© Борис Солдатенко, 2020

© ЗАО «Издательский дом «Аргументы недели», 2020

Эта книга об одном из эпизодов самого трудного для страны периода – годах безвременья, когда великую некогда страну – Советский Союз – убивали вовсе не иностранные армии, а свои же соотечественники: вчерашние «товарищи по партии», бывшие одноклассники, знакомые…

Помню, именно тогда – в середине 90-х – случайно встретил на вокзале своего одноклассника Егора Ивановского. Вчерашний отважный «гардемарин» – выпускник среднего мореходного училища, внезапно избравший для себя судьбу «барыги-барахольщика», он уже больше не бредил как раньше безбрежным океаном и морскими походами, и за первую «пятилетку» постсоветской жизни, как он сказал достаточно неплохо «финансово поднялся». Вместе с бандитами в самом начале 92-го, он так сказать, «приватизировал» часть небольшого порта где-то на Дальнем Востоке, взял в аренду небольшие корабли, и стал президентом – созданной им же морской компании. Не позабыв наемными рабочими взять к себе профессионалов – своих вчерашних руководителей и сослуживцев.

Узнав, что я еще служу в армии, он несколько удивился, заявив, что сейчас, «горбатиться на дядю» просто глупо. Особенно, когда есть мозги и высшее образование.

– Старик, ты не рубишь фишку, – полужаргонным языком объяснял он мне смысл жизни. – Сейчас мы живем в то время, когда нам разрешили открыто воровать. Всем без исключения – и министрам и рабочим.

– Вот ты даже не понимаешь, что можно прибрать у вас в армии к рукам? – улыбался он. – А у вас ведь барахла полным полно. И оно никому не нужно, в умершей стране. Как, к слову, и вы сами, со своею присягой разворованному государству? От кого вы теперь хотите защищаться? Если даже твой верховный главнокомандующий Боря Ельцин сам ест с руки американцев…

Ему, видимо, доставляло удовольствие поучать меня. Мы не виделись прочти пятнадцать лет, но школьное «сарафанное радио» уже давно рассказало, кто и чего добился в этой жизни.

Я знал, что Егор Ивановский, учившийся вместе со мною восемь лет в школе, хотел быть офицером, но продолжил учебу в мореходке. И, видимо от этого, больше чем кто-либо иной интересовался моей службой.

– Ты же не глупый мужик, вот уже старший офицер, – продолжал Егор свой монолог, хотя и понимал, что мне это не нравится. – Сам подумай, вместо того, чтобы питаться ныне остатками с «барского стола» нашего государства, сам бы что-то придумал…, а если не можешь придумать, то – возглавь… А то я слышал ты только жизнью научился рисковать. Успел даже послужить на всех «воюющих» территориях нашей бывшей страны в составе миротворцев… За что рискуешь? За оловянный кругляшок медали? Такие медали, особенно смотрятся лишь со стороны – на похоронных подушечках…

А вот это он сказал – зря! Я вспомнил своих погибших однокурсников, с которыми учился в суворовском, высшем училище, с кем вместе служил, и, каюсь, не сдержался… Дал в морду. А потом повернулся и, навсегда вычеркнув его из своей жизни, ушел…

Тогда в запале, даже и не задумался обо всех сказанных им словах. Будучи офицером уже в третьем поколении, я был уверен, что нужен своему государству. Думал, что, как мои дед, отец и старший брат принесу пользу своему Отечеству. И вот, невольно, вспомнил тот случайный разговор на вокзальной площади спустя некоторое время.

В бытность СССР, как сейчас говорят – «в тренде», был модный лозунг, что «Армия – это слепок с государства». Но хорошо, когда все хорошо. А, если чем- то больно государство, то этим же должна быть больна и ее армия.

В начале 90-х годов, побывав, как офицер и как журналист, в многочисленных служебных командировках в различных военных гарнизонах и округах, я отчетливо увидел эту «болезнь». Стал невольным свидетелем того, как между нашими вчерашними офицерами единой Советской армии в эти непростые времена появилась, и прошла через каждую нашу душу, если так можно сказать, линия разлома.

Несмотря на те, очень трудные страшные и голодные годы, времена безденежья, многие офицеры продолжали оставаться в строю, и, ежедневно рискуя жизнью, охраняли страну. Конечно же, были среди честных и грамотных офицеров и те, кто после развала СССР ушел в бизнес, создал честно свое дело с нуля.

Были и те, кто оказался по тем или иным причинам слаб перед новыми обстоятельствами, кто, видимо, пришел в армию не по вере и убеждению, а, видимо, только ради материальных льгот. Ведь именно ими, во времена брежневской стабильности, щедро обеспечивала страна своих защитников.

Находились и такие, кто, быстро воспользовавшись ситуацией, уволился еще в первые годы «безумной демократии», находясь в поиске не заработка, а «легких денег». Справедливо решив, что в армии сейчас трудные времена и платят «копейки», а на гражданке в «мутной воде» смутного времени легче заработать длинный рубль. Шли в инкассаторы, охранники, и, конечно же, в бандиты.

Последними покидали офицерские ряды, увольняясь в запас или отставку в конце 90- х, те, кто в связи с уходом с поста Президента РФ Бориса Ельцина ясно ощутил в армейском строю завершение эпохи «смутного времени». Отлично понимая, что больше им у власти продержаться будет очень нелегко. Уходили те немногие, кто все же в эти десять лет сумел стать «бизнесменом в погонах», и пытался до последних минут «урвать» у государства всю прибыль от имеющейся должности. Одним словом, те, кто все эти годы, пытался совмещать несовместимое – службу с …собственной выгодой.

Хотя, сказать, что все они ушли трудно. Может кто- то из них еще и остался в армейском строю…

О таких «новых русских офицерах», язык не поворачивается сказать – сослуживцах, вам могут рассказать не только их бывшие подчиненные, исправно тянувшие в те годы за себя и за них офицерскую лямку. Этот новый вид, так называемых «армейских коммерсантов» лучше всего помнят заведенные на них многочисленные уголовные дела, пережившие все тяготы и лишения. Но, увы, львиная доля которых, к большому сожалению, рассыпалась, так и не дойдя до суда.

К слову, в те «мутные» годы последнего десятилетия прошлого века, таких военных гарнизонов с подобными «бизнес- командирами» было немало. При попустительстве офицеров самого высокого звена, этими «нуворишами» в погонах распродавалось практически все, чем только располагала их воинская часть. Техника, запчасти, топливо – все выставлялось на торг, а порою, солдаты срочной службы, сдавались в аренду в качестве безропотной рабочей силы. Наиболее оживленная торговля всем этим шла не только в отдаленных гарнизонах, но и здесь в нескольких сотнях километрах от Москвы.

Были и те, кто на многочисленных заброшенных оружейных складах стал выставлять на «закрытую распродажу» имеющееся там оружие и боеприпасы, порою продавая их бандитам и националистам. При этом отлично понимая, что эти автоматы и пистолеты могут скоро «заговорить», и в многочисленных «горячих точках» будут стрелять именно в наших солдат и офицеров.

Но деньги затмевали таким нечестным офицерам – «бизнесменам» разум. Поэтому, пытаясь скрыть преступления, дельцы в погонах часто прикрывали пропажу …«внезапным пожаром» или же «нападением на часового».

К большому сожалению, списать в середине 90-х на неизвестных преступников гибель часового солдата на посту у склада с оружием было проще и безопаснее. И, намного проще, чем объяснять потом военной прокуратуре или военной контрразведке, куда внезапно пропали сотни автоматов.

Зеленые денежные купюры, с ликом заокеанских президентов, в то время обычно помогали успешно закрыть не одно подобное уголовное дело. А цинковый гроб ставил окончательную точку в этой таинственной истории о внезапной гибели часового. Родителям же доставался лишь официальный документ, в котором зачастую указывалась причиной смерти – вовсе не убийство, а внезапная «сердечная недостаточность»…