Тир зажмурилась, чтобы не видеть этого. Но почему? Пройдет пара недель… Ну, пусть месяц, и они снова будут дома. От этого теплого слова у норвежки защемило в душе.

«Тогда и я смогу вернуться к себе», — подумала она, и вдруг…

Стремительное стаккато мчащейся лошади. Назад, ближе… Тир распахнула глаза — перед ней вновь был Хьюго. Он осадил своего тяжелого коня, спрыгнул из седла и сгреб растерявшуюся девушку в объятия.

— Я не смог уехать так, — шепнул он с отчаяньем. — Пойми…

Жадный поцелуй оборвал его же собственные слова. Сильные руки гладили ей спину, пальцы зарывались в волосы, а губы пили ее как вино. Только Тир была слаще и сильнее будоражила кровь… Наконец он оторвался от нее, почти лишив сознания, безумным взором окинул ее всю и, вскочив в седло, с места взял в карьер. Он не обернулся, хотя Тир крикнула ему вслед:

— Будь осторожен! — потому что на душе у нее было неспокойно.

— Ого! — вскричал Брайан и присвистнул.

Он только недавно оправился от ранения настолько, чтобы начать вставать. Происходившее между Хьюго и Тир уже давно было предметом обсуждения среди его людей и дружины викингов, но явилось полной неожиданностью для юноши.

— Что «ого»? — с вызовом спросила Куини, сама едва придя в себя от изумления и тут же бросаясь на защиту своей бывшей госпожи.

Про себя же девушка подумала: «Ну, Хьюго Гилфорд! Ох, я тебе задам, вернись только домой!»

Брайан смутился, косясь на задумчивую и отстраненную Тир.

— Куини, они целовались!

— И что с того? — наступая на юношу, воинственно продолжала сестра. — Я тоже, если ты заметил.

— Вы брат и сестра, а с Гаем Клермоном помолвлены…

Куини фыркнула.

— Это, несомненно, имеет большое значение для того, чтобы поцеловаться! — издевка в ее голосе была столь велика, что Брайан развернулся и заторопился прочь.

По опыту он уже знал — если сестра в таком настроении, с нею не сладить, себе дороже будет. Но никто не мог помешать ему думать, и мысли в его голове были очень игривые. В итоге путь его завершился в одной из кладовых, куда он затащил, впрочем, не слишком-то сопротивлявшуюся молоденькую служанку, к которой особо благоволил. Он взял ее прямо на мешках с мукой, что хранились там, а потом, пока девушка поправляла одежду и волосы, выпытал все, что было известно об отношениях его старшего брата и молодой норвежки.

Хьюго довольно быстро догнал отряд и, поравнявшись с Клермоном, придержал коня.

— Плохая примета — возвращаться, сэр Хьюго. Надо было хоть в зеркало посмотреться, — прокричал ему один из спутников.

Гилфорд обернулся, глаза его сияли.

— Я заглянул сразу в два.

Уже отворачиваясь, он натолкнулся на иронично-вопросительный взгляд Клермона.

— Глаза — зеркало души, — таинственно пояснил Хью, подмигнул и рассмеялся.

Сэр Гай от души радовался за своего будущего шурина. Да и за Тир, потому что Хьюго нравился ему. Молодой человек был счастлив сам и хотел видеть счастливыми всех вокруг. Губы его сами собой расплылись в блаженной улыбке. Куини! Сдерживать себя становилось все труднее — в замке было столько укромных мест, а любимая так свежа и полна невинной сексуальности…

Если бы кто-то сейчас взглянул на небольшой отряд, двигавшийся вглубь страны, то решил бы, что возглавляют его братья — при всей внешней несхожести двоих мужчин, ехавших впереди, их лица освещались такими одинаковыми бессмысленно блаженными улыбками, что они становились почти что близнецами…

Был месяц май. Солнце сияло, природа, еще по-весеннему свежая и уже по-летнему щедрая, дарила длинные жаркие дни и ясные, достаточно теплые ночи. Разбойники, которых в те неспокойные времена было великое множество на дорогах Англии, обходили стороной небольшой, но прекрасно вооруженный отряд…

Путники и не заметили, как добрались до земель, принадлежавших Клермонам. А вскоре впереди замаячил замок. Он был намного меньше и скромнее Гилфорда, но Гай, который не видел родной дом больше двух лет, все равно испытал бесконечную гордость при виде крепкого деревянного забора, над которым возвышалось единственное каменное строение в замке — кряжистая двухэтажная башня. Хозяйский дом тоже был деревянным, но удобным, просторным и светлым. Сэр Гай вздохнул.

— Что-то ты загрустил, жених, — тут же толкнул его в бок неуемный Хьюго. — Не рад, что вернулся?

— Еще как рад! Увидеть мать, отца…

— А братья твои где?

— Старший — Джеймс, женат и живет здесь. Средний — Перси, был холост и тоже по большей части торчал дома. Теперь не знаю…

— Что-то ты говоришь о них без особого энтузиазма, сэр Гай.

— Я родился от второго брака отца. И если свою первую жену он лишь терпел, то мою мать полюбил со всем жаром сердца. Похоже, братья так и не смогли простить этого ни ему, ни мне…

— Стой! Кто идет? — раздался зычный голос караульного из небольшой деревянной башенки над воротами.

— Сэр Гай Клермон вернулся домой! — незамедлительно откликнулся молодой рыцарь и поднял голову, позволяя рассмотреть себя получше.

За стенами поднялась суета, крики. Загрохотали засовы, и тяжелые створки ворот поползли в стороны. Маленький отряд не спеша въехал во двор. Топот копыт гулко отражался от близких стен. На пороге дома появился седовласый мужчина, высокий и представительный, а с ним миловидная кареглазая блондинка, едва взглянув на которую, Хью понял, что это и есть матушка Гая.

Молодой рыцарь уже спешился и, швырнув поводья подбежавшему мальчику, бросился к родителям.

— Батюшка, — Гай преклонил колено перед отцом и, волнуясь, запечатлел поцелуй на его руке.

— Встань, встань, сынок. Дай-ка лучше поглядеть на тебя.

Мужчины обнялись.

— Ты возмужал, мальчик. Где ты пропадал так долго? Мать уже начала всерьез беспокоиться о тебе.

Гай обернулся и шагнул в протянутые к нему руки матери.

— То здесь, то там. Был и на юге и на севере.

— Представь нам твоих друзей, Гай.

— Не дело принимать гостей на пороге, — возразил Иен Клермон. — Милости прошу в дом, а ты, Лин, распорядись, чтобы приготовили комнаты и собрали на стол. Благородные рыцари устали и голодны с дороги.

— Джеймс и Персивал дома? — стараясь быть невозмутимым, спросил Гай.

— На охоте. Но сегодня обещали быть.

— Перси не женился?

— Нет, — отец нахмурился. — Поговорим о делах позже. А теперь рассаживайтесь, господа, и давайте знакомиться. Я сэр Иен Клермон. Это моя супруга, леди Элинор.

Гай повернулся к гостям, уже рассевшимся за большим дубовым столом.

— Отец, позволь представить тебе сэра Хьюго Гилфорда.

— Ваше лицо свидетельствует о дальних странствиях, сэр Хьюго, — учтиво заговорил старший Клермон, склоняя голову в поклоне.

— Не прошло и месяца, как я вернулся из Святой Земли, сэр Иен. Крестовый поход окончен.

— Король Ричард?.. — встрепенулся отец Гая.

Хьюго хмуро качнул головой.

— На пути домой он попал в плен к императору Генриху. Это чудом удалось выяснить. Теперь речь идет о выкупе.

— Господь да смилостивится над Англией, — перекрестившись, прошептала подошедшая леди Элинор и положила ладонь на плечо мужа.

Иен ласково накрыл ее руку своей. Гай, улыбаясь, смотрел на родителей. Хью тоже отметил тепло в отношениях отца и матери молодого рыцаря, и еще один маленький плюсик прибавился на счет жениха — по его глубокому убеждению именно пример родителей во многом определял то, как их ребенок будет строить свою собственную семейную жизнь.

— Вы давно знаете моего сына, сэр Хьюго? — мягко улыбаясь, спросила Лин Клермон.

— Нет, леди Элинор, но мы уже успели стать почти родными, — улыбаясь и подмигивая смущенному Гаю, ответил Гилфорд. — А теперь позвольте мне отрекомендовать моих спутников: сэр Саймон Торн, мы вместе воевали в Палестине.

— Добро пожаловать в Клермон, — сэр Иен вновь поклонился, приветствуя рыцаря.

— Сэр Энтони Роктон. Это он обучил меня азам ратного искусства. А этот молодой лоботряс — сэр Дик Престон.