— Разве это моя участь? — спросила Нелла. — Разве такой конец завещали мне боги? После всего того, что я пережила?

— Прости меня, — прошептал Ринельгер. — Прости… я не осознавал, что творил. Я бы хотел повернуть время вспять, чтобы только не приходить в ту таверну…

— Ты не виноват, — глаза у Неллы стали глянцево-чёрными. — Это всё они… их воля. Мужайся, кровавый чародей, скоро с тобой заговорят. Будь готов…

Тьма накрыла Ринельгера, он упал, и падение это резануло болью всё его тело. Чародей проснулся во мраке, тяжело дыша, привыкая к темноте. Комната поместья, рядом сопит Сенетра — сон ушёл. Больше Ринельгер не спал.

Он положил на столик серп, зажёг свечу. Об этом мече говорил Ардира, ещё в подземелье с Путеводителем. Ринельгер был в этом уверен. Рассказывать о найденном артефакте командиру ему не хотелось. Странное ощущение, будто бы страх и ненависть сплелись вокруг его сердца. Отражение света переливалось на тёмной поверхности — чёрная сталь, редкая в эти годы и безумно дорогая. Не самый лучший материал для усиления заклинаний, больше бы тут подошла красная. Ринельгер осмотрел лезвие — острое, будто бы не тронутое временем. И ни следа крови.

— Ver dis rauh, — прошептала сталь.

Ринельгер прикрыл серп тряпкой. Хватит с него. Шёпот крови, пророческие и жуткие сны, теперь ещё и проклятый серп, приведший Неллу к смерти. Но и это ещё не конец: очевидно, что всё, что происходит сейчас, неспроста.

Остаток времени до завтрака Ринельгер решил провести в библиотеке поместья, надеясь найти алхимические трактаты. Хотя книги там по большей степени предназначались скорее для досуга, чем для научных поисков, чародею удалось найти полку, заполненную магическими фолиантами. Очевидно, конечно, что большинство приезжающих высоких шишек Ригальтерийской империи так или иначе обладали даром тонкого восприятия энергии. Но даже среди этих книг Ринельгер не нашёл ни одной, связанной с медициной или алхимией.

Ему не хватало для эликсира компонента, обладающего свойствами регенерации энергии. Достаточно редкий ингредиент, самый известный — ротовая трубка дракона. К ним ещё можно отнести рог лазурного единорога, который встречался ещё реже, чем дракон. Больше подходящих компонентов Ринельгер припомнить не смог.

Вряд ли такие компоненты могут продаваться у ветмахских знахарей, да и трактаты-справочники городских торгашей почти не встречаются. Чародея, который мог содержать собственную библиотеку, у префекта нет, а если бы и был, он не поделился бы.

Прокляв Ветмах и все книги в библиотеке, Ринельгер с пожирающей его сердце грустью спустился в гостиную, где прислуга потихоньку накрывала на стол. Всё оставшееся время он просидел там, погрузившись в собственные мысли.

Вскоре спустился Фирдос-Сар, и между ними завязалась беседа о прошедшем дне. Ринельгер ещё раз попросил пересказать всю историю, а сарахид спросил про состояние Сенетры.

— Что-то мне кажется, чародей, что рок движется на нас, — протянул Фирдос-Сар. Совсем как Ардира. — Всё было хорошо, пока командир не украл карту. С тех пор смерть следует за нами. Теперь мы играем тут в политику, а в мире происходит что-то паршивое.

Ринельгер не ответил. Сарахид порою видел то, что иные не замечали. Читал общее настроение, складывал вероятность успеха и провала.

— Что с Ирмой? — спросил чародей, надеясь, что Фирдос-Сар разгадал её характер. Он был мастером. — О себе не рассказывала?

— Подозреваешь её в чём-то? — сарахид усмехнулся. — Нет. Милейшее существо, только кусает больно. Способности у неё для такой малышки ого-го. Но, скажу тебе, путешествие на галере она не забыла и, кажется, забудет ещё не скоро.

Ардира и Ирма спустились друг за другом в тот момент, когда подали тарелки с кашей. Впервые в жизни Ринельгер видел, чтобы заказчик так заботился о наёмниках, но Ветер личным присутствием отряд не осчастливила. Быть может, отчёт командира затянулся настолько, что магистр до сих пор набиралась сил.

Начали завтракать молча, изредка поглядывая друг на друга.

— Ветер нас сильно хвалит, — сказал Ардира, когда закончил с основным блюдом. — Сведения, полученные от захваченных в плен, оказались на удивление ценными. И не только госпоже магистру, — командир поднял кружку с чаем. — Нам выплатили, скажем, премию.

— Думаю, премия только за то, что наш чародей развлёк госпожу, — ядовито улыбнулся Фирдос-Сар.

«Сучье же племя», — подумал Ринельгер, косо глянув на него. Совсем недавно говорили серьёзнейшим тоном, а теперь пошли дурацкие шуточки.

— Прикуси язык, сарахид, — Ардира одарил чародея не самым ласковым взглядом. — Что вы там обсуждали?

— Расходы на лечение Сенетры, — ответил Ринельгер безразлично. — Я воспользовался её реагентами и зельями, когда вытаскивал её из Потока.

Ардиру ответ не совсем удовлетворил, но продолжать расспросы он не стал. Не место для такого. В гостиную вошёл Энард с двумя гвардейцами.

— Отряд, — он приложил руку к груди в качестве приветствия, — срочно заканчивайте с едой. У нас гости.

Капитан поднял на второй этаж. К столу потянулись служанки.

— Опять что-то назревает, — протянул мрачно Ардира.

Гостиную залу наполнила суета, и Ринельгер решил выйти во двор, чтобы подышать свежим воздухом. Глаза после множества свечей ещё долго привыкали к утренней тьме алой ночи. Патруль между тем выстроился у крыльца поместья, ворота с глухим скрипом раскрылись, и в них нырнули трое гостей в капюшонах, натянутых на самые глаза. Их встретил Энард, молча и с каменным выражением лица.

Ринельгер закутался в мантии — ветер был холодным — и вернулся в гостиную залу. Один из пришельцев присел ближе к голове стола, где сидела магистр, двое других встали позади его стула — видимо, телохранители. Главный снял капюшон — по лицу и ухоженным седым волосам было видно, на приём к Ветер тайно пришёл аристократ. Ринельгер мог поспорить, что это тот самый, пославший мальчишку-гонца позавчера, когда магистр только прибыла в Ветмах.

Ветер спустилась в ту же минуту, маска скрывала её лицо, эмоции и настроение. Но походка была не такая уверенная, как обычно.

— Миледи, — аристократ поднялся. — Я рад встрече.

— Приветствую вас, господин Анахет, — ответила устало магистр.

— Простите, что без предупреждения, — аристократ сел. — Префекту совершенно безразлична судьба города.

— А вы о нём больше всего беспокоитесь? — Ветер взяла чашу с чаем и поднесла к губам. — Что ж… расскажите, с чем вы ко мне пришли, ещё и так рискуя?

— Миледи, я опасаюсь того, что город достанется в руки наёмничьим шайкам, — произнёс Ганард Анахет. Ему поставили чашу с вином и фрукты. — Ветмах уже наводнили контрабандисты и товары сомнительного качества. Народ пьянствует, и одним элем дело не обходится.

Фирдос-Сар, стоявший рядом, тихо усмехнулся. Видимо, что-то уже достал из «товаров сомнительного качества».

— Катилуса в городе уважают, — сказала Ветер. — Большинство аристократии на его стороне. Одного вашего влияния и моего протектората не хватит, чтобы усадить вас на стул префекта Ветмаха.

— Нет, миледи, мне незачем управлять городом в открытую, — протянул Ганард. — А вот если посадить марионетку, которую поддержат горожане… вы слышали о наместниках Норзрины?

— Слышала, — Ветер посмотрела на Ринельгера. Вокруг её глаз, на коже, не скрытой под маской, расползались тёмные круги. Чародей отвёл взгляд. — Последний наследник крайнего законного наместника Норзрины перешёл на сторону мятежников и был убит в Сражении при Тирабуте.

— У крайнего наместника остались сын и дочь, миледи. Мои шпионы сообщают, что их далеко искать не надо. Они в Ветмахе.

— Продолжайте…

— Если вы уберёте Ройда Катилуса, а я найду Ренелькамов, мы сможем бескровно, почти бескровно, завладеть Ветмахом. А потом дать отпор Рубиновому Войску. Моя выгода, опережая ваш вопрос, в том, что префект Ренелькам будет управлять городом с моей подачи, а рынок и закон останутся без бандитского контроля. Мы вместе уничтожим наёмников, ещё на подходах к городу.