Чародей попытался что-то разглядеть на улице, но глубокой ночью алые небеса становились настолько чёрными, что казалось, будто извечная тьма сожрала весь мир без остатка.

— Что, не спится? — послышался голос сзади.

Ринельгер лениво повернул голову — у входа, одиноко сидя на табуретке, курил Ардира. Командир с каменным выражением лица всматривался во тьму перед собой, разминая свободную руку. Ему нелегко далось принятие нового положения отряда, в особенности разрыв с Аорином. Сложить все факты воедино и принять верное решение оказалось сложно, всё запутанно и призрачно. Если верить Ветер, то отряд Ардиры списывали в расход, отправив на услужение Каменщику. Все эти идиотские приказы для одной из самых успешных наёмничьих групп, риск ради припасов, странный и так и неисполненный контракт на услуги проводника для морских странников. Аорин не извещал отряд ни о чём. На все вопросы, знал ли Ардира что-нибудь об Эриганне из Ласанны, был отрицательный ответ. Был ли выбор у отряда? Нет, и потому командир, следуя чести, а какая-никакая профессиональная честь у нынешних наёмников всё же имелась, согласился служить магистру и Мёртвому Легиону.

К счастью, покровительство Ветер сделала отряду доброе дело — подкошенное здоровье стало восстанавливаться, Ринельгеру удалось поднять Сенетру на ноги. Ещё пара дней, и все снова будут в полной боевой готовности.

— Иногда мне кажется, чародей, — протянул Ардира, всё так же смотря в чёрную пустоту, — что это начало конца. Боги решили заняться нами… Зерион мёртв, мы чуть не погибли. Норзрина, помяни моё слово, Норзрина станет нашей могилой.

Ринельгер не ответил. Прислонившись к шесту, поддерживающему конструкцию шатра, он сполз на холодную землю. Взгляд потух, впереди стояла только кромешная темнота.

— Нынче как-то совсем темно, — проговорил командир. — Ни разу такого не было… Ещё одно знамение, мать его за ногу. Нам нужен корабль. Нам нужен Кинлонд, чародей. Пусть они все катятся в жопу… эти магистры, эти вожди, короли и имперские лорды.

Ринельгер утвердительно хмыкнул. Нет, теперь отряд надолго потерял самостоятельность. Новый заказчик, новый покровитель — без этого никак. В одиночку выжить в алой ночи невозможно. Когда-нибудь всё закончилось бы, не важно как. Но пока наматывался очередной клубок войны, магистр сумела пополнить Мёртвый Легион дезертирами, призвать на службу отчаявшихся горожан. Окрестность тянулась к её войску, пока на западе собиралось Рубиновое Войско Аорина и Эриганна.

Служба магистру… Ринельгер не мог представить, что снова окажется в рядах имперцев, как и было ему предначертано изначально. Сколько теперь живо чародеев Коллегии? Несомненно, хаос Тёмного Века распылил её, кто-то погиб, кто-то выжил и вернулся на запад, в анклавы. Там они засели и не показывались. Может быть, парочка ушла в Рунайро или Эльинстад, чтобы узнать, что произошло почти пять лет назад.

Всё, что знал Ринельгер, так это то, что четверо магистров перешли на сторону королевы Аммелит, часть из них погибла к концу войны, о чём свидетельствовали маски, вернувшиеся в Анхаел в 35 году Века Слёз, ещё трое воевали на стороне империи — Ветер, Скрытый и Пекло — остальные исчезли во всей той неразберихе, что творилась в особо тяжёлые годы прошедшей эры. Пекло вернулся в анклавы, и что с ним произошло дальше — неизвестно. Ветер и Скрытый считались погибшими, но первая выжила и плела сети интриг в центральном севере Ригальтерии, борясь с наёмниками и бывшими соратниками за миф, легенду о Чертогах Архилиоса.

Капитул замолк, его приказы и призывы перестали звучать, перестало ходить на устах имя верховного лорда Каагара, перестали эхом разносится кличи могучих солдат Святого Воинства. Но всё так же горели поля и города, кричали и умирали ригальтерийцы и варвары, убивая друг друга уже не по приказу, а по привычке. Что страшнее: сама война или её непрерывное эхо?

— Мне приснилась башня, — сказал, наконец, Ринельгер. — Тёмная, среди дубов. Там… огоньки. И шёпот. Тот самый… навеянный чарами Путеводителя.

Чародей замер, всматриваясь в пустоту. Где-то там, в особом шатре, Ветер держала тайны Чертогов Архилиоса. Такого рода таинственная древность всегда притягивала внимание Ринельгера. Особенно когда она не переставала шептать.

— Значит, нам нужна эта башня, — Ардира выпустил пышный клуб дыма. — Я слышу зов, чародей, прямо сейчас. Оно говорит со мной на древнем наречии. Я его не понимаю. Вижу образ. Башня, меч… Он похож на серп. Странная штука. Ветмах. Спросишь у магистра, что за Ветмах вертится у меня в голове.

— Хорошо, — протянул Ринельгер. — А странная штука… думаю, она нам и нужна. Командир?

— Ммм?

— Ты ведь понимаешь, что мы нужны Ветер, пока не найдём ей вход в Чертоги?

— Понимаю, — он размял шею. — Одного не понимаю… если Каменщик действительно искал этот… путеводитель от имени картеля, почему мы не получили никаких разъяснений? Почему даже этот тупой мешок дерьма, Гермильяр, знал о карте, о ловушке? Рубиновое Войско сильно, обширно, у него есть средства, чтобы открыть всё, что угодно, но почему-то пустили нас в расход. Ещё этот контракт… смутный, без особого участия командования, а ведь это — тысячи миртил!

— Я не знаю, что думать, командир, — покачал головой Ринельгер. — Кассия занималась тем же, чем сейчас занимаемся мы. Ищем Чертоги.

— Что это такое? — сложил руки на груди Ардира. — Проклятие, ладно… не забивай голову, чародей. Ты поднял нас на ноги, ты молодец. Думай об этом и дальше. А отряд пока будет плыть по течению.

Продолжать разговор с командиром не очень хотелось, тем более на такие мрачные темы в без того тёмной ночи. Ринельгер присмотрелся: глаз начал привыкать к темноте, и чародей прикинул, как можно пройти к Ветер. Она просила докладывать о всех видениях, снах и прочем, чтобы понять, куда нужно двигаться. Обязанность говорить с магистром выпала Ринельгеру — к нему она относилась благосклонно. Ринельгер пошёл вперёд, выставив впереди себя руку. Пару раз он натыкался на шатры исключительно потому, что по дороге погружался в свои мысли. Нужное место чародей нашёл совсем скоро, только почуяв энергию, энергию Порядка, что просто-напросто пропитала шатёр, исходя из магических оберегов и имперских фетишей.

Ринельгера встретил легионер, оствар совсем мрачно и как-то безразлично присмотрелся к нему, но ничего не сказал и не попытался его остановить. Ринельгер прошёл внутрь — шатёр был наполнен синим свечением, исходящим от прямоугольной колбы в центре, перед которым торчал постамент с отвечивающими свет рунами камнем Путиводителем.

— Пришёл ещё раз взглянуть на находку? — мягкий голос магистра заставил чародея вздрогнуть.

— Госпожа, — произнёс Ринельгер, поклонившись. — Я вас искал.

— И зачем же? — сложила руки за спину Ветер, рассматривая чародея.

— Командир просил передать, что Путеводитель, — он взглянул на пустой артефакт, — шепчет ему название.

— Расскажи, — магистр подошла к постаменту, аккуратно прикоснулась к камню. Ураган в её маске замедлился, по нему пробежали искорки.

— Ветмах, госпожа. Путеводитель указал на Ветмах.

— Ветмах, — повторила Ветер. — Занятно… Город находится в тридцати верстах отсюда. Примерно верста от лагеря, и можно выйти на тракт к нему.

— Легион направится туда? — Ринельгер взглянул прямо в глаза магистра.

— Нет, — усмехнулась Ветер. — Мёртвый Легион увеличивается, но солдат всё равно не хватит для полномасштабного штурма укреплённого города, каким его сделал Ройд Катилус, мой бывший легат, ныне префект Ветмаха. Сейчас же он решил, что нет над ним власти ни Капитула, ни Святого Воинства. Сепаратист, — она обошла чародея. — К моему глубочайшему сожалению, у Катилуса неплохо сложились отношения с Эриганном. Не сказать, что между ними союз. Но предпочтение префект отдаст скорее моему противнику, чем мне. Поэтому нужно действовать тонко, чтобы не выдать наших планов раньше времени.

— И каковы они? — прищурился Ринельгер. — Ваши планы?