Хью уже давно спал, закинув одну тяжелую, перевитую мощными мускулами руку за голову, а Тир все лежала, подперев голову, и любовалась им. Едва касаясь, гладила черные волосы на его широкой груди, почти по воздуху проводила пальцем вдоль линии губ, играла темным завитком на лбу. Потом со вздохом опять приникала к нему, обвивая, словно хмель могучий дуб.

— Ну, что тебе не спится, сладкая? — вдруг шепнул он.

— Мне жалко времени, Хью.

— Тогда иди сюда.

Он притянул ее руку к своему животу и медленно повел вниз.

— Люби меня, Тир. Дотронься до меня. Мне так нужна твоя ласка.

Она почувствовала, как от прикосновений ее пальцев, плоть его становится горячей и тяжелой, а сердце ускоряет свой ритм.

«Сегодня последняя ночь…» — мелькнуло в ее голове, и молодая женщина, приподнявшись, склонилась над ним…

— Ох, Тир! — шептал он, выгибаясь навстречу ее губам и нежности рук.

А она, удивляясь самой себе, наслаждалась не меньше его, чувствуя свою полную власть над ним в эти мгновения, любуясь его мощью и беззащитностью, страстью и покорностью. Только сейчас она поняла и ощутила, что этот сильный человек отдается ей столь же полно, как она ему. И когда он со стоном овладел ею, Тир уже совершенно иначе воспринимала их близость. Не мужчина властно брал женщину, но двое, ставшие единым целым, отдавались своей безмерной любви…

— Теперь можно и умереть, — шепнула она после.

Он прижал ее к себе еще крепче.

— Маленькая дурочка. Я только с тобой и чувствую себя по-настоящему живым.

Гай Клермон прибыл в Гилфорд поздно ночью — путь от Мейна со старым графом занял значительно больше времени, чем он предполагал. Сэр Аллан, при этом чрезвычайно устал, хоть и проделал весь путь в палантине, который несли на спинах четыре спокойных медлительных лошади.

Дорогой молодой человек и старик много разговаривали. И если за суетой последних недель у них почти не находилось времени для этого, то теперь старый граф наконец-то услышал историю любви Гая и Куини, узнал все про Тир и дал себе зарок поближе познакомиться с ней, а теперь расспрашивал молодого рыцаря о его семье.

— Я жду не дождусь, когда увижу твою мать и отца, Гай, сынок.

— Отец очень жалел, что не поблагодарил вас за помощь мне. Но я так спешил отправить его с хорошими новостями к Куини и к матушке…

— На кого ты больше похож, Гай?

— На мать.

— А братья? У тебя ведь два старших брата?

— Сводных. Они оба от первого брака отца. Не очень удачного. А у мамы я один. Так уж получилось. Отец говорил как-то, что мама чуть не умерла родами. Больше он рисковать не стал. Сказал: «Сыновей у меня теперь трое, а жена одна».

— Они ладят?

— Да. Вы поймете это сразу, как только увидите их. Иногда, в детстве, я даже хотел, чтобы они меньше любили друг друга. Мне казалось, что тогда больше любви досталось бы мне, — молодой человек рассмеялся.

— Значит, ты дитя любви…

— О да. Братья до сих пор зовут меня не иначе, как «любимчик Гай».

— Подожди, еще узнаешь, какие ласковые имена тебе будет придумывать в постели молодая жена.

Гай смущенно улыбнулся.

— Не терпится, а?

— Не то слово.

— Прости, если лезу не в свое дело, но… Ты когда-нибудь имел дело с девственницей?

— Нет.

— Смотри, не торопись с ней. Будь терпелив. От первого раза во многом зависит то, что будет у вас после. Ты можешь или убить в ней все и сделать несчастными вас обоих, или же разбудить, и тогда… Да что я тебе говорю, сам все понимаешь. Кстати, где вы будете жить?

— В Гилфорде. По крайней мере, пока Хьюго не женится.

— Это рядом. Не забывайте старика. Навещайте. Своих внучат не понянчил, так хоть чужих…

Куини встречала их, одна в заснувшем доме, и с разбегу бросилась на шею жениху.

— О Гай, я так скучала!

— Я тоже.

— Почему же ты не ехал так долго?

— Боялся не дождаться свадьбы, вот и держался подальше от огня, — смеясь и целуя засмущавшуюся девушку, нежно ворковал Гай.

— Ты так хочешь… этого?

— Больше, чем ты себе можешь представить.

— Тогда зачем ждать? Тем более что все и так считают, что кровь на свадебной простыне будет обманной…

Куини потупилась и закусила губу.

— Что-то произошло?

Девушка дернула плечом.

— Гости собрались… А потом… Гай! Хьюго и Тир…

— Он сделал ей предложение?

— Нет. В том то и дело. Но…

— Они теперь… вместе?

— Да. И все об этом знают. Ты бы слышал, что о ней говорят! Хью злится, но… В общем, все стало ужасно, и у меня очень нехорошее предчувствие.

— Не представляю, чем все это может кончиться… — Гай даже развел руками.

— Я думаю, что ему следует жениться на ней. Самый проверенный способ прищемить сплетникам языки, — старческий голос прозвучал столь неожиданно, что Куини вздрогнула. — Простите, что невольно подслушал, но я теперь хожу так медленно…

— Куини, позволь познакомить тебя с графом Алланом Мейнским.

— Ах, сэр Аллан, — девушка встрепенулась. — Как я рада видеть вас в Гилфорде. Ваша комната готова. Если что-то понадобится — только скажите.

Старик рассмеялся.

— Твоя будущая жена, Гай, не только красива, но и умна. Мне еще никогда так тактично не сообщали о том, что я оказался третьим лишним.

— Я совсем не это имела в виду, — бурно покраснев, ответила Куини.

— Это шутка. Но вы правы, моя милая, я действительно больше всего сейчас нуждаюсь именно в отдыхе.

Утро следующего дня выдалось серым и дождливым, но ничто не могло омрачить радости влюбленных, которые спустя всего каких-нибудь три часа должны были стать мужем и женой…

Куини провела все время, оставшееся до церемонии, в обществе Тир и Элинор Клермон, своей будущей свекрови. В основном говорила Лин, рассказывая о премудростях семейной жизни, о неизбежных трудностях и более чем вероятных радостях. Тир слушала не менее внимательно, чем сама невеста и, тоскуя, ловила себя на том, что примеряет все сказанное леди Элинор на себя и Хью…

Когда же речь зашла о брачной ночи, норвежка, побледнев, сказала что не помнит, как это было у нее в первый раз, да и ее опыт несопоставим с тем, что ждет Куини, леди Элинор же, наоборот, покрылась краской и пролепетала лишь, что вначале было немного больно, но зато после…

— К тому же… Если честно, у меня это тоже произошло не в супружеской постели… Иен был слишком нетерпелив, а я словно с ума сошла от любви к нему.

«И я. Великие боги, и я к Хью! — эхом отдавалось в голове у Тир. — А сегодня я должна буду уйти. Ладья готова, люди ждут…»

Она тяжело вздохнула, почти всхлипнула.

Будущие невестка и свекровь переглянулись. Каждая думала примерно одинаково — свадьба не самое веселое событие для той, чье положение любовницы столь унизительно и неопределенно…

«Ох, Хью!» — в который раз, сердясь на брата и жалея подругу, думала Куини.

Гай, проснувшийся еще до зари, бесцельно слонялся по замку, побывав и на донжоне, и в конюшнях, и на кухне. Ни Хьюго, ни Тир не показывались, Куини он видеть по обычаю не мог, родители еще спали, и молодой человек как-то незаметно забрел в покои, отведенные графу Мейнскому.

Сэр Аллан, прекрасно понимая, насколько взвинчен его юный друг, встретил его непрекращающейся болтовней, за которой как-то незаметно и прошло время. Ближе к полудню Гай помог старику занять его место на галерее в домашней церкви Гилфордов, откуда он мог видеть и слышать все. Внизу уже бурлил, рассаживаясь, народ.

— Вон мой отец, — Гай указал на представительную фигуру Иена Клермона, севшего в первом ряду скамей.

К сожалению, сэр Аллан, как ни вытягивал шею, смог увидеть только его посеребренный сединой затылок и крепкие плечи.

— А где же твоя матушка, Гай?

— С Куини. Наверно, делится премудростями семейной жизни, — молодой человек улыбнулся.

— Нервничаешь? — заботливо поинтересовался старик.

— Очень. До сих пор не могу поверить, что это происходит со мной. Счастье так огромно, что пугает, сэр Аллан. Мне все время кажется, что вот-вот произойдет нечто… Не знаю. Чувство такое, что это сон и пробуждение близко…