— Я не свободен и я не могу…Нарушить обещание. Ты… — его голос постепенно возвращался в нормальное состояние, но было слышно, что он с трудом подбирает слова, — Мне нравишься…Очень. Прости. Я не свободен… Я не могу…

— Понятно, — она сама вздрогнула, когда услышала свой нормальный почти обычный голос.

Рыжий хвост стоял трубой и ушки гордо торчали. Но не это удивляло девушку — а то, как быстро она собралась. Как чисто и высоко звучит ее голос — выше обычного, звонче и как-то красивее.

Она выстояла. Земля вернулась на свое место, а землетрясение остановилось. Зеленые глаза замерли. Они насторожено ждали ее реакции, и это теперь особенно разозлило девушку.

— Я и сама…знаешь ли, встречаюсь. А тут случайно увлеклась ненамного…Прости. Мне не нужно было…

— С Люром? — резко перебил ее лис, — С этим ублюдком?

— Нет, что ты. У меня нормальный парень из людей, — гордо ответила Марина, полностью уверенная в том, что поступает правильно, — Он заботится обо мне и не стесняется. Красивый и высокий, и без всяких закидонов…

Повисла пауза. Ее просвечивал зеленый рентген, но Марина не сдавалось. У нее немного тряслись кончики пальцев, но она чувствовала, что лучше бросится на шею первому встречному и уделает этого придурочного лиса, чем признается в своих чувствах. Вот уж нет. Дудки. Раз он поступил так…

— Ты врешь! — наконец, находится лис, — У тебя нет никого!

— Многое ты знаешь, — фыркает девушка, — У меня прекрасный парень.

Выражение лица лиса неуловимо меняется. Тень проносится и корежит красивые черты лица и Марина внутренне торжествует. Она сотрет с него это выражение превосходства. Ведь он бросает ее потому, что она недостойна.

Да, зачем ему какая-то простая, неинициированная лиса, если на примете есть куча аристократок? Разумеется, он отбросил ее в помойку, как вытянутые вязанные перчатки. На ней куча нелицеприятных пятен, и даже ее безродное происхождение — как клеймо для него.

— И как его зовут? — не унимается Роуэн.

Широкий пушистый хвост бьет по стеллажу и что-то падает. Парень даже не поворачивается, а складывает руки на груди.

— Я жду.

— Для тебя никак.

— Значит, это Люр.

— Нет.

— Значит, его нет и ты мне врешь.

— Нет!

— Тогда говори!

— Не скажу, это не твое дело!

— Го-во-ри!! — рычит лис так, что Марине становится страшно.

Безумные глаза и крепко сжатые в кулаки руки. Он же не побьет ее за то, что сказала? Нет, он делает шаг вперед и….неуловимо быстро схватывает и поднимает ее за шкирку. В растерянности и злобе она отчаянно болтает ногами. В воздухе…

— Ты маленькая подлая лгунья! Разве можно выводить такими шутками?!! — истерично кричит он.

Оскорбление. Кровное, и прямо в сердце. Он назвал ее лгуньей? Подлой? Ее?!! Она захлебывается от возмущения и теряет контроль. Лиска рвется расцарапать ему лицо и вкусить крови врага. Негодяй. Подонок. Придурок!

И Марина на автомате, сама не понимая зачем, кричит ему в лицо:

— Кирилл! Его зовут Кирилл!

Противно протягивая последнюю букву.

Падает на землю. Хорошо, что лисьи инстинкты помогают правильно приземлиться, а рука еще успевает закатить громкую пощечину. Роуэн замер. Пощечина будто отрезвила его, и он теперь обескураженно смотрит на Марину. Кажется, он сам не ожидал от себя такого…

— Я не буду просить прощения, — подумала Марина.

Лис взмахнул хвостом и отвернулся, успокаивая свои эмоции.

Марина вздохнула, поправила съехавшую вбок одежду и вышла из кладовки. В магазине было пусто. Девушка прошлась мимо стеллажей, бездумно рассматривая товары, но только когда услышала, как сзади хлопнула дверь и Роуэн поспешно приблизился к ней, поняла, что дрожит.

— Хочу пить, — капризно протянула она и указала на полку с напитками, — Любой.

Роуэн послушно взял минеральную воду и подошел к кассе. Все это Марина видела как будто боковым зрением. Вот он достает бумажник из ярко рыжей кожи, вынимает оттуда карточку. Протягивает кассирше и добродушно улыбается. Надо же, а сказал, что его магазин. И не берет бесплатно…

Восприятие подводило Марину, оно прыгало, как по американским горкам, и девушка сколько ни старалась взять себя в руки, все равно тело захватила слабость и какое-то недоумение.

Вот что это недавно было? Бред ее воспаленного воображения? Губы подсказывали, что все было взаправду. Они ныли и их саднило. Возможно, он сильнее прикусил, чем ей думалось. И в то же время он сделал запретную вещь — поцеловал ее, будучи сам чужим женихом. И это не попахивало чем-то перченым, запретным и острым. Нет, это попахивало дурным предательством и какой-то нечистоплотностью.

Получается, когда-то она встретит своего будущего мужа, и вот он станет ее женихом и будет целоваться с другой, понравившейся девчонкой?!

Такие мысли убивали. Всю романтику, все хорошее представление о мужском поле и о любви в целом. Получается, ее не существует — этой любви? Все вокруг врут? Да и мама вышла замуж потому, что отец показался ей надежным спутником. И вроде живут они столько лет вместе счастливо и неплохо ладят.

Тогда может в ее голове — неправильное представление о жизни? И не стоит заморачиваться с этими чувствами и переживать, что тебя поцеловали в рамках чьего-то запрета? Возможно, нужно забыть об этом и двигаться дальше, а не ждать, что из-за какого-то случайного поцелуя к твоим ногам упадет целый мир и сразу же потянут замуж.

Они прошли квартал молча, как незнакомые люди. Роуэн шел рядом, но девушка всячески игнорировала его. Марина делала вид, что рассматривает до боли знакомые окрестности, и в упор не замечала лиса и его косых взглядов.

Он еще надеялся…Марину это жутко злило. Чего он смотрит? Думает, что они распрощаются по-доброму? Не смотря на то, что было?

Девушка случайно перешла на внутренне зрение и сбилась с шага. Роуэн задел ее локтем, но тоже остановился, и заинтересовано посмотрел в ту же сторону, что и девушка.

Она видела следы других лис! Невероятно.

Они были особенными — светло-серебряными, светло-золотыми, тончайшими и еле видными ниточками…Но, все равно, блестючими и очень яркими.

— Ты видишь их? — изумленно спросил Роуэн.

Марина нехотя кивнула. Не хотелось общаться с парнем, но то, что она увидела — поразило ее и выбило из колеи. А еще откуда-то из глубины души поднималась радость и била в гонг. Девушка, обалдело рассматривая чужие следы и знаки недавнего присутствия, чувствовала, как в глубине также растет уверенность в себе. Она смогла их увидеть. Невероятно! Она, всеми отвергнутая и забытая лиса стала такой же, как и они! Со своим собственным следом — девушка обернулась и сразу же увидела его.

— Золотой! — восхищенно прошептала она.

Роуэн ничего не сказал и пошел дальше. У дома они холодно попрощались и Марина поднялась к себе домой.

— Отчего же ты, дорогая, приехала раньше? — невозмутимая Клавдия Ивановна жарила блинчики и ничуть не увидивилась Марининому возвращению.

Девушка улыбнулась и кинулась на шею матери. Как же давно они не виделись! Кажется, будто это было в прошлой жизни!

А мать похудела. Стала выглядеть еще изможденней и Марина вспомнила про жемчужину. Вспомнила и тут же почувстововала укол совести: пока она занимается спасением других, пока мучается, разбираясь в своих чувствах и устройстве этого мира, ее мама все больше заболевает…

— Как ты себя чувствуешь? — тревожно спрашивает она.

Да, кажется, все стало еще хуже. Тень за спиной явно выросла и Клавдия Ивановна отнекивается, отшучивается. Предлагает открыть абрикосовое варенье и громко зовет папу. Не хочет оставаться с Мариной наедине и обсуждать грустные темы.

Они перекусили, слушая радио и переговариваясь ни о чем, и девушка украдкой наблюдала за родителями. Все таки они любят друг друга. Это же видно: то папа посмотрит на маму задумчиво и улыбнется, то Клавдия Ивановна подложит добавки и посетует, что папа не взял на работу фрукты. Они заботятся друг о друге, живут одной семьею и как будто одним воздухом — может быть это и есть любовь?