Ян с удивлением глядел на меч в руке Стокера и одобрительно улыбался. Мясник не спрашивал у Абрахама о том, где тот взял средневековое оружие. Он был взволнован предстоящим действом и обеспокоен всем тем, чем это все завершится.
Ян вытряхнул из мешка оставшиеся вещи. Там была одежда из серой плотной ткани, странного вида обувь, сделанная из кожаных полос, кусок деревянного бруса с намотанными с одного конца кусками материи, и судя по характерному запаху, пропитанные горючим веществом. Так же в мешке была небольшая сумка из черной кожи, наполненная коротко нарезанными кусками восковых свечей. Ян положил в нее огниво и спички.
Стокер облачился в принесенную Яном одежду и обувь. Свои брюки и пиджак с рубахой сложил в мешок и отдал мяснику. Здоровяк подошел к каменной кладке жерла колодца и закрепил блочный механизм на округлом парапете. Затем, пропустил через шкив механизма конец веревки и обмотав ее вокруг тела писателя, сделал двойной узел в области его груди. Абрахам одел через плечо сумку со свечами, пристегнул к ремню меч Влада, и взял в руку факел. Затем, писатель взобрался на каменную кладку жерла колодца и посмотрел вниз. Глубокая колодезная шахта-тонель округлой формы уходила глубоко вниз, и тонула в непроглядной тьме. Стокер зажег факел и взглянул на мясника. Ян натянул веревку и произнес:
— Удачи Абрахам. Я буду ждать твоего сигнала. Но если ты не вернешься до захода солнца, я буду вынужден убрать веревку до рассвета следующего дня. Если граф узнает о том, что я помогаю тебе, то он не пощадит меня, — с этими словами здоровяк уперся ногой в каменную кладку и приготовился к спуску.
Стокер, левой рукой ухватился за веревку, а правой крепко сжимал факел. Спустя пару секунд, он погружался в чрево вертикальной шахты, заполненной мраком. Чем глубже писатель спускался, тем холоднее становился воздух.
Спуск длился не более двух минут. Наконец, Абрахам ощутил под ногами твердь. Дно колодца было выложено не шлифованными камнями. Разгоняя темноту светом факела, Стокер осмотрелся. В две стороны уходили тоннели-коридоры. Стены в них представляли собой кладку из угловатых камней, местами покрытых мхом и плесенью. С обеих сторон слышался крысиный писк и возня. Воздух в подземелье был затхлым, пахнущим крысиными шкурами и продуктами жизнедеятельности этих грызунов.
Абрахам освободился от веревки и подошел к одной из стен тоннеля. Достал из сумки кусок свечи и зажег ее от огня факела. В каменной кладке стены были углубления, в которых покоились человеческие черепа и черепа животных. Стокер поставил свечу в одну из ниш, рядом с черепом волка или собаки, затем выбрал направление, и осторожно зашагал вперед.
Абрахам прислушивался к каждому шороху и старался ступать как можно тише. Одна за другой, свечи-ориентиры оставались в нишах стен, открывая взору окружающее их пространство.
Прошло около пяти минут шествия по каменному тоннелю, и Стокер вошел в обширное помещение. Света факела было не достаточно для того, что бы полностью осветить его. Писатель сделал несколько шагов и увидел что-то серое. Впереди, объятая полумраком, просматривалась скульптура женщины смотрящей вверх и поднявшей руки, словно к небесам. Абрахам зажег очередную свечу и поставил ее у ног женщины из камня. Когда Стокер осветил скульптуру полностью, и увидел у женщины- изваяния большой живот, он вспомнил не давний сон, в котором писателю уже приходилось бывать в подземелье крепости. Абрахам обследовал, как оказалось, зал приличных размеров. Несколько каменных колонн подпирали низкий потолок, в котором были закреплены три массивные люстры с множеством не горящих свечей. Среди держателей факелов, встроенных в стены, виднелись две двери, которые были заперты. В самом конце зала со скульптурой, через завесу полумрака, Абрахам приблизился к железным прутьям большой клетки. Стальные прутья были вмонтированы в пол и потолок. Клетка по форме напоминала круг, и в диаметре составляла несколько метров. Стокер просунул горящий факел меж прутьями и осветил внутреннее пространство этого странного сооружения. Абрахам был крайне удивлен увиденным. Пелена густого тумана устилала всю нижнюю часть клетки в районе пола. Какая-то неведомая сила удерживала клубы зеленоватой дымки внутри, не давая ей просачиваться сквозь прутья клетки наружу. Абрахам всматривался в пелену тумана и видел, как ее бледно-зеленые потоки, смешиваясь, словно морское течение, живут своей жизнью. Неожиданно, в полной тишине послышался голос. Слабый, но знакомый. Это был голос Миреллы. Он словно заполнял собой все пространство тумана.
— Абрахам. Абрахам, это ты, ты пришел, — послышалось со дна клетки.
Стокер не знал что сказать, но все же ответил:
— Да, Мирелла, это я.
Услышав ответ, некто пополз из центра клетки к той ее части, где снаружи стоял писатель. Стокер увидел, как из тумана появились две изящные женские ладони. Тонкие пальцы обхватили прутья клетки. Из туманной дымки появилась голова. Лицо женщины скрывали огненно-рыжие локоны вьющихся волос. Медленно, Мирелла поднялась во весь рост. Сердце Стокера забилось чаще. Он понял то, что ему жутко не хватает объятий этой рыжей бестии.
— Абрахам, я…мне… — вампирше было трудно говорить. Она едва стояла на ногах.
Стокер поднес факел ближе, что бы осветить лицо Миреллы, но она пошатнулась и нырнула в туман. И тут же, тихо промолвила:
— Абрахам, я не хочу что бы ты видел меня такой. Убери свет, он причиняет мне боль.
Стокер отвел факел в сторону и спросил:
— Мирелла, как мне помочь тебе?
Вампирша снова поднялась из тумана, и Абрахам увидел ее лицо. Оно было лицом старухи, с глубокими морщинами на сморщенной коже и пересохшими губами. Глаза женщины излучали слабый, бледно-салатовый свет. Мирелла взглянула на Стокера и заговорила:
— Твое присутствие здесь греет мне душу. Так бывает если я полюбила мужчину, и он достоин моей любви. Абрахам, ты рискуешь своей жизнью, ради спасения моей. Это более, чем благородно. Я не ошиблась в тебе. Если бы в мире было больше таких людей как ты, то этот мир стал бы намного лучше… Абрахам, ты сейчас ничем мне не поможешь. Уйти я не могу. Отец наложил на клетку запирающее заклятье. Даже если разогнуть прутья, мне отсюда не выбраться, видишь эту границу. Даже туман не в силах преодолеть ее, хотя он и легкий как воздух. Даже, если мне удастся выбраться из заточения, Влад снова вернет меня сюда, и накажет еще более сурово. Так же он накажет и моего спасителя, а я этого не желаю. Я люблю тебя Абрахам, и благодарна тебе за то, что есть в этом мире, и за то, что заставил меня снова ощутить это удивительное чувство — Любовь. Единственное, о чем я смею тебя просить, это дать мне немного твоей крови. Она восстановит мои силы. Немного, совсем чуть-чуть… а после этого уходи, возвращайся к дневному свету… не стоит тебе здесь оставаться надолго…
Абрахам, не раздумывая, положил факел на каменный пол и задрал рукав одежды, обнажив правую руку до локтя. Затем просунул ее между прутьями. Мирелла, дрожа всем телом, ухватилась обеими руками за предплечье Стокера, и тут же писатель услышал треск, с которым обычно ломаются кости. С этим звуком, Абрахам увидел удлиняющиеся клыки возлюбленной. Вампирша открыла рот и тут же вонзила острые зубы в вену на запястье писателя. Кожа под клыками лопнула. Стокер испытал мгновенную боль, а затем тепло, растекшееся по всему телу. Мирелла пила кровь, издавая стоны, словно испытывала величайшее удовольствие…
Мирелла успела сделать несколько глотков крови, и тут произошло не предвиденное. Вампирша оторвалась от «трапезы» и насторожилась. В полной тишине, кто-то бесшумно подкрался к клетке и схватил Абрахама сзади. Стокер ощутил спиной прижавшегося к нему невероятно сильного человека. Незнакомец был до нитки промокший, словно его окатили холодной водой с ног до головы. Было слышно падения капель и струек воды на каменный пол. Некто, оттащил назад Стокера, и швырнул его в сторону. Пролетев метра три, Абрахам рухнул на пол, сильно ударившись плечом. Стокер поднялся на ноги и выхватил из ножен меч графа. Но некто, напавший на него, только рассмеялся в ответ на угрозу со стороны писателя, и выругался на чистом Ирландском языке. Незнакомец был среднего роста, с длинными темными волосами. В полумраке было сложно разглядеть его лицо, но Абрахам увидел глаза мужчины. Они светились ярко-синим светом. Незнакомец был одет в длинный кожаный плащ. Это был молодой человек, около тридцати лет от роду. Волевой и очень харизматичный весельчак. Незнакомец взглянул на Миреллу и произнес:
