— Ты посмотрела?.. — неуверенно спросила Дейзи и покосилась на Тао — не то не в силах совладать с любопытством, не то просто опасаясь, что тот поймет, о ком речь. Я невольно проследила за ее взглядом, но мистер Лат сидел с такой непроницаемой физиономией, что читать по ней не смог бы и самый искушенный игрок в покер, и от идеального образчика вайтонских манер отличался разве что простыней, интригующе сползающей с плеча.

— Посмотрела, — нахально соврала я, ставя перед Дейзи чашку и тарелку с омлетом. — Не похоже, что догадки из записки правдивы, но я все же перенесла бы свое внимание на кого-нибудь еще. Из этого все равно ничего не выйдет.

— Она все равно не согласится, — обреченно вздохнула Дейзи. — И будет недовольна, если я передам ей твои слова.

Я только пожала плечами. Довольна, недовольна — увы, здесь настроение леди Изабель не играло никакой роли.

Дейзи молниеносно расправилась с завтраком и осторожно поинтересовалась у Ламаи, как ее здоровье. Певица ответила по всем канонам этикета, хотя ее слова расходились с объективной (и, увы, очевидной) реальностью столь резко, что, если бы не вежливая улыбка, прозвучали бы издевкой.

— К сожалению, я не смогу выполнить свое обещание леди Эванс сегодня, — виновато опустив глаза, изрекла Ламаи, — но с удовольствием вернусь и спою для нее, как только Вивиан сочтет возможным выпустить меня из-под наблюдения.

Дейзи немедленно перевела взгляд на меня, но я могла только развести руками:

— Как только, так сразу. Думаю, это вопрос нескольких дней.

Ламаи заметно вздрогнула, кажется, только сейчас осознав, что ее судьба действительно решится со дня на день, — а смогу ли я противостоять колдуну, и вовсе будет известно уже сегодня ночью, и она, увы, узнает об этом первой. Тао по-прежнему изображал крайне благовоспитанную статую, и по нему было совершенно не понятно, что он думает о будущем Ламаи и принца.

— Леди Изабель будет ужасно недовольна, — печально вздохнула Дейзи и тотчас встрепенулась. — Кстати, о недовольстве. Ви, к тебе рвался Терри, хотел извиниться, но миссис Хантингтон сказала, что лучше передаст тебе… — она подскочила и принялась копаться в корзинке. — Вот, у нее осталась партия мыла. Леди Эванс велела использовать для варки другой парфюм, но в мастерской все перепутали.

Я подавила нервный смешок и повела плечом, невесть с чего покрывшимся гусиной кожей. Где же миссис Хантингтон была с ее щедрыми дарами вчера, когда я кое-как выполоскала морской ил из волос?..

— Передай ей большое спасибо, — улыбнулась я, хозяйственно прибрав мыльные брусочки в шкаф. — Но Терренсу пока действительно лучше держаться подальше от домика.

— Ты на него так обижена? — слегка удивилась Дейзи.

— Да нет, — вздохнула я, — что мне, леденцов для ребенка жалко? Ему и так от матери досталось по первое число. Просто… — я замялась.

— Возможно, я могу быть заразной, — пришла мне на помощь Ламаи, которой тоже не улыбалось распространяться о колдунах и Императорских Когтях. — Взрослым ничего не грозит, но маленькие дети так легко заболевают, что не хотелось бы рисковать.

Я мысленно поставила мисс Вонграт двенадцать из десяти за дипломатичность. Ее отговорка не только мигом убедила Дейзи, что Терренса стоит запереть на кухне Мангроув-парка от греха подальше, но и послужила отличной причиной, чтобы сама камеристка вдруг заторопилась к своей леди — я едва успела нацарапать углем записку для Кристиана и вручить ее вдогонку. Дейзи умчалась, а я вернулась в столовую и постаралась собраться с мыслями.

— Так что ты задумала? — Тао уже деловито собирал грязные тарелки, не дожидаясь витающую в облаках хозяйку. Поймав мой удивленный взгляд, камердинер только пожал плечами. — Не одними же головорезами и оберегами ты рассчитываешь расправиться с двумя колдунами и их потенциально возможной армией мертвецов. Чем я могу помочь?

Удивилась я, положим, вовсе не из-за его догадливости, а из-за того, что он по-прежнему не верил, что того Ричарда Аллистера, который крутил роман с его братом, уже нет — и все равно был готов не только позволить мне принять меры предосторожности, но еще и помочь с ними. А я-то голову ломала, как бы намекнуть, что лучше перестраховаться, чем слепо верить в человеческие качества принца, свалившего с лихорадкой целую деревню.

Наверное, что-то подобное и подразумевают, когда говорят «нашел своего человека»?..

Ламаи спрятала улыбку за чашкой чая. Я покосилась на ее макушку и вздохнула.

— У меня есть волосок Велдона Гровера и пара идей, что с ним сделать. Я заберусь на чердак… — я поколебалась, но все-таки попросила: — Составь компанию Ламаи. Что бы ни случилось, не выходите из дома и не поднимайтесь наверх.

Ламаи с готовностью кивнула, явно не горя желанием лезть к ведьме, занятой своим ремеслом. А Тао не был бы Тао, если бы немедленно не поинтересовался:

— А что именно может случиться?

Я неопределенно пожала плечами. Сталкиваться с колдунами мне еще не приходилось, и я не имела ни малейшего представления, заметит ли он попытку зашептать его волосок. Чары ведьм держатся на суевериях и страхе перед неизвестным — но колдун-то был осведомлен о моих возможностях, и сюрпризом для него они не станут. Нечего и надеяться, что удастся зачаровать Велдона на повиновение, как это было с Тао; максимум, на что я могла рассчитывать, — это банальная порча на невезение, и то только в том случае, если камердинер принца не догадается о ней.

А до чего может додуматься колдун, оскорбленный попыткой навести на него порчу, мне и представлять не хотелось.

— Думаю, для начала там появится призрак, — пообещала я то, в чем была уверена, — а затем — нерожденный ребенок. Но что начнется после, я и сама могу только предполагать.

Как и обычно при упоминании нерожденной дочери, Тао заметно напрягся, вперил в меня тяжелый взгляд и не отводил его, даже когда перед его носом пронеслась Ламаи, которой снова срочно понадобилось на веранду. Я сочувственно поморщилась, когда певица шумно рассталась с только что съеденным завтраком, и приготовилась отвечать на тысячу и один неудобный вопрос, но Тао задал только один — разумеется, тот, на который я меньше всего хотела отвечать.

— Тебе что-то угрожает?

Не так уж много сил и возможностей требуется, чтобы угрожать одинокой ведьме. У принца намечался явный переизбыток.

— Не больше, чем тебе, — неохотно отозвалась я, скомкав пальцами свою накидку.

— Наша дочь… — начал Тао и замолчал на пару мгновений, привыкая к звучанию этих слов. Я уже подумала, что его лучше оставить переваривать новости, когда он все-таки встряхнулся и упрямо произнес: — Раз твоя альциона превращается в нашу нерожденную дочь, значит, эта эпопея так или иначе должна закончиться удачно, верно? Иначе бы она не была так похожа на меня…

Я вздохнула и села рядом. Тао развернулся ко мне всем корпусом, и простыня, все утро отвлекавшая меня от конструктивных мыслей, все-таки сдалась и соскользнула с его плеча. Он не обратил внимания.

За последние дни я не раз рушила его картину мира — что со скачками, что с чарами, что с чудесным исцелением. Кажется, сумасшедший принц стал последней каплей, и сейчас Тао было нужно что-то, во то еще можно было верить.

Но я была ведьмой, а не проповедником, и ничем не могла ему помочь.

— Альциона — просто часть моей силы, — невесело улыбнулась я. — Она не знает будущего. Она знает меня.

Взгляд Тао потяжелел, словно он каким-то чудом понял то, что я так и не решилась произнести.

Альциона не могла знать, удастся ли мне совладать с колдунами, потому что не имела представления об их силе. Но она прекрасно понимала, какого мужчину я бы хотела видеть отцом своего ребенка.

Готового бороться со своими предрассудками и узнавать новое. За которого не придется принимать сложные решения, кого не нужно подталкивать в правильную сторону и исподтишка подсказывать верные ответы. Того, чьей силы воли хватит, чтобы избавиться от сладкого дурмана чар и идти своей дорогой. Равного.