– Он убьет меня, – сказал юноша.

– Почему вы так думаете? – мягко поинтересовался врач.

– Я просто знаю. Просто чувствую, – ответил парень.

– А, ну тогда ладно. Конечно, – снова согласился врач, – молодой человек, у вас ретроградная амнезия…а, может, еще и диссоциативная. Вы можете ошибаться.

– Что амнезия ретро… и ? – тут же переспросил юноша.

– Ретроградная и диссоциативная, – терпеливо продолжил врач, – ну, вы же не помните, что было в прошлом, но можете запоминать все, что сейчас, так?

Юноша молча кивнул.

– Ну вот, это и есть ретроградная амнезия.

– А диссоциативная?

Врач усмехнулся. Психи редко вникают в научные термины. Он либо очень хорошо играет, либо, да – диссоциативная амнезия.

– Это значит, что вы не помните про себя. Может, дядя вас бил? Держал в подвале?

Врач внимательно смотрел на пациента, но тот никак не отреагировал.

– Бил меня? Нет. Подвал? – повторил юноша.

Он задумался. Да, он смутно помнит некий подвал. Там была связанная девушка в длинном платье. Рядом с ним стоят еще люди и смотрят на девушку с интересом. Ему ее жалко, но он знает, что ее не убьют и даже не покалечат. Она воровка. Но он не помнит, что с ней сделали.

– Ничего, ничего, – прервал его воспоминания врач, – это все последствия стресса. Это пройдёт. Со временем. А пока… Придется полежать в другой больнице. Как вспомните настоящих родных, так вас и отпустят. Договорились?

Врач подмигнул, но получилось у него фальшиво – юноша это сразу почувствовал и не улыбнулся в ответ.

– Ну… и имя вам надо какое-то в карте написать. Может, есть пожелания?– врач внимательно посмотрел на юношу, но тот даже не поднял глаз.

– Нет, – коротко ответил он.

– Ну, тогда …– врач задумчиво смотрел на его ярко рыжие волосы.

– Пусть будет Ян, – перебила размышления врача, вошедшая в палату медсестра Варвара.

Юноша вздрогнул и задумался, что-то знакомое было в этом имени. Знакомое по звучанию. Его имя тоже было коротким, емким и чем-то похожим.

– Почему? – удивился врач, продолжая смотреть на замершего юношу. Он сразу заметил его смятение. «Неужели в точку? – подумал он, – так не бывает».

– Да я «Мангуста» смотрела, а там следователя играет Ян. Он чем-то похож на нашего больного. Как же фамилия артиста? Никогда не запоминаю, – медсестра рассмеялась.

– Ян Цапник, – задумчиво напомнил врач, а потом спохватился ,– ладно, Ян, так Ян. Не возражаете, молодой человек ? – обратился он к больному.

Юноша уже расслабился и равнодушно пожал плечами.

– Мне все равно.

В тот же день Яна увезли в районную психиатрическую больницу.

Днем тихих пациентов выпускали погулять в больничный парк, а в выходные их могли забрать родственники, если хотели. Кто не хотел гулять, мог находится в коридоре, в комнате отдыха. Там был даже телевизор, правда, висел он высоко, а пульт был у медсестры, но это уже не так важно.

Ян встал у окна, рассматривая потрескавшиеся асфальтовые дорожки около корпуса больницы, и думал о своем новом имени. Ян, Ян… Как же звучало его имя? Оно крутится рядом. Вот, вот – он поймает его.

– Выпить бы, значит, сейчас, да? – раздалось над ухом.

Ян вздрогнул. Его сосед смотрел на него чистыми незамутненными глазами.

– Не хочу – отрезал Ян и отвернулся.

Днем пришла медсестра. Принесла таблетки. Ян сделал вид, что проглотил. Когда медсестра ушла, он выплюнул таблетки на ладонь, закрыл ладонь и представил, что таблетки уносит ручьем. Когда он раскрыл ладонь – таблеток на ладони уже не было.

– Как это? – вытаращил глаза сопалатник.

Ян не ответил.

– Меня, это ….значит, Гришкой зовут, – представился он.

– Ян, – коротко ответил юноша.

– А ты, значит, фокусник? Чего тебя упекли то? Не так сфокусничал? – попытался пошутить Гришка.

– Не помню ничего.

– А… был такой у нас. Я, значит, второй тут раз лежу. Тогда, пил. Теперь вот, значит, почти не пью, хоть и хочется. Печень посадил. Нельзя мне, значит.

Гришка грустно вздохнул и посмотрел в окно. Ян не ответил.

Утром пришел врач – веселый мужичок средних лет.

– Так…– сказал он – Ян, как вы себя чувствуете?

– Нормально, – ответил юноша.

– Что-нибудь вспомнили?

–Нет, – ответил Ян.

– Ничего, ничего…гм…гм…

Врач быстро что-то записал в толстой тетрадке. Ян поднял глаза на врача. Он замер.

Юноша встал с кровати, подошел, осторожно взял ручку из его рук, вырвал несколько чистых листочков из тетради, снова сел на кровать и только после этого отвел взгляд.

Врач очнулся, хотел написать что-то еще, как обнаружил, что нет ручки.

– А…– растерялся он. – Я ручку не ронял?

– Нет, – ответил Ян и посмотрел на него спокойными чистыми глазами..

Врач похлопал себя по карманам, смутился и вышел.

– Значит, ты еще и гипнотизёр? – Гришка смотрел светящимися глазами.

Ян повернулся к нему. Гришка поперхнулся.

– Ты зачем с жизнью расстаться хотел? – спросил Ян.

– А откуда ты узнал? Вроде я…– Гришка недоуменно почесал в затылке.

– Я спросил, – юноша смотрел спокойно и почти равнодушно.

– Ну, это…ну…значит…депрессия, – Гришка развел руками.

– Нет у тебя депрессии. Понял? Никогда больше не пытайся, – Ян посмотрел ему в глаза.

В девять вечера выключили свет. Гришка сел у окна.

– Не спится, – пожаловался он, – луна-то какая. Бабка моя говорила – значит, нечисть, оборотни ходят при луне-то…

– Слушай, я что-то слышал про особняк с вампирами. Ты не знаешь, где он? – невинно поинтересовался Ян.

Гришка дико сверкнул глазами и перекрестился.

– Не упоминай то место всуе.

– А чего так?– усмехнулся юноша.

–Ну…– Гришка почесал голову, – бабка сказывала. Значится, во время еще ее бабки, когда та маленькая была, видели, как к барыне тень ночью залетела. А муженек ее, в то время, в отъезде был.

Ян сел поудобнее на кровати, подложив подушку под спину и принялся слушать.

– Ну и родила барыня мальчика, который свет не выносил. Во всем барском доме шторы темные висели. Как в пещере жили. Правда, со свечами. Ну, барчук-то подрос, и видели, как он кровь у коровы пил. А потом и люди пропадать стали.

– И что дальше?– заинтересовался Ян.

– А что дальше, – Гришка почесал в затылке, – как барыня по делам в город уехала, так пожар от свечи и случился.

– От свечи?– перебил Ян.

– Да какая разница, – не понял насмешки Гришка, – барчонок сгорел. Труп вытащили, да кол воткнули. Барыня с ума сошла, да в монахини подалась.

– Так, вроде, после смерти вампира уже из могилы откопали и утыкали? – уточнил Ян.

– Брешуть, – авторитетно заявил Гришка, – все вот так и было. А сейчас опять вампир ходит.

– Так, может, это барыня? Или барин, коли барчонка сожгли, – предположил Ян.

Гришка побледнел и перекрестился.

– А ты сам-то знаешь, где усадьба? – поинтересовался юноша.

– А зачем тебе? Коли думаешь найти чего там, так даже не думай. Лесорубы, сказывают, за кладом туда ходили, – Гришка подозрительно посмотрел на него и отодвинулся.

– Да ладно тебе. Расскажи. Не пойду я за кладом, – Ян улыбнулся.

– Ну…– неохотно протянул Гришка – ходили мы с пацанами, купаться значит, давно уж было дело. А выше по течению кладбище старое. Ну и решили мы подняться вверх по реке, чтоб, значит, под кладбищем не купаться. Ну, прошли мы, значит, бетонку, идем, идем и трубу, значит, увидали. Чё это такое, думаем, неужто от поселения древнего чего осталося-то?. Решили сходить, может, чего интересного найдем. Ну поднялись по склону, значит. А там…яблони стоят, малина, смородина. Сад, значит, был. И все ягоды, значит, красного цвета. Даже яблоки. Вампирское, да. Вот особняк там и стоит. Ну, крыша, значит, рухнула, ясное дело. Все сгорело. Стены, да труба. И дальше мы не пошли. Испужалися.