– Русские, отпустите нас, – на ломаном русском языке произнес один из боевиков. – Иначе мы заберем к Аллаху и местных жителей. Вы же гуманные, вы не позволите им умереть.
Конечно же, рисковать мирными людьми Большаков не мог. Но и выпускать банду, на счету которой сотни человеческих жизней, тоже не имел права. Да и не было этого в его планах.
– Я вас выпущу только с одним условием, – Николай говорил громко, чтобы его слышали спрятавшиеся в сотне метров боевики. – Вы оставляете оружие, наркотики и мирных людей, а сами уходите, налегке. Мы не будем Вас преследовать.
И громко добавил уже своим прикрывавшим четвертый выход из аула солдатам – «Освободите им дорогу!»
Солдаты, выполняя приказ, быстро поспешили за оцепление, освобождая тропу, ведущую к оврагу.
– Нет, так не получится. Хватит с вас только людей. Мы уходим, – захохотал боевик. – А вас пусть не сегодня, то завтра, мы все равно вырежем.
Прикрываясь жителями, оставшимися в живых, около десятка боевиков уходили в сторону дороги. Несколько из них несли на носилках раненного «Шаха», того самого знаменитого Мирали Намиева.
А уже на окраине кишлака, поставили жителей живым щитом и поспешили спрятаться за оврагом. Уже в безопасности, оказавшись из-за складок местности вне зоны досягаемости, почти у самого оврага, один из боевиков дал напоследок несколько длинных очередей по стоявшим щитом заложникам. Николай видел, как женщины, дети и старики убитые и раненные рухнули на землю. К ним на помощь сразу же бросились санинструкторы.
– Ну, зря вы так! – Капитан Большаков показал жестом саперам активировать минное поле, по которому, не зная, что их ожидает, двигались довольные своим очередным и внезапным освобождением боевики.
Когда взрывы прекратились, и наступила тишина, стало ясно, что с этой бандой полевого командира и куратора наркотрафика «Шаха» покончено. Позже это подтвердили отправившиеся на разминирование неразорвавшихся там мин саперы.
Там же, во время операции, спецназовцам удалось арестовать двух из трех прибывших покупателей. Их нашли живыми прятавшимися среди «местных жителей» в одном из домов. Удивило, что согласно найденному у одного из них паспорта, его звали … Мирзо Азимов. Как понял Николай – возможно, тот самый…
В такую случайность, с учетом всего происходящего, верилось с трудом. Надо было срочно проконсультироваться со своим «старшим братом» из военной контрразведки.
Все что в итоге осталось от банды, можно было уместить в один грузовик. Несколько мешков с наркотиками, десятки автоматов и пистолетов, несколько папок с какими-то документами на фарси. И, конечно же, обнаруженный у погибшего «Шаха» небольшой недорогой кинжал. Так называемый «Бухарский пчак», с символикой Эмирата Афганистана на ножнах и с головой льва на ручке.
Кинжал был дешев и прост, совсем без дорогих украшений, и, казалось, мало чем отличался от тысяч себе подобных. Единственное, чем он выделялся – это тем, что бросалось в глаза – набор каких-то непонятных безсвязных букв, выгравированных на нем. На лезвии стояли буквы – «Dbeochdo», на ножнах – «kfcafdh», и на небольшой стальной вкладке, в середине рукояти – «edhab». Короче говоря – сплошная тарабарщина, на которую Большаков даже и не обратил внимание.
Этот трофей – шахский «Бухарский пчак» Большаков, решил оставить себе, с разрешения начальника особого отдела. Все остальное – сдал по приезду в штаб.
У дверей здания объединенного штаба спецназа, капитана Большакова и его группу, уже встречал запыхавшийся оперативный дежурный. Как Николай и предполагал, ему предстояло получить вовсе не поздравления и благодарности, а нагоняй за «самодеятельность» от самого полковника Шалаева. Лично! В вину офицеру-пограничнику ставилось самоуправство и нежелание утвердить операцию с вышестоящим командованием.
– Капитан, ты что, совсем оборзел? – Зарычал на него, вставая из-за стола, полковник. – Почему не согласовал операцию и выехал на ее проведение без моего согласия? Хочешь погон лишиться? Я тебе это вмиг организую! Сам можешь, но ты рисковал жизнями наших солдат и офицеров!
Но когда Шалаев увидел, что Большаков не испугался, а за спиной капитана стояли три сотрудника военной контрразведки, он в один миг замолчал, погрустнел, и сел обратно в кресло. Полковник, не ожидавший такого поворота событий, был уверен до последнего, что полностью держит всю ситуацию под контролем. И вдруг такой результат.
Единственное, что успел сказать Шалаев во время его задержания, что не до конца оценил Большакова, просмотрел. А с этим нелепым задержанием, как-нибудь разберется.
И так, вплоть до того момента, когда за его спиной закрылась массивная дверь уже московского следственного изолятора госбезопасности «Лефортово», полковник Шалаев все еще не до конца верил в происходящее. Он надеялся, как и в прошлый раз, что власть имущие заступятся за него, а друзья, кто отправлял его в командировку и с этого имел «свой процент» встанут на защиту. Но, увы…
Как позже узнал Большаков, в ходе следствия выяснилось, что Шалаева включили в эту наркоцепочку давно, еще в 1988 году. Перспективного молодого подполковника авиации, любителя дорогих иномарок и легкой жизни, криминальный авторитет Мирзо Азимов заприметил еще в Хабаровске. Явно, что расходы этого старшего офицера не соответствовали его небольшим доходам. Этим и решил воспользоваться Азимов. Швейцар местного самого известного городского ресторана «Дальний Восток», расположенного на первом этаже одноименной гостиницы познакомил летчика с «предпринимателем» с юга. Деньги текли рекою, все выходные новые друзья праздновали на широкую ногу. Но потом насупило прозрение, и Шалаеву выставили счет…
Сумма была просто астрономической. Но Мирзо предложил ее погасить, выполнив одну малюсенькую просьбу – отвезти военно-транспортной авиацией до Москвы несколько мешков товара. И все – о долге можно забыть! Для старшего офицера авиационной части, выполнить эту просьбу было не сложно – ни милиции, ни таможни…
За выполненную транспортировку еще дополнительных мешков, Шалаева по возвращении в Хабаровск на автостоянке ждала полностью «нафаршированная» электроникой новенькая Тайота Марк II. И несколько пачек долларов в ее бардачке. Этим Мирзо Азимов дал понять офицеру, что бизнес и службу не просто можно, но и нужно совмещать.
Скандал разразился через полгода этой совместной «работы». Причем по случайности. Шалаев уже был так уверен в своей непогрешимости, что забыл объемный пакет с порошком прямо у себя в кабинете в шкафу. А уборщица, протирая полки, случайно уронила его и рассыпала порошок. Ну и, естественно, опасаясь последствий, поставила в известность об этой неприятности дежурного по части офицера.
Поняв, что это, возможно, наркотик, тот сообщил в особый отдел. Хозяина кабинета подполковника Шалаева быстро найти не смогли, а прибывшие по сигналу спецы установили, что содержание пакета – героин.
Позже на упаковочной бумаге обнаружили отпечатки пальцев самого подполковника и нескольких неизвестных. Вскоре выяснилось, что одним из этих неизвестных …был некто Мирзо Азимов, подручный знаменитого таджикского наркобарона Мирали Намиева, по кличке «Шах».
Тогда, в начале 1991 года закрыть это уголовное дело оказалось вполне реально. Деньги плюс нужные связи, и вдруг – уголовное дело о перевозке наркотиков в одно мгновение превращается в некую обычную в то время, просто «неприятную историю». И единственное, чем тогда официально поплатился подполковник – было лишение его одной золотой звездочки на погонах. А неофициально – определенной суммы в американской валюте всем нужным людям.
Но ведь это были не последние деньги! Потом, именно за еще доллары и благодаря связям Азимова, его позвали в столицу, где были найдены нужные люди в новом российском Министерстве обороны, кторые и помогли с должностью, восстановили в звании.
А когда уже в Московском «Пентагоне» на Арбате полковник Шалаев у себя в кабинете вдруг увидел нескольких своих генералов в сопровождении «предпринимателя и друга России» Мирзо Азимова, он вообще поверил в свою непотопляемость и верховенство власти денег.
