Чернокрылый каждый раз терпеливо ждал своего часа и, похоже, совсем недавно судьба смилостивилась: он ощутил Зов. Сеть еле слышно вибрировала, предупреждая, что в ход событий вкралась ошибка, исправлять которую должен именно чернокрылый. Пусть ему и запрещено трогать лейтенанта Котомина с неоригинальным позывным «Кот», но зато сейчас Зов указал на его любимчика. Конкретно – Славика, которому Влад постоянно подыгрывал и на гражданке тоже. В последний раз так подыграл, что Дункан еще нескоро забудет. Инну, с которой теперь встречался Чуд, первым разглядел именно он, Дункан. И познакомился с ней первый. И ухаживать начал, имея планы неплохо разнообразить свою жизнь. Но все сорвалось исключительно из-за Влада, который потрафил смертному, смешав планы чернокрылого. Кто знает, не было ли это способом отыграться на Дункане. Однако такое бы означало, что Кот способен испытывать хоть какие-то чувства, что ни на грош не соответствовало реальности.

Дункан повозил в тарелке ложкой. Есть он точно не хотел, а вот сорвать злость, напротив, почти мечтал. К тому ж в этом еще и резон был – на пару дней ему нужно было загреметь на губу2. Просто жизненно необходимо.

Эту цепь событий он готовил уже более месяца, тщательно просматривая все неслучайные случайности. Повинуясь Зову, даже намалевал слово «Инна» белой краской на одном из разрушенных домов неподалеку от базы. Почти полмесяца гадал, зачем это нужно. Ведь пришлось изрядно повозиться, чтобы буквы были крупные и читались издалека. И только недавно стало ясно, что до свадьбы Чуд не доживет. Протеже Кота осталось жить не больше дня. Дункану требовалось только оказаться в этот момент абсолютно не у дел. По велению Зова его личное участие в этой истории полностью исключалось. Кот, конечно, все поймет – он умный, но… Серокрылому не надо объяснять, что означает Зов. Смирится и забудет.

– Эй, Пусик, – Дункан с вызовом посмотрел на Славу, потом скосил глаза на Кота. – Моя любовь живет на… каком этаже? Секс-марафон устроим на гражданке? Пригласим Инну, заберемся втроем на девятый этаж. Девочка она… ух, – чернокрылый щелкнул пальцами в воздухе. – Незабываемо будет.

Чуд не успел вскочить, а в лицо Дункану уже полетела тарелка с костями от курицы. Узкие глаза азиата сделались еще уже, а улыбка обнажила острые мелкие зубы. Чернокрылый подставил ладонь, тарелка упала на стол.

– И тебя, Лис, тоже приглашаю, Чудик сам не догадается это сделать, но ведь ты любишь трахать всех подряд.

– Дункан, встать! – лицо Кота не выражало никаких чувств, только глаза потемнели. – Лис, Чуд, отставить!

– Да у меня и так уже все стоит. Весь горю прямо. Там такие словечки… но я их уже знаю, мне она сама рассказывала… Кисик, – Дункан проигнорировал приказ взводного и смотрел только на Чуда.

Тот медленно наливался краской, было видно как сжимаются кулаки и багровеют маленькие уши на коротко стриженной голове.

– Дункан, тебя контузило? Двое суток на губе. Выполняй, – голос серокрылого звучал бесстрастно, а в глазах появилось понимание. Чернокрылый остановился – незачем было продолжать. Кот понял, что это Зов, а продолжение комедии могло вынудить его пойти на более серьезные меры. Просто потому что дисциплина и правила. Сидеть же на губе без конца и края не слишком хотелось. Двух дней было более чем достаточно. Да и понизить в звании могли. А это деньги, которые Дункан любил, ценил и хорошо умел считать. Ему, как и всем ангелам, приходилось держаться «ближе к народу», не поднимаясь в звании выше лейтенанта, но до сержанта опускаться тоже, знаете ли… И так-то все псевдосверстники, с которыми в очередной раз приходилось начинать службу, уже либо майоры и полковники, либо ушли на гражданку… А он все лейтеха и лейтеха вместе с серокрылым и его ручной собачонкой.

Влад кивнул Лису, и Славик бессильно опустился на скамейку. Тимофей или, как его звали сослуживцы, Лис, аккуратно разжал пальцы, отпуская руку Чуда.

– Спокойно. Посиди, чайку выпей, – перед Славой как по волшебству появился стакан с чаем.

Азиат поднял глаза на Дункана и улыбнулся.

– Предложение, конечно, интересное, но я сам выбираю, кого трахать… и куда – тоже. Могу и тебя потешить. Ты же нарываешься, – улыбка стала понимающей.

– Лис, заткнись, – поморщился Кот. – Дункан, пошел на губу. Хоть пару суток проведем в тишине.

Чернокрылый развернулся на пятках и почти строевым шагом вышел из столовой. Никто из обычных сослуживцев не увидел торжествующей улыбки на его губах.

***

В пустыне ему, пожалуй, нравилось. Особенно на закате. За пределами базы был обрыв, с которого открывался особенно красивый вид. Кот иногда уходил сюда, чтобы посидеть в тишине. В случае чего Лис знал, где его найти. В каком-то смысле самоволка, но серокрылый мог себе это позволить. Это и многое другое. Его судьба была определена на сотни лет вперед. Ничто не могло сбить его с дороги. Он мог многое себе позволить, но не хотел вообще ничего. Разве что иногда испытывал необходимость посидеть в одиночестве, вглядываясь в небесную высь.

Небо звало его. Тихо, почти незаметно. Он привык не обращать внимания на этот еле слышный зов. Но иногда хотелось остановиться и позволить себе ощутить причастность к чему-то намного большему, чем все то, что окружало его здесь.

Микаэль говорил, что когда-нибудь ему, Владу, будет позволено уйти туда. Вверх. В переливающиеся алыми, желтыми, серыми, зелеными и голубыми красками небеса. Прекрасные до комка в горле. До остановки дыхания. До дрожи в руках…

Но пока он был здесь. Потому что так нужно. Потому что в этом заключался его долг.

Микаэль был доволен Владом. Кот отлично слышал Зов так, как наделенный абсолютным слухом музыкант различает мельчайшие нюансы композиции. Мало кто из серокрылых мог похвастаться подобным чутьем. Влада почти никогда не терзали сомнения в том, что должно сделать. И он ни разу за все эти годы не ошибся. Даже в самом начале. Образцовый серокрылый. Если бы не одно «но». Как говорил Микаэль: «Такое чувство, что ты слышишь Зов ушами, а не душой. В тебе есть пустота, которая не дает пойти выше». Влад понимал и не понимал эти слова. Он сам знал, что чего-то не хватает. Но не мог понять, чего именно.

Стемнело, как всегда, быстро. Но Кот по-прежнему сидел и смотрел в теперь уже темно-фиолетовое бархатное небо с маленькими сверкающими крупинками звезд, желая запомнить его надолго.

Вскоре им предстояло вернуться на гражданку. Сослуживцев ждал заслуженный отдых. А Кота – смена условий работы и непрекращающееся ощущение «дня сурка». Не то чтобы это было неприятно, ведь это счастье, когда ты своими действиями создаешь нечто хорошее или помогаешь хорошему задержаться в мире подольше. И все же… Все же иногда накатывала тоска. Черная хмарь, застилающая солнце. Ничем не объяснимая.

– Хандришь? – Лис как всегда подошел неслышно. Сел на скалу рядом с командиром.

– Думаю.

– О чем?

– Просто, – пожал плечами Влад.

– Тебе Чуд приглашение вручил?

– Да.

– Пойдешь?

– Нет.

– Как обычно. Но вообще лучше бы ты сходил. Парень в тебе души не чает. Для него это действительно важно. Ты его кумир.

– Не говори глупости. Ты все знаешь.

– Знаю. Но какая тебе разница? Все равно этот сон приснится не сегодня, так через неделю. Пораньше отмучаешься, а Славке подарок сделаешь. Парень извелся совсем. Несколько раз уже просил меня с тобой поговорить. Я не вмешивался, когда речь шла о других свадьбах, но без тебя эта не состоялась бы вообще.

– Это не я. Это Зов. Не мне тебе объяснять, в чем разница.

– Ты это Славке объясни. Он, как и остальные, про твой Зов ни сном, ни духом. Для него, как и для остальных парней, ты – живой талисман, приносящий удачу, и наш ангел-хранитель. В последнем они почти не ошибаются, вот только сами об этом не знают.

Влад не ответил, продолжая смотреть на звездное небо. Он не любил свадьбы и старался на них не ходить, потому что именно там с особенной ясностью чувствовал себя чужаком. Вымученно улыбался и даже произносил вполне годные тосты, а потом всю ночь глушил на кухне водку, пытаясь напиться так, чтобы не приснился ЭТОТ сон. И хоть бы раз помогло. С Микаэлем говорить об этом было бесполезно – архангел пожимал плечами и говорил, мол, если снится, значит, надо. Наверняка он знал ответ, но не хотел его озвучивать.