Твоя Мирелла.

Дневник Абрахама Стокера.

Утро. 24 июля. 1896 г.

Сегодня утром я получил послание от Миреллы. Исходя из написанного в письме, ее заточили в подземелье замка. И сделал это ее отец Влад. Не знаю как этому отнестись, но после нашего разговора с Миреллой, я стал больше доверять этой рыжей бестии. Хотя, если верить ее истории, рассказанной мне в не стен замка, многое кажется невероятным бредом. Необычное появление на свет моей любовницы изумило меня. Но еще более не вероятным на мой взгляд, является ее возраст — четыреста с лишним лет. Мирелла молода и красива. На мой взгляд ей менее тридцати… Еще, она поведала мне о том, что является родственницей моей жене Флоренс.

Я не знаю как мне поступить. Попытаться вызволить из подземелья вампиршу, укусившую меня, и дурачившую мой разум иллюзиями? Рисковать жизнью? Вмешиваться в отношения отца и дочери?

Я видел, что сделал Влад с японским писателем и французом, тело которого растерзала стая волков. Граф мог бы с легкостью расправиться со мной, если бы пожелал. Он галантен и гостеприимен. Быть может, он окажется человеком чести и сдержит слово. Мне не ясен смысл всего этого действа. Для чего Владу понадобился этот роман, кстати, с не дурным сюжетом, и эффектной концовкой.

Хорошо все обдумав, я все таки пришел к выводу, что граф так просто не отпустит своих гостей. Он оставит всех писателей, в том числе и меня, в своем мрачном доме в качестве доноров, в качестве пищи. Затем сюда прибудут другие «гости» и все повторится…

Единственным способом спастись, является только побег. Я знаю, как выйти из замка, но не ведаю, в каком направление идти. В Трансильванской глуши, я стану легкой добычей для стаи голодных волков. В этой местности лишь горы и леса. К тому же, я уже не молод, не так быстр и вынослив как когда-то.

Можно попытаться объединить усилия с другими писателями, но первым препятствием, является разность языков, на которых мы говорим. Да, и вообще, говорить вслух о побеге не целесообразно, если конечно Мирелла не соврала мне о «сверх слухе» своего отца, и отца ли вообще…

О, Мирелла, чертова бестия! Кажется, я полюбил ее. И готов спуститься в подземелье. Эта рыжая обольстительница что-то сделала со мной, что-то изменила во мне. Она, словно отдала мне нечто такое, что никто другой не смог подарить. Мирелла стала частью меня. И своей искренностью покорила мою душу. Я слышу запах ее волос и ощущаю все изгибы ее обнаженного тела. Я чувствую ее желание прижаться ко мне, и сам хочу этого больше всего на свете…

Я решил выждать время. Сегодня буду писать роман. Если Мирелла не появится, то завтра в полдень пойду искать мясника Яна. С сегодняшнего дня буду держать дневник при себе, и не оставлять его в комнате без присмотра.

Абрахам посетил зал-гостинную. За столом сидели несколько писателей и трапезничали. Стокер поприветствовал присутствующих поклоном, и присел на свое излюбленное место. В тот день еда была не такой вкусной как обычно. И блюда были совершенно иные. Даже стол был сервирован по-другому, не так, как это делала Мирелла.

Позавтракав, Абрахам отправился в свою комнату, и провел там весь день, работая над романом. Стокер прислушивался к звукам шагов в коридоре, но Мирелла так и не навестила его.

Ближе к полуночи в дверь постучались. Это был граф собственной персоной. Стокер впустил его и показал рукописи. Влад взял исписанные листы бумаги, и уходя из комнаты, произнес:

— Мистер Стокер. Будьте осторожны в принятии решений. Тщательно все обдумывайте, — я имею в виду ваш роман…

Абрахам двояко понял смысл слов хозяина замка. Что Влад имел в виду, толи отношения с Миреллой, толи роман, над которым работал писатель? Возможно, и то, и другое…

Стокер запер дверь на засов, и раздевшись, лег в постель. После чего, долго не мог уснуть. Он размышлял о предстоящем дне, и о том, что, возможно ждет его впереди.

В тишине ночи были слышны отдаленные голоса ночных птиц. В камине догорали дрова. Масленая лампа на письменном столе почти угасла, как вдруг, порывом ветра распахнуло оконную раму, и часть тяжелой шторы отбросило в сторону, чуть не сорвав ее с гардины. Масленая лампа вспыхнула ярким светом, озаряя Миреллу, держащую эту лампу в руке. Стокер вскочил с пастели и хотел заговорить с дочерью графа, но она поднесла указательный палец правой руки к своим губам и этим жестом велела молчать. Абрахам глядел на Миреллу, но не мог приблизиться к ней. Его ноги, словно вросли в деревянный пол комнаты. Мирелла глядела на Стокера, сияющими зеленым светом глазами. Ее рот был испачкан кровью, которая капала с губ на белоснежную ночную рубаху. Стопы рыжей красавицы были в грязи. Мирелла вдруг бросила взгляд в сторону окна, затем на камин, из которого посыпались пылающие огнем паленья. Рыжая бестия ринулась к камину и потянула на себя встроенную в стену подставку для кочерги. Тут же, часть камина, прилегающая к стене, отъехала в сторону, обнажая черный проем. Пару секунд спустя, в окно влетело некое существо размером с человека, покрытое черной, блестящей чешуей. Оно имело мощные перепончатые крылья и уродливую клыкастую пасть. Нечто схватило Миреллу за волосы и неистовым рывком утащило ее за собой в оконный проем…

Абрахам закричал что было сил, и проснулся в холодном поту. Все его тело было покрыто испариной. Немного успокоившись, Стокер осознал то, что ему приснился дурной сон…

За окном рождался рассвет. Первые лучи красного зарева проникли в комнату. Окно было распахнуто. Похладный утренний воздух, приятной свежестью наполнял все пространство спальни.

Стокер чувствовал себя уставшим. Ему не давали покоя мысли о Мирелле. Он поднялся с постели и подошел к камину. Ради шутки, потянул на себя встроенную в стену поставку для кочерги. Подставка была выполнена из кованого железа, и по форме напоминало человека со шляпой-цилиндром на голове, который обнимал руками все, что ставили в него вместе с кочергой. Неожиданно, перепачканная сажей подставка, поддалась усилию, и часть каминной кладки отделилась от стены. Образовался проем, в котором Стокер заметил что-то блестящее. Засунув руку в пространство проема, Абрахам наткнулся на что-то стальное и холодное. Это была рукоять меча. Потайная ниша в стене была довольно таки приличных размеров. При желании, в ней мог поместиться человек. Стокер достал меч из тайника и положил его на стол. Оружие было в ножнах. На железном «чехле» для клинка, был изображен дракон с открытой пастью. Рукоять меча была выполнена в виде двух змей, со сплетенными между собой хвостами. В основание ручного хвата, был вмонтирован красный камень. Меч предназначался для ведения боя одной рукой, и в длину составлял чуть больше метра. Абрахам потянул за рукоять и обнажил клинок. Лезвие меча плавно сужалось к острию. С обеих сторон клинок имел глубокий кровосток, и множество мелких зазубрин обоюдоострого «жала». На клинке просматривалась надпись на Румынском языке. Она гласила: «Побеждай и Властвуй Влад III 1450 г.» Из всего написанного Стокер понял только дату гравировки. Абрахам был удивлен тем, в каком состоянии было средневековое оружие. Судя по всему, за мечом тщательно ухаживали, обрабатывая клинок специальным маслом, и протирали сухой ветошью…

Абрахам вернул меч в ножны и решил поглядеть, нет ли в тайнике еще чего-нибудь полезного. Пошарив в недрах ниши в стене, он обнаружил большую книгу, завернутую в плотную ткань и кожаный мешок с предметами странного вида и не ясного назначения. Стокер вернул все находки обратно в тайник. У него не было времени изучить содержание книги и разглядывать содержимое кожаного мешка.

Абрахам вытер запачканные залой руки. Затем оделся и направился в зал-гостинную. Там, за столом, уже завтракали двое писателей Амадей Мюллер и Андреас Панайотис. Стол был сервирован не аккуратно. Еда была остывшей. Абрахам слегка перекусил, выпил немного вина и направился к выходу из зала. Карманные часы показывали восемь утра. Стокер спустился на второй ярус замка и шел на запах приготовленной еды. Мясник Ян должен был быть в кухонном помещении.