Рут горько усмехнулся. Трижды на протяжении этой бесконечной десятилетней ночи он побывал на пороге гибели. Правда, в одном случае он боролся за жизнь других. И совершил невозможное — спас их и себя вместе с ними. Он посадил продырявленный винтокрыл в узкой расщелине в трех часах пути от базы. И они дошли, дошли, несмотря на смертельную усталость, несмотря на удушье — кислородные баллоны их скафандров были почти пусты. Только у Джейн иссякли силы на последних сотнях метров. Но он донес ее до входного шлюза базы… Тогда он спасал товарищей… Ну, а потом — в Лабиринте Призраков и позднее, когда его свалила лучевая болезнь? Играть пришлось один на один… И все-таки он ухитрился выиграть обе «партии». Как — он не сумел бы объяснить. Просто он заставил отступить смерть. Ведь не случайно оба раза его уже считали погибшим. Впрочем, как и при аварии винтокрыла…

Что же это — простое везение? Нет, конечно! Он знал, что должен вернуться на Землю. Должен, несмотря ни на что… Он сумел убедить себя в этом. И вот вернулся… Зачем — это уже другой вопрос… Не ради всей этой кутерьмы, которая происходит сейчас вокруг него. И не ради земных ветров, о которых просто не вспоминал, пока находился там… Так зачем же, черт побери?!

Рут снова усмехнулся: «Уж коли разрешил себе думать об этом, не притворяйся, старина… Ты же знаешь, почему так яростно сражался со смертью один на один… Почему хотел вернуться. Она, только она… Она постоянно была с тобой, несмотря на все запреты. Даже когда ты целовал Джейн»…

Бедная Джейн… Она-то навсегда осталась там — в ледяной ночи Плутона. Она оказалась хорошей подругой — преданной и нежной. Их связь не была случайной. Кажется, она любила его. А он… Нет-нет, ему тоже бывало с ней хорошо. Но когда нелепый случай унес ее жизнь, он не испытал настоящего горя… Одиночество — да, горе — нет… Когда замуровывали штольню, в которой был оставлен ледяной саркофаг Джейн, многие плакали, а он… Его глаза остались сухими. Бедная маленькая Джейн! Она так мечтала о возвращении на Землю. Вместе с ним… Теперь на Земле он чаще вспоминает о ней, чем там в последние годы. Лаборант Джейн Верра… Ее имя навечно занесено в книгу героев космоса. Так же, как и его собственное. Но он возвратился…

Странно, однако, что никто не тревожит его сегодня. Бестолковая суета первых четырех дней, последовавших за высадкой на космодроме Западной пустыни, не оставляла времени думать. Сегодняшний день — первый, когда он мог собраться с мыслями… Что же будет дальше, если свободного времени у него окажется больше? Нет-нет, довольно об этом. У него еще час до намеченной встречи. Надо спуститься вниз и посмотреть город.

Подойдя к двери, Рут вдруг вспомнил о странном конверте. Оглянулся. Раскрытый конверт лежал на столе, рядом темнела полоска ткани. Рут пожал плечами. Вернулся к столу. Взял темную полоску, еще раз перечитал ее, усмехнулся и сунул в карман.

Скоростной лифт за несколько секунд опустил Рута в просторный холл. Седоголовый портье вежливо поклонился ему из-за своей стойки. Рут кивнул и вышел наружу. После кондиционированной прохлады холла горячая влажная духота ошеломила. Дымился только что политый асфальт; пахло бензином, потом и чем-то жареным. Узкая улица была запружена яркими машинами, медленно плывущими в двух противоположных направлениях. По тротуарам, обгоняя машины, торопливо шли люди. Кто-то сильно толкнул Рута, и он поспешно отступил к огромной зеркальной витрине ювелирного магазина, разместившегося по соседству с отелем. За стеклом на черном бархате лежали колье, перстни и броши, искрящиеся бриллиантами. Рут вспомнил алмазные копи Плутона. В одной из них погибла Джейн… Может быть, некоторые алмазы были оттуда? Он вдруг почувствовал головокружение, и ему захотелось вернуться в прохладный сумрак холла.

— Вздор, — сказал он вслух. — К этому надо привыкнуть.

Он заметил, что какая-то девушка внимательно взглянула на него. Кажется, она была недурна: овальное, почти детское личико, пышные темные волосы, стройные загорелые ноги. На ней было светлое, очень короткое платье и тонкая золотая цепочка на открытой шее. Цепочка заставила его сердце сжаться. Такую же носила Рэгги. Только на конце ее цепочки в тонком золотом обруче был миниатюрный силуэт старинного парусника. Рут готов был побежать вслед за девушкой, чтобы взглянуть еще раз на цепочку…

— Ну, возьми себя в руки, старина, — снова произнес он вслух, — что за мальчишество!

И он медленно пошел в противоположную сторону навстречу потоку прохожих.

Вдруг кто-то потянул его за рукав. Рут обернулся. Молодой, нагловатого вида парень в мятом сером костюме и темных очках протягивал на грязной ладони маленький темный пакетик.

— Что это? — спросил Рут.

— Бери, не пожалеешь, — парень подмигнул.

— Наркотик?

— Вроде… Дает вечное забвение… Ты ведь Рут Доррингтон, не так ли?

— Откуда ты меня знаешь и кто ты такой?

— Неважно, для тебя неважно. Так берешь?

Рут покачал головой.

— Ну, как хочешь… Только зря отказываешься… Самый лучший способ, — парень хихикнул, — заснешь и все…

Рут стремительно поднял голову. Глянул на него в упор. Широкая, какая-то рыхлая, угреватая физиономия без бровей, глаз под темными очками не видно.

— Ты что плетешь? Откуда ты взялся?

Парень презрительно сплюнул:

— Подумай… Догадаешься. — И, уже повернувшись, чтобы уйти, негромко бросил через плечо: — Зря ты вернулся… Зря…

Рут замер на месте. Первой мыслью было схватить и задержать наглеца. Потом вспомнилась полученная утром записка. Рут машинально сунул руку в карман, но там ничего не оказалось. Он растерянно обшарил все карманы. Полоски темной ткани нигде не было. Может, он опустил записку мимо кармана и она лежит теперь на полу в его номере? Рут огляделся по сторонам. Парня в сером костюме и темных очках уже не было видно. Некоторое время Рут стоял неподвижно, пытаясь сообразить, что, собственно, с ним происходит. Неужели ему почудилось?.. Нет, парень в темных очках не мог быть галлюцинацией. Рут еще ощущал кисловатый запах его давно немытого тела. Что же это означает?.. Неужели именно теперь, когда все позади, у него начинают сдавать нервы?

Рут внимательно посмотрел вокруг. Прохожие шли торопливо, безразличные ко всему. Несмотря на солнечный день, лица были сумрачны и озабоченны. Непрерывными потоками плыли машины. На перекрестке автомат-полицейский поднял руку в белой перчатке, и потоки машин мгновенно застыли. Еще раз мелькнула белая перчатка — движение возобновилось. Рут решительно повернул к отелю. Город больше не интересовал его.

Первое, что бросилось в глаза Руту, когда он вошел в прохладный сумрачный холл, была та девушка в светлом платье. Она сидела в низком кресле, плотно сдвинув колени и положив подбородок на сплетенные пальцы. Теперь, в полумраке холла, она не показалась Руту красивой. Лицо, каких много, крупный рот с пухлыми губами, чуть вздернутый нос. На вид ей было лет восемнадцать. Смуглая кожа выдавала примесь африканской крови. «Южанка», — решил Рут. Девушка подняла на него глаза, их взгляды встретились. Рут слегка поклонился. Она не ответила, но и не выразила неудовольствия. Только чуть шевельнула бровью и медленно отвернулась.

Заметив Рута, портье заспешив навстречу.

— Просили передать вам тысячу извинений, капитан, — портье протягивал на блестящем подносе темный конверт, — встреча, назначенная на десять утра, откладывается. Позднее они позвонят еще раз.

— Благодарю. — Рут взял конверт. — Больше ничего?

— Больше пока ничего.

Открывая конверт. Рут поймал себя на мысли, что отмена встречи странно обеспокоила его. Сейчас ему меньше всего хотелось оставаться одному. Он медленно развернул полоску темной ткани, почти убежденный, что «Совет Равных» снова напоминает о себе. Так и было.