– Опять «Белое солнце», – вздохнул Дом. – Званцев, ты его скоро наизусть выучишь. Никак не пойму, почему тебе этот фильм так нравится? Ну, поручили человеку чужих самок в город отвести, а самец настойчиво пытается этих самок отбить и вернуть. И что? В чем смысл? А главное, что в этом смешного? То вы требуете проявлять уважение к старикам, а в кино их на ящики с динамитом уложили. И как могут быть гранаты не той системы? Граната в любом случае гранатой останется. И этот абориген, который на звук выстрела всегда появляется… Он что, так запрограммирован?

Он недоговорил. Что-то невидимое приподняло Дом и резко встряхнуло.

– Ну вот, опять рядом «зона Хлумова» разрядилась. Я так без опор останусь, – недовольно сказал Дом. – Званцев, тебе нужен инвалид?

– Сейчас «цветочки» на поверхность полезут, – сказал Митрошка.

После взрыва обычно обнажалась коренная порода с большим содержанием серы, вступая в соединение с углеводородами, сера расцветала на ледяной поверхности красно-желтыми «цветами», которые, впрочем, существовали недолго – быстро чернели, осыпались, и ветер, который на Титане никогда не стихал, разносил черный пепел по всей планете. Но картина была сказочной, в первые дни Званцев часами любовался этими порождениями Титана – так загадочно и фантастически прекрасно они выглядели. Но все, даже самое прекрасное, когда-то приедается, самое необычное становится привычным и обыденным, самое загадочное имеет такую простую разгадку, что испытываешь разочарование.

– «Белое солнце пустыни», – решительно сказал Званцев, снова укладываясь на диван. – Вы просто ничего не понимаете, юмор этого фильма вам недоступен.

– Званцев, – сказал Митрошка. – Хочешь пари, что ты не досмотришь этот фильм до конца?

– Обязательно досмотрю, – сказал Званцев.

– Так чего же не споришь? – не унимался Митрошка.

– А я с детства не люблю азартных игр, – лениво сказал Званцев, глядя, как на стене появляется эмблема древней киностудии. – И спорить не люблю. Потому и фокусником не стал.

Красноармеец Сухов в белой полотняной гимнастерке бодро шел по пустыне, оставляя на песке цепочку следов.

– Дом, – сказал человек. – Соку. Холодного. Лучше из зеленого винограда, чтобы кислил!

«Сухов, – радостно сказал на экране командир отряда. – Тебя мне сам Бог послал! Сухов, выручай!»

– А между прочим, Званцев, – сказал Митрошка, – они уже давно стоят!

– Кто? – не понял вулканолог.

– Эти, – кивнул Митрошка на обзорный экран. – Полчаса уже стоят, а если точнее – тридцать восемь минут.

Вулканолог посмотрел на обзорный экран.

Рядом с Домом небольшой плотной группой стояло несколько фантастических существ. У каждого из них были по две нижних и по две верхних конечности, но они так же мало напоминали человека, как имеющий такое же количество конечностей петух. Званцев затруднился бы описать их сразу, поначалу он запомнил только длинные цилиндрические головы, украшенные затейливыми рогами, и большие глаза, которые немигающе и заинтересованно смотрели на Дом. Существа были одеты в какие-то невероятные одеяния, похожие на меховые. А может, это была их шкура?

– Черт! – только и сказал Званцев, даже не сказал, а простонал, ибо инструкции, с которыми его знакомили на курсах переподготовки, предписывали при контакте немедленно все бросить, уведомить о состоявшемся контакте Землю, а самому убираться восвояси, пока ты что-то не напортил неосторожным и непродуманным поступком. А у Званцева уже приборная сетка была расставлена, наблюдения шли вовсю, и, кстати, намечались весьма любопытные результаты. Мантия на Титане располагалась значительно ближе к поверхности и была отделена от атмосферы лишь тонким слоем базальтов и углеводородного льда, поэтому и воздействие ее на процессы, происходящие на поверхности Титана, было более активным.

Собственно, аборигены Титана были следствием такого воздействия.

Хозяева Титана не проявляли враждебности. Они просто любопытствовали.

Званцев не мог представить, чем им кажется Дом, ничего подобного среди льдов не наблюдалось, аборигенам даже сравнивать увиденное не с чем было. Он посидел немного, глазея на живописную группу, а потом поступил так, как поступил бы любой дилетант, – надел скафандр и выбрался наружу.

Его появление аборигены встретили с некоторым оживлением.

– Званцев, – сказал робот у вулканолога за спиной. – Ты будь осторожней. Думаешь, откуда у них косточки в качестве украшений? Не думаю, чтобы местные животные подарили им свои.

Один из аборигенов вышел немного вперед и заговорил. Он говорил хрипло и отрывисто, время от времени обводя черной лапой пространство вокруг себя.

– Митрошка, ты что-нибудь понимаешь? – не оборачиваясь, спросил Званцев.

– Откуда? – удивился робот. – Я титанианский, как и ты, сегодня впервые слышу.

– Почему «титанианский»? – спросил Званцев.

– А как же еще? Для благозвучия. Не будем же мы аборигенов «титками» звать, – объяснил робот. – Я так понимаю, что они нам не очень рады.

Морщинистый вождь плюнул в их сторону.

– Даже совсем не рады, – перевел Митрошка.

– Слюну бы его на анализ! – мечтательно сказал Званцев.

– Может, и будет у тебя такая возможность, – сказал робот. – Уж очень они недовольны!

Он укрепил нижние манипуляторы, увеличил их число и шагнул вперед.

Изменения произвели на аборигенов впечатление. Они отступили.

– Попробуем прием попугая, – сказал Митрошка и воспроизвел несколько слов на местном наречии, точно копируя интонации вождя.

Аборигены гневно завопили. Вождь потряс черным шершавым кулаком.

– Кажется, я ляпнул что-то не то, – растерянно сказал Митрошка.

Мимо прошелестел и ударился о стенку Дома бугристый кусок льда.

– Слушай, Митрошка, – сказал Дом. – По-моему, переговоры ведешь ты.

– Знать бы, что говорить, – Митрошка закрыл собою человека. – Слушай, Званцев, ты не считаешь, что важно вовремя отступить?

– Ты хоть понял, что они тебе сказали?

– Откуда? – возразил Митрошка. – Времени на анализ не было. Хотя язык довольно примитивный.

Аборигены провожали их градом ледяных камней.

– Шагу не сделаю, пока не наберем словарный запас, достаточный для анализа и расшифровки, – сказал Митрошка, когда они оказались в Доме.

Язык аборигенов, как и говорил Митрошка, оказался довольно простым.

Вскоре путешественники были готовы к переговорам.

Но как раз взаимопонимания с аборигенами не получалось. Оказалось, что вулканы, которые Званцев прибыл изучать, по местным верованиям относятся к священным местам, и всякая возможность пребывания в районах, где они располагались, исключалась. Каждое предложение Званцева аборигены шумно обсуждали. И неизменно отвергали.

– А если им намекнуть на наше божественное происхождение? – уныло сказал Званцев.

– Не пройдет, – отмел Митрошка. – По местным верованиям боги могут появиться лишь из-под земли. А мы для местных жителей лишь незваные гости.

– Придется улетать, – вздохнул Званцев. – Дом, вызывай «Рапиру». Мне и так нагорит за несанкционированный контакт. А все-таки, братцы, мы с вами попали в первооткрыватели. Во всех источниках будет написано, что именно мы открыли цивилизацию Титана.

– Да какая это цивилизация, – не согласился Митрошка. – Горлопаны, по любому вопросу спорят.

Он помолчал, потом сказал:

– Есть одна мыслишка. Надо проверить.

Наутро оказалось, что Митрошка вышел из Дома один.

– Как же так, – укоризненно сказал Званцев. – Зачем ты его выпустил?

– Так он же по делу, – сказал Дом. – У Митрошки неплохая идея. Пусть проверит. Есть будешь?

У Званцева кусок в горло не лез. Мало того что сам он пошел на несанкционированный контакт, теперь получалось, что он роботу его передоверил!

Митрошку он увидел, едва покинул Дом.

Митрошка для устойчивости отрастил четыре нижних манипулятора, а верхние находились в постоянном движении.

Вокруг Митрошки сидели аборигены и напряженно следили за манипуляциями робота. Перед роботом стоял пластиковый столик, на котором стояло три колпачка.