– Хорошо всем будет, – сказал Митрошка, – и людям, и роботам.

– И выходит, что плаваем мы с тобой не для своего удовольствия, а в интересах всего человечества, – Званцев включил винт и двинулся вперед в направлении скал.

Митрошка от него не отставал.

– Званцев, ты не гони, – сказал он. – Я тут тебе сюрприз приготовил.

– Какой еще сюрприз, – возразил вулканолог. – Нам с тобой еще грести и грести.

– Никакого удивления, – констатировал Митрошка. – Чем же ты тогда от робота отличаешься, Званцев? Робот и есть. Другой бы уже меня вопросами замучил, а ты одно заладил – греби да греби…

Две огромные подводные скалы, нависавшие с боков темными бугристыми и угрожающими массами, образовывали темный проход, стена воды не давала увидеть, что там дальше находится.

– Званцев, да остановись же, – сказал робот. – Мы уже приплыли.

Вулканолог повис в тоще воды, разбросав в стороны руки и ноги, перевернулся на спину, разглядывая точно так же без движений повисшего над ним робота.

– Ну, что еще за сюрприз? – с легким раздражением спросил он.

– А ты не на меня смотри, – сказал робот Митрошка. – Во мне ничего интересного нет, ты на моем корпусе каждую царапину знаешь. Ты вперед смотри. Видел, как скалы проход образовывают?

Званцев перевернулся на живот.

– Ну, видел…

И в это время вспыхнули прожектора.

Света было вполне достаточно, чтобы увидеть то, что скрывала толща зеленоватой воды.

Зрелище было настолько невероятным, что Званцев вскрикнул. Лучи прожекторов, бившие со дна, высветили огромный величественный дворец с тонкими колоннами на входе и куполообразной крышей. Все было темным, все обросло водорослями, и среди колонн, где угадывался вход во дворец, стояла стайка черно-белых рыбин, походивших на богобоязненных прихожан, которые не верили, что их пустят внутрь. Сквозь зеленоватый мох водорослей угадывались какие-то барельефы на фронтоне храма.

Здание было грандиозным.

И оно свидетельствовало, что этот участок дна когда-то давно был сушей.

– Елы-палы! – лихорадочно зашевелившись, сказал Званцев. – Вот это да! Что ж ты молчал, Митроха?

– Я не молчал, – сказал робот гордо. – Я докладывал. Только, помнится, меня никто слушать не хотел.

– Откуда здесь такое? – удивленно прикидывал Званцев. – Купол и колонны можно отнести к византийским, но вот эти башенки… Они не вписываются. Митрошка, ты с Домом советовался?

– А как же, – спокойно отозвался Дом, словно находился совсем рядом. – Он мне и фотографии принес, только они были паршивого качества, без освещения ведь сделаны. Я уже и справки навел.

– И что? – Званцев спустился ниже, одной рукой он держался за придонный валун, не отводя взгляда от величественного подводного собора.

– Прямых отсылок нет, – сказал Дом. – Цивилизаций, создававших подобные сооружения, в истории не зафиксировано. Сходные конструкции есть, но всегда есть отличия, которые не позволяют четко идентифицировать объект с какой-то одной из них.

Освещение высветило рельефы дна, возле неизвестного храма Званцев увидел, как из рифтовых разломов вырываются струи мутноватой и самосветящейся голубой воды. Фонтаны ее достигали двух с половиной или трех метров. Вокруг кишела странная и невероятная жизнь. Подобное можно было увидеть лишь на картинах душевнобольных художников. Около голубоватых фонтанов густыми зарослями извивались бесчисленные колонии длинных красных червей. Рядом с ними соседствовали поселения гибких белоснежных трубок, концы которых были филигранно обрамлены ажурными вырезами. Над всем этим червеобразным великолепием висели пушистые желтые шары, которые медленно пульсировали, то сокращаясь, то увеличиваясь в размерах. Похоже, они так дышали. Стайками плясали в голубоватой воде красноватые и черные рачки, у которых вместо глаз на стебельках виднелись грибообразные наросты, служащие непонятно каким целям.

– Митроха, ты снимаешь? – спросил человек, не отводя взгляда от этого буйного сумасшествия жизни.

Мимо них медленно ползла длинная черная лента, ажурная по краям, она казалась бесконечной. Над ней повисло нечто напоминающее серое облако, из которого свисали светящиеся голубоватые нити. Среди нитей иногда вспыхивали самые настоящие электрические разряды. Облако спланировало на черную ленту, голубоватые нити впились в черное тело ленты, и по нему побежали искорки разрядов. Лента всколыхнулась, извиваясь, забилась под воздействием разрядов, попыталась обвить серое облако, напавшее на него, но после нескольких попыток бессильно развернулась, повисла у дна и медленно растаяла, словно сахар, опущенный в кипящую воду.

По дну засновали небольшие темные крабы с неестественно увеличенной левой клешней, они словно подбирали со дна остатки пиршества серого облака, а облако приподнялось еще выше и медленно уплыло в сторону высвеченного храма, совершенно не пугаясь света прожекторов, а, может, просто не видя и не ощущая света.

– Ты снимаешь? – переспросил Званцев, завороженно глядя на происходящее. – Слушай, Митроха, это же открытие мирового значения! Представляешь, войдешь во все энциклопедии. «Храм древней цивилизации, открыт в 2054 году роботом Митрофаном, серии ТМ порядковый номер…» Какой у тебя порядковый номер?

– Три тысячи шестьсот двадцать восемь, – сказал Митрошка. – Только я номеров не люблю. Вот ты помнишь, под каким номером в роддоме записан был? И потом, вы же люди! Не будет никакого робота Митрофана, укажут просто, открыт вулканологом Званцевым А. А. при исследовании подводного вулкана Алачи».

– Народ, послушайте, – вклинился в разговор Дом. – Не знаю, что вы там наблюдаете сейчас, но запасы кислородной смеси у Званцева не беспредельные.

– В самом деле, Митроха, – суетливо задергал ластами Званцев. – Работать надо. Давай вовнутрь заплывем?

– Как же, – отозвался робот. – Это уже будет относиться к исследованиям потенциально опасного характера. Ты знаешь, что там внутри? Вот-вот, и я не знаю. А рисковать человеком мне программа не разрешает. Нет, если хочешь, чтобы я собой рискнул…

– Не стоит, – сказал Званцев. – Надо бы в управление морской разведки сообщить.

– И потом здесь отбоя не будет от энтузиастов, – закончил мысль Митрошка. – Ты хочешь, чтобы в канун извержения здесь разные аутсайдеры болтались?

– Тоже верно, – Званцев прибавил ходу.

Теперь, когда освещенный участок остался позади, их окружала темная вода со всеми ее опасностями и неожиданностями. Головные прожектора Митрошки вырывали из этой тьмы диковинные существа, внизу, где мягко и змеино шевелилось дно, виднелись голубоватые пятна, изредка проплывали извилистые и непонятные тени, и у Званцева вдруг возникло детское уже давно забытое ощущение дракона за спиной. Вот он идет по пустой улице, а за ним по темным неосвещенным местам крадется дракон, готовый схватить неразумного мальчишку, едва он проявит беспечность.

– Слушай, Званцев, – вдруг подал голос Митрошка. – А может, это дворец подводного царя?

– Какого еще царя? – вернулся Званцев к действительности.

– Ну, морского, – сказал робот. – Я по Интернету рисованные фильмы смотрел. Там был морской царь, он жил во дворце, и у него была дочка Русалочка…

– Господи! – изумился Званцев. – Ты что, в сказки веришь?

– А какая разница между сказкой и жизнью? – в свою очередь удивился Митрошка.

– В жизни все реально, – сказал вулканолог. – А в сказке – воображаемо.

Некоторое время Митрошка молча работал хвостом и плавниками, наконец, отозвался:

– Я же говорю, вы, люди, вечно все усложняете…

Закончив намеченный объем работ, они вновь вернулись к подводному храму. Прожектора не горели, и в первый момент Званцеву показалось, что они с роботом ошиблись и выплыли не туда.

– Туда, туда, – успокоил его Дом. – Просто я освещение выключил. Раз никто не смотрит, чего зря энергию тратить, она еще для другого понадобиться может.

– Хозяин, – усмехнулся Званцев.

– Правильно делает, – не согласился с вулканологом Митрошка. – Маленький ватт мегаватт бережет.