— Не делай этого, Гай. Только хуже будет. Моя ладья уже спущена на воду. Если Хью не сможет договориться или откупиться, мы уплывем на Север. Вы все равно сможете быть вместе. Я обещаю тебе.

— О Тир, — Гай порывисто сжал ее руку. — Но как же ты, как же сэр Хьюго?

Молодая женщина лишь печально пожала плечами и отвела глаза.

— Я уже все решила. Ждала только вашей свадьбы и вот… Дождалась.

Гай нахмурился, но сейчас ему было не до чужих переживаний — в его объятиях обливалась слезами невеста, так и не ставшая женой, а он был совершенно бессилен изменить что-либо.

— Эй, ты! — внезапно окликнул его капитан гвардии барона де Керно, с десятком солдат остававшийся в церкви.

Клермон поднял на него сумрачный взгляд.

— Отойди-ка от этой девицы! Нечего лапать чужую невесту! — и он загоготал.

Гай побелел, и если бы не Куини, отчаянно вцепившаяся в него, бросился бы на негодяя. Тир, понимая, что тому только того и надо, выступила вперед.

— Не стоит затевать ссору. Тем более здесь.

Мужчина встретил ее твердый взгляд и скривился.

— Можно и выйти…

— Я уверена, что это будет самым разумным решением.

Она громко и своеобразно свистнула, и не успел вояка оправиться от изумления — прелестная, по всему видно, знатная дама, а свистит так лихо — как в дверях церкви стеной выросли викинги. Бородатые лица воинов были насторожены, ведь их госпожа только что подала сигнал тревоги.

— Эти господа ведут себя… э… некорректно, — Тир указала на сгрудившихся вокруг своего капитана английских солдат. — Проводите их во двор…

Однако, увидев, как Сигурд, ухмыляясь, взвесил в руке свой боевой топор, добавила:

— И чтобы все остались целы. Понятно?

— Барон де Керно будет в гневе, — опасливо косясь на громадных северян, окруживших их, но, стараясь держаться уверенно, вскричал капитан.

— Он будет в гневе, если вы устроите свалку в божьем храме, — неожиданно веско поддержал норвежку священник.

Тир усмехнулась и легко поклонилась в его сторону, поблагодарив старого капеллана за своевременное вмешательство. Чувствуя общий негативный настрой, солдаты неохотно подчинились.

— Что-то ты больно раскомандовалась, — высокомерные слова Патриши Мортленд застали Тир врасплох. — Какая-то любовница, никому не известная шлю…

Она не успела договорить — звонкая пощечина прервала ее.

— Сэр Ричард, — Тир аж шипела, — держите вашу маленькую ведьму подальше от меня.

— Да кто ты такая!!! — Пат, позеленев от злости, бросилась к сопернице, но, получив еще одну увесистую оплеуху, тут же отлетела обратно к отцу.

— Я Тир Серебряная Рысь! — чеканя каждое слово и обращаясь уже ко всем собравшимся, громко произнесла молодая женщина. — А теперь вы все сядьте на свои места и помолчите. Клянусь Одином! Не благородные господа и дамы, а стая ворон!

Воцарилась мгновенная тишина. Кто-то, помня о бородатых норманнах во дворе, счел разумным послушаться. Кое-кто из молодых мужчин возмущенно загалдел. Но громче всех ревел сэр Ричард Мортленд.

— Чтобы какая-то норвежская потаскуха била честную английскую девушку и командовала нами!

Но тут над его ухом раздался негромкий голос:

— Вы как предпочитаете есть яйца, сэр Ричард?

Грузный рыцарь поперхнулся и, обернувшись, увидел рядом с собой Энтони Роктона.

— Что?

— В последний раз, когда один парень имел неосторожность противоречить госпоже Тир, она предложила их ему нашинкованными и запеченными с овощами. И, конечно же, вы понимаете, что речь шла не о тех яйцах, что несут куры…

Мортленд как-то невольно сжал ноги и покосился на собеседника.

— Нож у нее всегда с собой, а я своими глазами видел, как она, метнув его, убила белку, сидевшую на ветке дуба.

Сэр Ричард покряхтел, растерянно оглянулся вокруг и… сел.

— Вы разумный человек, — торжественно возвестил сэр Энтони и отошел от него к Тир.

— Что вы ему сказали? — полюбопытствовала она, не отрывая сердитого взгляда от молодых смутьянов, к которым уже направился отец Ансельм, старый капеллан замка.

— Поведал о тушеных яйцах.

— Похоже, вы мне этого никогда не забудете, — невольно рассмеявшись, сказала молодая женщина, потом посерьезнела и, прикусив губу, взглянула на влюбленных, отчаянно цеплявшихся друг за друга.

Старый граф еле шел.

— Рауль, сынок, подай мне руку. Я стал слишком стар, чтобы ходить без чьей либо помощи.

И опять Хью удивился — либо старик сильно заболел за последние четверть часа, либо вел какую-то свою игру. Не спеша, приноравливаясь к шаркающей походке графа Мейнского, они перешли двор и вступили в пустынный главный зал. Старик со вздохом опустился за стол, и его более молодые спутники последовали его примеру.

— Так что случилось?

— Принц Джон прислал меня. Его Высочество считает, что эта свадьба — мезальянс. Леди Реджина достойна более высокородного и богатого жениха.

— Я заплачу любой штраф… — волнуясь, но стараясь скрыть это, встрял Гилфорд.

— Хью, сынок, позволь мне не согласиться с тобой. Зачем? Кстати, а Его Высочество уже подобрал нового кандидата в мужья? Я слышал, граф Керн умер…

— Нет, не подобрал. Но за этим дело не станет. Леди богата и… так соблазнительна.

Хьюго, нахмурив свои густые черные брови, наблюдал за этой мирной дружеской беседой.

— Я не понимаю… — начал он.

— В этом все и дело, — кладя свою сухую, как у птички, руку на его мощное запястье перебил рыцаря старик. — Неужели вы против счастья своей сестры?

— Нет, но…

— А что, сэр Рауль, — граф уже не смотрел на него, — если бы ее женихом оказался мой внук? Я стар и очень болен. Парня пора остепенить, ведь после моей смерти ему перейдет титул и земли. Это было бы очень, гм… по-соседски, — незаметно наступая под столом на ногу совершенно обалдевшему Хьюго, продолжал старик.

Рыцарь опамятовался и придал лицу задумчивое выражение, хотя безмерное удивление, смешанное с подозрительностью, не умещалось в серых глазах Хью, грозя вновь затопить его горбоносое лицо.

Барон де Керно судорожно соображал. Полномочия позволяли ему решить подобный вопрос. К тому же он хорошо помнил, что в бешенстве кричал его властелин, когда ему сообщили о готовящейся свадьбе, и потому четко представлял себе, каким именно хотел бы принц видеть мужа для леди Реджины Гилфорд — чем хуже, тем лучше, но богатый и титулованный.

У наследника графа Мейнского последнее будет оч-чень скоро. Рауль исподтишка смерил взглядом ссохшуюся фигуру старика, и, к своему несчастью, не заметил его острый, по-молодому пронзительный и ясный взгляд. Потом очень кстати ему вспомнились слухи о том, что с недавних пор в Мейне всем заправляет какой-то молодой родственник старого графа, который отличается маниакальной злобностью и патологической развращенностью. Прекрасно! Джон и сам не смог бы выбрать лучше!

— Отличное предложение, сэр Аллан, — воскликнул барон Керно. — А что скажете вы, сэр Хьюго?

— Весьма, — несколько не к месту ответил крестоносец, нервно стискивая кулаки.

— Позвольте мне убедить соседа, — старик, громко кряхтя, поднялся и потянул за собой Гилфорда.

— Что вы задумали, сэр Аллан? — тихонько спросил тот, когда они отошли в другой конец зала.

— Ничего нового. Свадьбу Куини и Гая.

— Но что будет, когда наш обман вскроется?

— А никакого обмана и нет. Есть только ма-а-аленькая недоговоренность. Я лишь не сообщу благородному барону де Керно, что тот молодой человек, чью свадьбу он с наслаждением расстроил, и есть тот самый внук, о котором я хлопочу. В крайнем случае, скажете, что старик выжил из ума, и ему что-то примерещилось… А теперь пойдем, и подыграй же мне, наконец! Нужно исхитриться не солгать, но и правды не сказать.

— Не мастер я в таком деле.

— Тогда доверься мне. Скажи, что согласен. Сошлись на необходимость успокоить гостей и уходи. Так даже и лучше будет — ты вроде ни о чем и не подозревал. А я уж отведу душу, тряхну стариной. Всегда терпеть не мог этого де Керно. Выскочка и лизоблюд.