартин здесь? — задохнулась я.

— Ага, — кивнула светловолосой головой леди Алан. — И этот… дружок его тоже. Ты себе представить не можешь, дорогая, как я радовалась, когда Мартин подружился с Николасом. Мне тогда казалось, что он такой хороший мальчик, воспитанный, серьезный, самостоятельный… а оказалось. Нет, я точно уверена, что это противный Прэтт соблазнил моего сына пойти в полицию. Нет, ты себе не представляешь, как я на него за это зла, даже думала отказать от дома, но… — леди Алан грустно вздохнула и передернула плечами, — Прэтту не отказывают от дома.

Больше слов у меня не было. Зато появилось такое огромное желание поскорее сбежать с этого бала, что даже подошвы ног стали горячими. И, наверное, именно так я бы и поступила, наплевав на все мыслимые и немыслимые правила приличия, на воспитание, привитое матушкой и… да на все! — если бы в следующее мгновение не объявили о начале танцев, а передо мной, словно по волшебству возникла высокая фигура в черном фраке.

Сразу сердце в груди екнуло, а затем радостно забилось, когда я рассмотрела в приблизившемся мужчине Малкольма. Даже улыбку не сдержала, радостную такую.

— Леди Алан, позвольте представить вам моего спутника, господин Малкольм Свет. Малкольм, леди Алан, — пришла моя очередь говорить без умолка, чтобы не позволить матушке Мартина опомниться.

Малкольм же, умничка моя, проявил все грани своего великолепного воспитания, тут же рассыпался в комплиментах перед леди Алан, а затем, еще до того, как старательно смущающаяся (именно эта старательность и натолкнула меня на мысль, что на самом деле такое понятие, как смущение, матушке старшего следователя неизвестно) дама успела вставить хоть слово, подхватил меня под локоть:

— С вашего позволения, леди Алан, я украду у вас свою спутницу. Объявили танцы, а мисс Сольер обещала мне первый.

— О, Малкольм, — простонала я, следуя за секретарем дядюшки в центр танцевального зала, — представить себе не можешь, как я тебе рада. Даже почти решилась расцеловать за то, что ты так вовремя появился и спас меня от этой женщины.

— Леди Алан показалась мне вполне милой и обходительной дамой, — чуть-чуть приподнял уголки губ в улыбке мой спутник. — Очень милой и очень обходительной.

— Она невыносима! — не сдержалась я, приседая в положенном реверансе. — И она поставила перед собой цель — во чтобы то ни стало женить на мне своего сына. Это катастрофа! Эта женщина, как… как… помнишь собачку леди Истар? Такая маленькая, но с ужасными зубами, как вцепится — ни за что не оторвешь. Эта гадость испортила мне три платья и новенький ридикюль, пока дядя Фил не запретил леди Истар приводить свою живность в редакцию? Помнишь? Вот именно эту собачку и напоминает мне леди Алан. Точно также, как вцепиться — ни за что не оторвешь!

— И кого мне это сравнение напоминает? — вздохнул Малкольм, демонстративно поднимая глаза к потолку.

Я тоже туда посмотрела, не увидела ничего, кроме разлапистой хрустальной люстры.

— А вот интересно, — произнесла задумчиво, — а как они эту люстру чистят?

Малкольм лишь фыркнул в ответ что-то неразборчивое.

— Постой! — воскликнула вдруг я и едва не сбилась, хорошо еще, что Малкольм в отличие от меня следил за танцем и успел вовремя среагировать и подхватить меня. — Это что, ты сравнил меня с той отвратительной собакой леди Истар?