– Слышал новости про Ланса, кстати? – Уже с более оживленным лицом начал Арти.

– Что именно? Про него слишком много новостей, – с недовольством высказался Като, чиркая карандашом по парте.

– Девочку, говорят, накачал в клубе коктейлями, и ей плохо стало, – продолжал с интригой Арти, – теперь ее родители думают на него заяву накатать.

– Насколько плохо стало? Сама же виновата, если с джином или тоником перебрала, голову на плечах нужно иметь.

– Более того, она сидела на антибиотиках. Исход мог стать летальным, – пытался выбить он жалость из Като.

–Люди сами творцы своего счастья. И она, и он – умницы. Пусть продолжают в таком же темпе.

Сам Артед их не осуждал, потому что Ланс со своим образом существования был ему симпатичен. Арти в глубине души также хотел вклиниться в распутный образ жизни.

– Говорят-то, что самое смешное, пила она антибиотики как раз-таки для печени, теперь ее точно сама и угробила, – хихикал ехидно Арти.

– Хронический цирроз будет наверняка, – ответил Като уже с пустым взглядом, наблюдая за тем, как упорно отличники угодить стараются преподавательнице на первых партах.

– Да нет же, хронический только при вирусе гепатита, а так у печенюшки есть шанс восстановиться.

– Да нет же, вроде и без него может разложиться.

– Не, не, ты гонишь, не может,– махал головой Арти.

– Хотя кто знает, может, у нее уже были все предпосылки для будущей болезни, – промолвил задумчиво Като.

Они посмотрели друг на друга и пожали плечами.

После занятий по алгебре начинались тренировки по физической подготовке будущих полицейских. Здесь студентов обучали навыкам сражений: их учили обороняться от вражеских кулаков, оружия дальнего и ближнего боя. Прививались также навыки владения дубинкой и полицейским щитом, метания гранат, стрельбы из лука и арбалета. Так же необходимо было развивать и другие немаловажные физические факторы: силу, выносливость, ловкость и быстроту.

По специальной программе их готовили быть более смекалистыми и находить выход из различных критических ситуаций. У Каткемы именно в этой стезе были большие успехи и наилучшие показатели. И, наконец, курсанты учились коллективной работе со щитами: построение фаланг, выстраивание в линию, эффективное отступление и различные техники нападения. Такие отработки могли быть как одиночные, так и парные, или же с гораздо большим числом боевых товарищей. Обычно щиты–скутумы использовались только для глухой обороны или давки врага, а если же бойцы шли в бой еще и с мечом, то использовали как каплевидные щиты, гоплоны, рондаши, так и укороченные квадратные. Но чаще всего все-таки брали на вооружение скутумы – прямоугольные стеклянные щиты, полностью заслоняющие тело защитника правопорядка.

Сегодня курсанты обучались владением дубинкой. Одни и те же рисунки и приемы день за днём, уже целый месяц. Говорят, что это какая-то методика какого-то древнего учения, преподаватели пытались объяснить ее через объединения с природой, но не могли и двух слов связать. Сами ничего, видно, не знали.

Като был не против такого вида работы, ведь всё-таки повторяя одни и те же удары и блоки дубинкой, они закрепляются в подсознании и затем могут в любую секунду, когда это потребуется, вылететь автоматом, спасая свою или товарищескую шкуру. И потом не нарадуешься тем прожитым в труде часам тренировок. Но, конечно, Като и Арти надеялись, чтобы применять эти приемы им никогда не понадобится.

На дворе стоял сентябрь месяц, но на улице было добрых двадцать пять градусов выше нуля, и носиться по стадиону в броне никому не доставляло удовольствия. Хорошо, что в ясный полдень солнце не обжигало, как летом, и нежный ветерок немного охлаждал. Хотя все эти мысли вставали на последнее место в головах дерзких, горячих и поглощенных тестостероном парней, когда они видели у поля толпы девушек из женского потока. По-видимому, у тех было окно между парами, и они взглянуть на своих знакомых и кавалеров, но получили нелепые кривляния в форме с дубинкой в руках. Девчонки соревновались своими парнями, кто был сильнее или быстрее.

Многие из поступивших в этом году не теряли возможности познакомиться с новыми ровесницами, и Като не остался в стороне. Завел себе “невестку”, как говорили его родители. Только не по зову сердца, а так, поразвлечься, пока по молодости есть возможность, как он считал. Её звали Анна. Была она ниже Каткемы, как подобает, на голову, светловолосая, голубоглазая и рот при виде парня не закрывался ни на секунду. В ее девичьих глазах сдержанный, высокий, опрятный, веселый и симпатичный Като был практически кумиром. Так она, по крайней мере, себя вела, по возможности тараторя всякие глупости и не отходя от Чешуа ни на шаг. Это был для него первый опыт, когда он являлся для девушки эталоном мужчины. Сейчас Анна только и могла, что визжать при виде его, но про себя, конечно же. И Каткему вполне устраивало такое положение вещей. Сильной любви он, конечно же, к ней не испытывал, но порезвиться был не прочь. Одна сторона его личности упорно твердила ему, что нельзя использовать чужую душу так нагло и потребительски. Но испытывать одиночество день за днём молодой, в расцвете сил, Като отнюдь не собирался.

После отработок упражнений с амуницией, началась подготовка к сдаче нормативов. На носу были отжимания от пола, отжимания на брусьях, подтягивания, бег на сотню метров и на три километра. Дальше больше, но и к этим нормативам никто толком еще не начинал готовиться.

Через час все закончили, и прежние отважные лица уже выглядели отнюдь не так бодро и ярко. Тут весь женский поток и перетек на часть стадиона, оккупированную парнями, да так резво, что столпы пыли поднимались из-под ног красавиц выше их самих.

Начались громкие возгласы, крики, женский смех. Все эти полигамные звуки превратили ряды будущих хранителей порядка в подобие базарных торгашей. Старшему преподавателю по физическому воспитанию курсантов стало настолько тошно на это смотреть, что он исчез со стадиона со скоростью света.

В прошлом капитан подразделения пограничной полиции, ныне преподаватель – Януш был высок, худощав, с густой растительностью на лице и голове, покрытый старческой сединой, не характерной для людей сорокалетнего возраста. Его карие глаза всегда были злые, из-за их близкой посадки вся злоба и негатив передавались окружающим в разы сильнее. Искривленный, разбитый нос достаточно хорошо говорил о непростом характере, а может быть и о непростой службе в прошлом. Он был широкоплеч и, несмотря на свою худощавость, физически сильным, а техника и навыки в бою не уступали силовым показателям. Именно это все, вместе с безупречной дисциплинированностью и верой в правоту правящей вершины, помогло вступить в ряды преподавателей такой престижной академии. Наврятли Януш получал от своей профессии удовольствие, но уверенность в том, что он выполняет благое дело для государства, мотивировала его не впадать в уныние и отчаяние от одинокой, несчастной жизни, без намека на любовь от кого-либо. Он не мог без слез взглянуть на нынешний первый курс, так как в их головах были только разврат, хамство, эгоизм и беззаботное легкомыслие. Януш считал своим долгом уничтожить всю прыть в их сознании и очень жалел о том, что не мог применить свои более рациональные и радикальные методы по воспитанию подрастающего поколения. Однако все еще было впереди.

Каткема испытывал блаженство от того, сколько внимания, заботы, ласки от Анны он сейчас получал. На ней была обычная белая футболочка с широким вырезом на шее, через который Като видел все анатомические выпуклости, а на ногах отлично сидели обтягивающие черные спортивные штаны, подчеркивающие красивые ножки, видимо, соблазнительница специально не переоделась после своей последней пары, скорее всего, тоже физического воспитания. Более того, Анна намеренно крепко обняла его потную худощавую шею, прислонившись грудью вплотную. Като испытал ещё больше удовольствия, наслаждаясь всеми органами осязания, всю её стройную и, где парням нужно, объёмную фигуру он мог ощутить кончиками своих пальцев, вследствие чего возбудился в доли секунды. И теперь приходилось закинуть ногу на ногу, чтобы скрыть безобразие.