За стойкой стоял плотный человек ростом с метр девяносто, в порванных джинсах, кожаной байкерской жилетке, с наколками черепов на руках и с банданой синего цвета. Густая щетина и торчащее толстое брюхо подчеркивали имидж байкера. Преступник, который был заляпан свежей кровью, держал в своей руке разбитую бутылку из-под пива с множеством острых граней на конце, другой рукой он держал за горло испуганного пожилого продавца. Тот судорожно хрипло просил не убивать его и взять все деньги из кассы. Однако шею ему сдавливали без жалости.
– Стоять на месте! – Басом приказал Гарам, взяв в руки дубинку. – Не двигать…
Не успел Гарам закончить предупреждение, как преступник вонзил “розочку” прямо в живот кассиру.
– Нееет! – Закричал пронзительно курсант, шагнув вперед и вытянув запрещающе пятерню.
Продавец начал стонать и кашлять, изо рта плевками выходила кровь. Высокий громила отпустил жертву, которая в предсмертных воплях скатилась по стенке на пол с торчащими кровоточащими кишками. Байкер сразу вынул покрасневшие желтоватые лезвия и ловко перепрыгнул через стойку, сбив ногами еще немного канцелярии и готовясь поквитаться с копом. На столе остался лишь органайзер в форме кисти с вытянутыми указательным и средним пальцем.
– Ублюдок! Я тебя урою! – Почти ревел Гарам, сжимая дубинку двумя руками изо всех сил, зубы скрипели, а слюни лились рекой сквозь щели.
– Попробуй, щенок, – с ухмылкой прорычал бандит, подергивая своим жирным торсом.
Гарам окончательно озверел и без секунды сомнения побежал вперед, раздавливая дорогущую технику. Он замахнулся дубинкой над собой и хотел рубком сверху настигнуть врага точно в голову, но тот отпрыгнул в последний момент и увернулся от удара, окончательно разбив замками на жилетке шипящий телевизор. Курсант в порыве ярости действовал слишком прямолинейно и очевидно, юный коп откинул ногой мешающую табуретку в сторону, и тут же байкер размашистым режущим боковым ударом замахнулся на него, но Гарам тоже успел вовремя среагировать, отскочил назад и миновал холодное оружие. Курсант слишком часто и не аккуратно перебирал ногами, не следил за движениями, эмоции захлестнули его с головой, а блики света сбивали с толку, убийца заметил это, резким рывком двинулся вперед и ударом снизу попытался проткнуть живот Гарама, как того бедного продавца. Но капритоновая пластина сделала своё дело и спасла владельцу жизнь, задержав зубья в себе. Байкер одновременно с этим толкал всем своим весом копа к стене, пытаясь пробить защиту, но это оказалось не так уж и просто. Пластины судорожно скрипели, а стекло под ногами трещало, однако они понемногу двигались к выходу. Гарам зверски покраснел, рычал как зверь, пока вдруг он услышал, как наступил на лужу крови женщины. Здесь стресс трехкратно усилил его мотивацию к действию. Пока байкер замешкался, пытаясь наконец преодолеть сопротивление брони, курсант зарядил ему с локтя прямо в левый висок, да так, что раздался щелчок. Тот, матерясь, отошёл назад, закрыв свободной рукой разбитый глаз и высунув губительное стекло из пластины. Из-за поспешности Гарам пожалел о том, что ударил не в челюсть, в этом случае он бог бы на раз свалить амбала. Страха в них с начала схватки совсем не осталось, только зверское желание порвать друг друга в клочья. Паренек, по инерции, сразу же подскочил и, не теряя момент, нанес по голове три дюжих удара дубинкой. Первый удар слева сбоку разбил злому товарищу нос, а последующие два пришлись уже прямо по макушке и по челюсти. Хруст. Тупой стук. Неровное хрипение. Байкер выплюнул в сторону стенда с новой моделью телефона окровавленный зуб и проматерился. Кудрявый курсант, излишне поверив в себя, открылся, убийца, на удивление, выдержал все удары и незамедлительно пошел в атаку, поймав курсанта на этой роковой ошибке. Он ударил Гарама апперкотом по голове, да с такой силой, что если бы не шлем, то курсант сразу бы свалился без чувств. Экран поплыл, юный правозащитник попятился назад, потерявшись в пространстве и пытаясь рукой ухватиться за что-нибудь. Он споткнулся об табуретку, и громила в жилетке, воспользовавшись моментом, вонзил битье в незащищенную область плеча Гарама. Курсант почувствовал резкую колющую боль и жжение, не успел опомниться, как его проходом в корпус сбили с ног, байкер оказался сверху и мощными ударами пытался пробить защиту. Своими огромными ручищами, он словно молотами крушил полицейского, прижимая его к битому стеклу и валявшемуся бизнес-журналу. Тупорылые попытки опять пробить броню были безнадежными, хотя все же Гарам ощущал удары, оставляющие ссадины и синяки. Неожиданно преступник додумался начать душить курсанта, схватившись двумя дланями за худую шею. Дела лежащего были плохи, на него наваливались всем весом сто двадцать киллограмм. Он попытался оторвать от себя байкера, взяв дубинку в две руки и оттягивая его от себя. У разбойника из разбитого носа и глаза скатывалась кровь, расстекалась по всему лицу, цеплялась за густую черную щетину, и оттуда капала на Гарама, изо всех сил старающегося не умереть. Он не мог давать сильный отпор из-за торчащей в плече бутылки. С каждой новой каплей крови байкера на визоре, к Гараму приближалась смерть. Плечо невероятно жгло, было тяжело дышать, глаза наполнялись краснотой, взгляд мутнел, яркий свет от ламп угасал. Но тут он заметил вокруг себя множество стекляшек, ждущих его уже давно. Гарам тут же схватил горсть и разбил о поврежденный глаз врага. Из виска и глаза мощно хлынули струйки крови. Вновь схватившись за кровоточащий глаз, байкер отпустил Гарама и завопил от боли. Курсант еле-еле отползал назад, пытаясь отдышаться и откашляться после удушения, все силы покинули его.
– Сука, ослепил меня, убью падла! – Ревел окровавленный байкер, вставая на одно колено.
Он взял ту злосчастную табуретку, валяющуюся всё это время у них под ногами, и, что было мочи, ударил об спину курсанта. Она мгновенно разлетелась на части. Гарам замер и не мог больше пошевелиться.
И в этот же удачный момент стал слышен шум приближающихся сирен.
– Твою мать! – Осекся байкер.
И чтобы курсант за глаз так легко не отделался, на него, без труда сорвав с петель, свалили тяжелую, двухметровую, забитую телефонами стеклянную стойку, которая намертво прижала бедолагу. Гарам потерял сознание, а преступник успел ускользнуть через чёрный ход, оставив за собой внушительное побоище. Курсантам по рации сообщили, что нужно снова прочесать район и что по “Нокохаме” сейчас бегает убийца. Всех ребят, уже за эту пару дней привыкших к беззаботной скуке, ошеломило такое сообщение.
Като вновь почувствовал страх, покалывающий в груди: “Неужели правда?!”. Чокнутая Элли побежала на место преступления, таща за шкирку Стива, они оказались близко к салону. Като же аккуратно замедлил шаг и, когда она завернула за угол, он не торопясь шёл вместе с толпой взволнованных жителей, вышедших в халатах и пижамах на улицу в такую темень из-за шума, вся инструкция от родителей вспомнилась ему мгновенно. Но, чтобы хоть как-то не выдать нежелание подчиняться приказу или стать ещё одной жертвой, Каткема начал говорить налетевшему скопищу, что всё в порядке, якобы на нем лежала задача следить за горожанами. Ему, разумеется, никто не верил, все возмущались и расспрашивали, что там стряслось. Кто-то по наглее, кто-то повежливее, но его ответ был одинаков. “Вcе под контролем СБТ”. Като ненавидел себя за эти стандартные слова. Несколько мужиков и женщин из заднего ряда взъелись на Каткему за то, “что у него еще молоко на губах не обсохло”, чтобы охранять район, как и все остальные курсанты. И тут у Чешуа возникли сомнения насчет правильности его выбора не идти с Элли. С лестничной клетки над ними взлетели голуби, и на плечо Като упало белое перо. Совсем старенькая женщина увидела это и с отвращением прищурилась на курсанта, вспомнив давно забытую всему примету про перья и трусость.
Инстинкт страха взял над ним вверх, не дав благородным мыслям даже появиться. Каткема снова стал тем скромным и трусливым мальчиком, который боится выглянуть из норки. Когда Чешуа терпел нападки жильцов и взгляд старушки, воспоминания обещания, которого он дал себе несколько дней назад, вернулись. Като чувствовал себя максимально ущербно, потому что не следует пути, на который ему прямо указывала жизнь.
