Ран сел за столик и огляделся. Таверна находилась в бедной части города – это внешний город за внешней стеной и внутренней стеной Таванлата. А между внутренней и дворцовой стенами находилась зажиточная часть города, но туда ему пока ходу нет.

В таверне бедной части города обстановка была простенькая, но чистенькая. Юноша вспомнил уютную таверну его времени, в которую он ходил с братом в свое время и грустно вздохнул. Вернется ли он туда когда-нибудь?

Ран заказал еду, но от алкоголя отказался, хоть дэкасы практически и не пьянеют. Завтра идти к харгварду, и голова должна быть ясной. Неизвестно, что за питье в этой забегаловке и как он на нее отреагирует. Тем временем, в таверну стекались люди. Ран поискал глазами дэкасов и нашел только двух. Около них уже сидели красивые подавальщицы и жеманно смеялись. Ран лениво наблюдал, как дэкасы обнимают девушек.

– Я тебя искала, – кто-то присел за столик к Рану.

Ран резко повернулся и увидел натурщицу Кею.

– Все-таки, ты шобонница? – резко спросил он ее.

– Нет, – девушка вздохнула и показала на кулон верности, который висел на цепочке у нее на груди.

– Во-первых, ты мне лжешь, во-вторых, когда ты позировала – у тебя не было кулона, – напомнил Ран.

Кея кивнула.

– Да, это так. Я была ею…давно. Кулон я снимала перед позированием. Мне так велели.

– И много чего еще тебе велели? – Ран смотрел на девушку в упор.

– Я не имею права говорить, – натурщица опустила голову, сняла кулон, подержала его в руке и положила на стол.

– Я сниму его и сейчас, и я прошу о помощи, – тихо сказала она, – и ты вправе…

– Не думаю, что я смогу тебе помочь, – отрезал Ран.

Натурщица опустила голову и подвинула кулон ближе к Рану.

– Просто выслушай. Я жила далеко за пределами объединенной земли, – поспешно начала говорить Кея, – потом я приехала в Таванлат, чтобы заработать…

– Шобонницей?– прервал ее Ран.

– Так получилось, – Кея вздохнула и покраснела, – я совсем недолго работала и сожалею. Но это уже неважно. Я о другом.

– О дэкасе?

– Да. Я была уже замужем и встретила его. Дэкаса. Он… Он…

– Принудил тебя? – подсказал Ран.

Кея покраснела и кивнула.

– Не совсем… я сама. Я сама захотела. И я еще с ним встречалась. Я сама! Слышишь, я сама!

Ран откинулся на спинку стула.

– Ну да…да, конечно. Так понимаю, кулона ты не носила?

Кея подняла красивые большие глаза на юношу.

– Нет. В нашем захолустье не было дэкасов. Я не знала. А потом все стали говорить, что я как была молодой, так и остаюсь ею. Я старше, чем ты думаешь, – глаза девушки сверкали от воспоминаний. У нее снова появился румянец.

Ран улыбнулся – вот, значит, кого она вспоминала и с кем ассоциировала его. С дэкасом, который дарил ей наслаждение.

– Дэкас дает энергию, от нее и внешняя молодость, – задумчиво произнес юноша, – но, если хочешь не стареть и дальше, то это не ко мне. Мне ребенок на стороне не нужен, – Ран был честен с нею.

Кея отшатнулась и прошептала:

– Ему тоже был не нужен. Я родила мальчика, очень похожего на него. Но я не должна была родить от него! Он же ведь уехал, прошло много времени. Спустя год я вышла замуж! Этого не могло быть! Но это так.

– Так с дэкасами бывает, – Ран был спокоен, – от меня чего ты хочешь?

Кея заплакала.

– Я вернулась домой, за пределы Дэварнии. На приграничной территории ребенка отняли. Сказали, что дэкас – подданный Дэварнии. Мне надо было остаться! Надо было остаться, но я поехала с мужем. Я думала, что вернусь, что найду сына.

– В каком городе ты живешь? – поинтересовался юноша.

– Алдас, – поспешно ответила натурщица и с надеждой посмотрела на Рана.

– Благословенный, – перевел Ран.

Ран задумчиво провел пальцем по выщербленке на столе. Он помнил Алдас. От него остались руины. Вырги сожгли город дотла. Люди разбежались и попрятались за Великими топями. Кто-то выжил, кто-то утонул в болотах на пути к Дэварнии, ну а кто-то перешел на сторону выргов.

– Кея, послушай меня. Возвращайся в Дэварнию.

Девушка замотала головой. Ран вздохнул. Он не мог рассказать ей, что будет с Алдасом. Она вполне могла пересказать разговор харгварду.

– Кея, послушай меня. Забирай остальных детей и возвращайся в Дэварнию.

Натурщица уставилась на художника удивленными глазами.

– Я не могу… Откуда ты узнал о детях? – прошептала она.

В первый момент Ран испугался, что сболтнул лишнее, но потом решил, что раз он дэкас, то может видеть энергию и, даже если натурщица кому-то расскажет об этом – это никого не удивит.

– Я вижу это по энергии вокруг тебя. У тебя еще двое детей-людей. Да, и сын-дэкас тоже жив, – спокойно ответил юноша.

– Помоги мне, я дам денег. У меня есть. Я скопила. Я не скажу ему, что я его мать. Я хочу его увидеть, – взмолилась девушка.

Ран подумал, что разговор затягивается. Он не может ей ничем помочь. Никакие документы на сирот не ведутся. Записи о сиротах будут делать в архиве Таванлата, но гораздо позже, в его время, при короле Итэне. Конечно, теоретически, мальчика можно найти, используя энергетический след, но на это надо много времени и много энергии. Ни того, ни другого у него нет. Возможно, настоящие мастера миража умеют искать по-другому. Но, ведь, он то сейчас не мастер. Юноша вздохнул.

– Я не смогу тебе помочь. Ты его не найдешь. И я не найду. Никто не найдет. Не теряй время. И еще раз, возвращайся в Дэварнию.

Девушка заплакала и умоляюще посмотрела на художника.

– Дэкасы не всесильны. Я сказал. Ты меня услышала, – достаточно жестко оборвал разговор художник, затем встал и пошел по залу таверны, не оглядываясь.

Почти на выходе он столкнулся с подавальщицей. Девушка засмеялась и прильнула к нему. Она подняла на него глаза и отступила на шаг, юноша тотчас отпустил ее.

– Вы… дэкас !?

Ран просто кивнул. Девушка обернулась, поискала глазами кого-то среди сидящих за столиками, но не нашла. Подавальщица снова повернулась к юноше, но опустила глаза в пол. Казалось, она сомневалась – остаться ей или нет. Юноша, не таясь, разглядывал ее: красивая, длинноволосая, стройная – для шобонницы вполне. Почему же она так резко смутилась?

–Ты точно шобонница? – поинтересовался Ран и кончиками пальцев поднял ее подбородок, чтобы увидеть глаза.

В глазах девушки на секунду мелькнула паника, она чуть-чуть дрожала.

– Просто дэкаса я не… Ты ведь не обидишь меня?

Ран недоуменно приподнял брови.

– Обижу? Зачем?! Впрочем… Если боишься – уходи.

Девушка вымученно улыбнулась, еще раз обернулась.

– Нет, нет. Идем.

Ран с девушкой пошли к стойке хозяина. Художник дал ему деньги за девушку. Хозяин тотчас выдал ключи от комнаты. Юноша обнял подавальщицу и повел по лестнице на второй этаж. И, в этот момент, Ран почувствовал взгляд. На него кто-то смотрел из зала. Юноша резко обернулся, но никого не увидел. За дальним столиком плакала натурщица, но смотрела не она. Взгляд был холодный и суровый. Так смотрят сильные дэкасы.

– Ты чего? Мы идем или нет? – забеспокоилась девушка.

– Сейчас. Подожди, – Ран отпустил подавальщицу, спустился по лестнице и двинулся вдоль столиков к дальней колонне. За ней никого не оказалось.

Ран и подавальщица зашли в комнату. Юноша окинул взглядом обстановку – бедненько, но чисто.

Полумрак даже днем царил в таких комнатах для удовольствия клиентов, ибо здесь только спали или же занимались любовью. Большая кровать была справа от маленького окна, само окно напротив двери, на полу серая домотканая ткань, постель чистая, только что застеленная. У стены стол и стул. Вот и вся обстановка. Комната маленькая. За стеной послышались стоны другой пары. Юноша усмехнулся.

– Как же я устал, – Ран плюхнулся на кровать.

Перед глазами была плачущая Кея. Он действительно не мог ей помочь. Что он мог сделать? Найти было нереально, если только, случайно наткнуться.