Ветер повернулась к постаменту с каменной глыбой. Только сейчас чародей заметил висевший над ним искусно сработанный односторонний клинок без рукояти. На лезвии остались отметины от многочисленных битв, но сама поверхность была вычищена до блеска, однако не рукой. Меч словно не старел, он замер в бесконечном потоке времени.

— Загадочная Родина, она всегда была такой, — произнесла Ветер. — Тайны нынешние она хранит с той же ревностью, что и древние. Керамар — город древнее Рунайро, легендарнее Адаланквиса, ныне потерян и забыт. Всё, что нам осталось от него — сталь. Ты ведь знаешь, чем она хороша?

— Керамарийская сталь способна сжигать энергию, — похолодел Ринельгер. — Это очень опасное и редкое оружие.

— Наши предки в Тайном Веке создали мечи, копья и стрелы, — продолжила Ветер. — С кем они сражались таким оружием? Почему от них не осталось ничего, кроме этого? На эти вопросы мог ответить только Архилиос, первый известный нам полубог, спустившийся из Потока в материально воплощённый мир. Как там говорится в Трактате Потока, «жил Дракон Порядка множество сотен лет, родом из Неичислимого Времени». Чертоги — фикция, блеф, заговор — наш, против тех, с кем сражались древние. Или против них самих. Я храню керемарийский меч до момента, когда его придётся пустить в ход.

— И он скоро настанет?

— Может быть…

— Весьма ценное знание, госпожа, — протянул Ринельгер.

— В тебе что-то есть, кровавый чародей, — рассмеялась Ветер. Вышло у неё совсем как у девочки, натворившей какую-то шалость. — Ты ведь из Анхаела, так?

— Да, госпожа.

— Прекрасный анклав, — она как бы улыбнулась воспоминаниям. — Прекраснее всех остальных дворцов и крепостей, в которых мне приходилось бывать.

Ринельгер только кивнул. Не так он себе представлял магистра Ветер. Вместо чужой, высокомерной, напоминающей мужчину, предводительницы предстала молодая женщина, будто бы только закончившая учёбу у наставника. У неё были странные знакомые, близкие черты. Быть может, все они, великие и ужасные, кажутся таковыми лишь издалека. Вблизи — обычный человек, из крови и плоти.

— Мы играем в гонку со временем, — сказала магистр. — Эриганн потерял Путеводитель. Насколько я знаю его, он подозревает, что артефакт у меня. Вместе с новоприбывшими рекрутами пришли его диверсанты. Они попытаются отнять артефакт, и я, — Ветер снова улыбнулась, — не стану им препятствовать. Вместе с тобой… твоим отрядом я отправлюсь тайно в Ветмах. Искать вход в Чертоги. Ты что-то хочешь сказать?

— Госпожа, — Ринельгер сложил руки за спину. — Не хотел бы тратить ваше время напрасно, но мне снилась башня, в дубовой роще около Реи.

— Около Реи, — повторила Ветер. — Ветмах на Рее, башня на Рее. Рея — одна из древнейших рек Цинмара. Почему бы и нет? — звонкий смешок из-под маски. — Хорошо… очень хорошо. В следующий раз не медли с такими вестями. Пусть только ваш командир дотронулся до Путеводителя, его сила могла коснуться всех вас. Скажи своим соратникам, чтобы докладывали о всех странных снах тебе, а ты — мне.

— Как прикажете, госпожа. Можно ещё один вопрос?

— А у тебя их полно? Задавай, Ринельгер.

— Что это такое?

Чародей указал на синию колбу. Он ощущал всем телом энергию, струящуюся за толстым стеклом, рвущуюся наружу.

— Вуаль энергии, — просто ответила магистр. — Чтобы творить масштабные чары, мне нужна подпитка.

Ветер отвернулась. Разговор был закончен. Ринельгер вышел из полутьмы шатра, и глаз быстро привык к темноте улицы. Во что отряд ввязался? Картель, что была семьёй, отныне враг в деле, достаточно тёмном, как сама ночь. Древние с чем-то боролись, для чего-то создали керамарийскую сталь и испарились. Ринельгеру казалось, что поиски ответов на вопросы мироздани свели Ветер с ума.

В первый год Тёмного Века Ринельгер, как и любое мыслящее существо, задавал себе вопрос: что случилось с Родиной? Алая ночь опустилась на Цинмар, скрыв разорённые войной северные и центральные провинции, остатки войск, их предводителей. Где мятежная королева и её паладины? Где верховные лорды Каагар и Аллесиос? Замолк всемогущий Капитул, равно как и Конклав. Потерянность, бесцельное существование — с этим Ринельгер почти смирился. Как и все подданные вместе с мятежниками. Все, кто цеплялся за жизнь.

Короткий и беспокойный сон совершенно не придал чародею сил. Самокопанием и думами развлекать себя он не стал. Поблуждав по лагерю, Ринельгер вернулся в шатёр и плюхнулся на жёсткую соломенную койку. Его ждал ещё один сон, интересней предыдущего.

***

Во рту стоял привкус крови, жутко болела челюсть. Зерион пропустил всего один удар, но теперь стоял, сжимая подаренный ему посох, и тяжело дышал. А вокруг него рассыпались шесть обугленных тел солдат Святого Воинства. Как они смогли незаметно подобраться почти вплотную? У Ровены была отличная реакция, она отпустила приготовленную для паладина стрелу в лицо первому врагу, и тот скатился со склона в Азенканас, Зериона же она подвела. Он не успел защититься и сделать достаточно, чтобы вылазка обошлась без потерь.

Ровену зацепили, один из воинов наскочил на неё, в его руках заплясал меч с неуловимой скоростью. Зерион сжёг его до костей, а потом уничтожил остальных. Всё кончилось быстро, но шума было много. Бой заметили.

Рунариец закинул посох за сумку на спине, оглянулся на суетящихся внизу солдат и взял ещё дышащую маредорийку на руки. Ровена была вся в крови и теряла сознание. Бросать её Зерион не собирался, он привёл её сюда и без неё не вернётся к Сердцу Леса. А там… знахари общины помогут.

Ровена оказалась совсем не тяжёлой, но Зерион тратил много сил, чтобы, не переставая бежать, нести её аккуратно. Лишь бы мятежники, заметившие присутствие врага, оказались не столь проворными, как их соратники, иначе рунариец станет лёгкой мишенью. Бежать следовало к ближайшему кругу Камней-Наблюдателей, очень древних магических глыб, разбросанных по всему Цинмару. Мощь в них осталась ещё с зарождения мира и каким-то образом всегда восполнялась. Пользоваться ими умели только маредорийцы, и то не в полную силу: древних знаний хватало на защитные чары и эффекты перемещения. Зерион знал пару формул, его научили им, когда рунариец заслужил права зваться другом Народа.

Зерион пробежал достаточно долго, но так и не услышал преследователей. Маредор хранил своих защитников, как мог. Рунариец опустил Ровену, прислонив головой к дереву. Не медля, он сорвал её пропитанный кровью нагрудник — две багровые полосы проходили крест на крест: одна под правой грудью, другая вдоль живота. Зерион зажёг огонёк на пальце и медленно провёл по линиям. В нос ударил запах горелого мяса, вздыбившаяся кожа почернела и скомкалась. Если маредорийка выживет, то шрамы останутся ужасным напоминанием об этой схватке. Хорошо, что она — дикая кошка, презирающая светские рауты. Закончив, Зерион выбросил нагрудник Ровены, снял мантию с себя и завернул раненную подругу в неё. До Камней-Наблюдателей отавалось совсем чуть-чуть.

Зерион упал на колени перед Ровеной, поднял голову. Спокойно было среди этих столетних древ, что пышной листвой загораживали чистое, холодное небо. Маредор словно и не знал войны, развернувшейся на севере и некоторой части леса. Здесь было хорошо, и не раз Зерион чувствовал под сенью многовековых древ гармонию с самим собой и всем миром. Девственная, чистая природа укрывала его и вселяла надежду, что давала силы сражаться дальше. А мятежники пришли сюда с войной. Сколько друзей из Народа они уже убили? Зерион взглянул на Ровену.

— Держись за жизнь, милая, держись, — прошипел рунариец и поднял её на руках.

Он не заметил, как преодолел путь до Камней. В рощу, в которой они стояли уже тысячу лет, пробивался солнечный свет, и в его сиянии медленно падали пылинки и крупные жёлтые листья. Зерион ощутил Мощь, исходящую от каждой глыбы в кругу, от каждого куста, стебелька и веточки. Он медленно вошёл в круг, закрыл глаза, представляя себе место, куда хотел попасть, и прошептал: