— Как тебя зовут, хозяин? — Фирдос-Сар расслабил костные наросты в попытке показать из себя добродушного посетителя. Ирма не сдержала смешок — получалось у него не очень.

— Сев, господин.

— Налей мне эля, Сев, а для Каштанчика что-нибудь сладкого, как она сама, — бросил сарахид. — И пожрать. Не слишком дорогого. Мы за тот столик, у камина.

— Дурная у него слава, — протянул Сев.

— Насрать.

Сказал, как отрезал. Кабатчик удалился выполнять заказ. Фирдос-Сар, сощурившись, пропустил Ирму перед собой, озираясь на других постояльцев, что теперь начали рассматривать его спутницу.

Темноволосая девка по имени Беллис принёсла пинты эля и виноградного нектара почти сразу, и уже потом жаренного цыплёнка. Фирдос-Сар голыми руками оторвал себе половину и жадно приступил к еде. Ирма ограничилась только ножкой, всё время рассматривая заведение. Большинство постояльцев носили оружие, а их мрачные, некоторые особенно похотливые взгляды часто скользили по ней и сарахиду. За всё время в «Громовой Рог» вошла лишь светловолосая воительница с почти незаметным, стёртым гербом орла на нагруднике — скорее всего, дезертировала и теперь подрабатывала наёмником, как и большинство тех, кто ушёл из войска, но не распрощался с мечом.

— Ещё эля, хозяин! — крикнул Фирдос-Сар. Ему было плевать — никто бы не осмелился даже втроём нападать на сарахида, только если все постояльцы объединятся, но, как заметила Ирма, они и друг друга не очень жаловали.

— Нам бы расспросить этого Сева, — проговорила Ирма, делая короткие глотки горячего нектара.

— Не думаю, что он сдаст нам поставщиков, — бросил Фирдос-Сар и вдруг широко раскрыл глаза. Его осенило. — Чтоб я рунарийцем стал… Рубиновое Войско не Серые Полоски… Хозяин! Подойди сюда!

Сев принёс пинты, и Фирдос-Сар подвинул к нему стул. Кабатчик сразу смекнул что к чему и с грустным видом подсел рядом.

— Слыхал я, будто Ветер с префектом повздорила, — начал Фирдос-Сар. На рынке уже вовсю судачили о том, что произошло в крепости, потому сарахид решил, что некоторые детали нечего утаивать. — Не догадываешься почему?

— Не имею представления, господин, — до Сева тоже доходили слухи. — Только додумываю сам.

— Ну, и?..

Фирдос-Сар вынул из кошеля серебряный миртил и положил на стол, прижав толстым пальцем.

— Думаю, — немного оживился Сев, — что он просто не хочет встревать в новую войнушку. Здесь уже несколько лет мирно, господин.

— Пошевели мозгами лучше, мужик, — Фирдос-Сар достал ещё одну серебряную монету.

— Хм… — замялся Сев, и сарахид подвинул к нему деньги. — Послушайте, господин, — он сказал тихо, — здесь уже как две недели понабралось гостей. Некоторые пришли в чёрных плащах, некоторые вооружённые до зубов. Я видел знаки Рубинового Войска. Аристократию медленно подкупают. Эти люди встревожены тем, что прибыла магистр Ветер.

Фирдос-Сар перевёл всё внимание на рассказ кабатчика, но Ирма продолжала незаметно оглядывать постояльцев. Воительница, что вошла последней, часто озиралась на них, сидя за стойкой и потягивая эль. Двери снова раскрылись, в таверну забежали четверо с оружием наизготовку. Светловолосая женщина сложила руку на меч, встретилась взглядом с Ирмой.

— Фир!

Остварка вскочила — заклятие ударило прямо в доспех воительницы, повалив её на стойку. Четверо наёмников добрались до столика быстро, расталкивая вскочивших со стульев постояльцев. Фирдос-Сар всегда казался Ирме слишком крупным для быстрых атак, он был огромен, мощен, но она представить себе не могла, что он может быть настолько стремителен. Секира просвистела над столом перед лицом Сева в мгновение ока, и голова первого же наёмника слетела с плеч и упала прямиком в потрескивающий пламенем камин.

Остальные опешили, но не отступили. Зазвенела сталь, Фирдос-Сар одним ударом выбил топорик из рук второго нападавшего и следующим разрубил ему грудь. Ирма пустила энергетический импульс в третьего наёмника — его тело перевернулось в воздухе и рухнуло на деревянный пол, жутко хрустнув костями. Сарахид взмахом секиры отсёк руку с мечом последнего и распорол ему шею. Поверженный чарами наёмник стонал, пытаясь пошевелиться; Фирдос-Сар подошёл к нему и с размаху расколол тому голову надвое, словно подгнившую тыкву.

— Неплохая разминочка, — прорычал сарахид, хватая за нагрудник женщину и готовя острую рукоять к удару.

— Подожди! — крикнула Ирма. — Давай её к нам, допросим. За это нам будут очень благодарны.

Женщина пришла в себя и, поняв, что её схватили, и, нахмурив тонкие брови, попыталась вырваться, но Фирдос-Сар прижал её к стойке:

— Успокойся, сука! Кто послал? Это все твои дружки?

Она взглянула на Ирму, потом, с ненавистью, на сарахида.

— Хочешь ещё раз на себе испытать мои чары? — вступила остварка. — Выкладывай!

— Вторая группа, — произнесла женщина. — На бородатого стражника и его напарницу…

— Где? — Фирдос-Сар надавил.

— У храма….

Храм в городе был всего один. Фирдос-Сар дёрнул пленницу на себя, ударил тыльной стороной рукояти, и она потеряла сознание.

— Может, командирша какая, — он взял её на плечо. — Пригодится…Ах, да, — буркнул сарахид, кидая на стол четыре серебряных монеты перед побледневшим лицом кабатчика. — За неудобства.

Он с ухмылкой оглядел молчавшую всё это время толпу, залпом допил эль, и они вместе с Ирмой покинули затихшную таверну. Улица встретила их вечерним спокойствием: большинство постояльцев уже пили, а горожане разбредались по домам. Фирдос-Сар тряхнул плечом с пленницей, гнусно хохотнул и свернул в проулок.

— Мы отличная команда, Каштанчик, — произнёс он.

Ирма улыбнулась, но сарахид этого не видел. Они пробежали несколько улиц, пока не вышли к храмовому комплексу — расписному зданию с двумя башнями, символизирующими Порядок и Хаос. Храм был словно высечен из горы: бурый, громоздкий, монолитный; от полного уродства его спасали только архитектурные причуды, вроде фасадов и колон. Символ, олицетворяющий разложившуюся веру империи. Ирма надеялась, что часовни аромерони никогда не станут такими же, как святыни Конклава.

На площади перед храмом заканчивался неравный бой: наёмники, тоже четверо, имели глупость напасть на облачённых в броню стражи Ардиру и Сенетру. На помощь пришли стражники, собралась толпа зевак. Фирдос-Сару пришлось расталкивать народ, чтобы добраться до ступенек, где умирали рубиновые наёмники.

На помощь отряду пришли несколько солдат префекта, а в руках командира лежала Сенетра с изумлённым лицом, чуть выше груди росло кровавое пятно. Фирдос-Сар еле унял крик, Ирма поморщилась. Ардира поднял голову, волчьими глазами оглядел окруживших его стражников и кивнул будто бы им, но его белесые глаза смотрели точно на соратников.

***

— Стража сопровождала Ардиру, — заканчивала Ирма, — пока он не скрылся от них в неосвещённом проулке.

— Бой, значит, вы не застали? — Ринельгер прикрыл уставшие глаза. День выдался долгим, сложным, но, кажется, сейчас он успокоился, наложив на Сенетру нужные чары. Скоро вернётся Фирдос-Сар с мазью, и тогда всё позади.

— Нет, — Ирма взглянула на рунарийку. — Но они нас выследили. Всех нас. Кроме, разве что, тебя.

Ринельгер повернулся к ней — остварка отвела взгляд. Нет, она не знала. Не могла знать. Или, быть может, лицо чародея всё выдавало. Он встал, подошёл к двери:

— Сарахид принесёт сумку, в ней флакон с фетезной мазью, подписан. Нанеси на рану Сенетре и пусть спит. Я распоряжусь, чтобы здесь поставили ещё одну кровать… буду присматривать за её состоянием.

Ирма ничего не сказала — ответов и не нужно. Ринельгер, словно во сне, прошёл по коридору и спустился в гостиную залу. За столом сидела Ветер и скучающе тыкала вилкой ужин, наблюдая за тем, как Ардира молча ходил вокруг пленника.

— Чародей! — оживился командир. — Сними чары с этого сукина сына!

Ринельгер выругался про себя: он совсем забыл снять паралич. Он махнул рукой, ослабляя контроль над кровью, и потянулся к кувшину с кубком на столе. Делая первый глоток вина, чародей отметил, что начал находить в такой власти некоторую радость. Мощь, о которой он мечтал всю жизнь, почти в его руках.