— Ли, — попросил Арниэр, пытаясь воззвать к моему здравомыслию, но взгляд его, сосредоточенный и злой, был полностью сфокусирован на противниках.

Руки их начинали обволакивать различные энергии. Сверкая и искрясь, они распространялись в разные стороны, сплетаясь с энергиями других участников шествия, и это поражало воображение. Поражало и неимоверно пугало — я еще ни разу в жизни не видела сплоченность всех четырех стихий в действии. И судя по тому, как напряглась спина нашего куратора, как он стиснул кулаки, сила эта была огромна и чертовски мощна.

— Я останусь, — воспротивилась вопреки жгучему желанию сбежать отсюда как можно дальше. Но я не могла их бросить!

Остальные маги, оставшиеся от охраны советника, тоже приготовились, в то время как нашептывания Отступников превратились в приглушенный говор, который постепенно нарастал. Я тоже попыталась сосредоточиться, прислушаться к внутренним энергиям, однако страх и волнение сбивали концентрацию, не позволяя прочувствовать нити силы, с которыми я уже неплохо начинала управляться на занятиях с Рубисом.

— Ли.

— Пусть остается, — отрезал Карнелис, заставив меня вздрогнуть, и Арниэр, стиснув зубы, промолчал. — Она нам нужна.

В следующее мгновение ослепительная вспышка метнулась в нашу сторону, не позволяя хорошенько все обдумать и принять решение. Моим инстинктивным движением было закрыть лицо руками в жалкой попытке отгородиться, остановить смертоносную волну четырех стихий, объединенных вместе посредством заклинаний, и кожу обожгло жгучим ударом. Словно хлыст прошелся по всему моему телу.

Чужих голосов я не слышала, чувствовала лишь тяжеленную плотность, гирей упавшую на грудь, и воздуха стало резко не хватать. Будто его выбили из легких одним нечаянным движением. Голову пронзила резкая боль, и я беспомощно стиснула зубы, тщетно пытаясь ее заглушить. Слишком тяжело… Слишком… больно!

Настолько мощный удар магии через меня еще ни разу не проходил, но я уловила суть намерений Карнелиса. Только я сумела бы совладать с объединенными силами четырех стихий. Как обладательница метки мироздания, я единственная могла бы хоть что-либо ей противопоставить. И я приняла это.

За долю секунды, выскочив чуть вперед, расставила руки в разные стороны, словно пыталась оградить остальных. Оказываясь рядом с куратором, который продвигался среди нас первым, и чувствуя невероятный поток магии, рвущийся на нас. Сопротивление оказалось сложным, тяжелым. Будто я пыталась остановить плотную стену, движущуюся на меня с невиданным напором. Змея на запястье вспыхнула ярким серебряным светом, отзываясь на знакомые комбинированные энергии, и лишь это позволило мне образовать плотный барьер, отгородивший нас небольшим куполом от надвигающейся катастрофы.

Стены загудели, камень потрескался, разнося грозный рокот по окружающим нас коридорам и залам, и тяжелые куски потолка посыпались вниз, сметая все на своем пути.

Надеюсь, советнику с семьей удалось за это время скрыться!

На губах почувствовался металлический привкус крови, на лбу проступили капельки пота, и где-то глубоко внутри я явственно ощутила, что не справляюсь с довольно опытными и сильными магами в одиночку. Карнелис, заметив мое состояние, которое быстро ухудшалось, понимая, что я все-таки слабею, схватил меня за правое запястье, там, где была метка, и я почувствовала невероятное жжение. Перед глазами все поплыло и потемнело, и мне показалось, что я падаю на пол…

— Здравствуй, любимый, — не была уверена, что говорю это я, но голос был очень похож на мой. Только чересчур ласковый и совершенно не подходящий для ситуации.

Боль прошла. Оказалась не такой опасной, как мне почудилось, и чувство безмятежности затопило сознание целиком и полностью. Что происходит?

Распахнув глаза, увидела все те же обломки, и ни одного живого человека рядом. Лишь бледная молочная пелена, туманом охватывавшая пространство, лишая полного обзора.

Да быть того не может! Опять?

— Ты никогда меня не любила, — отозвался второй голос, мужской, за моей спиной, и я обернулась, изумленно и растерянно рассматривая Карнелиса.

И он тоже здесь? Мы оба переступили за грань? С кем он…

Я проследила за взглядом мужчины, таким сосредоточенным, но безумно печальным, и прикусила губу, заметив вдалеке призрак Амелии. Сердце пропустило удар, кровь отлила от лица, а внутри всколыхнулась паника при виде этой прекрасной, но столь опасной женщины.

— Возможно, и так, — усмехнулась она, приближаясь к нам, и я сделала шаг назад, боясь оказаться рядом. — Зато ты любил меня.

На этот раз никакие границы ее не сдерживали, никакого кокона, отделявшего графиню Лефрадскую от нас, не было. Мы словно оказались… на самой грани. В пространстве между миром живых и миром мертвых, последней отправной точке нашего бытия.

— За что мне любить тебя, — выплюнула она, впрочем, все тем же елейным голосом, — если ты убил моего супруга, а меня заточил здесь?

Сердце вот-вот готово было разорваться от напряжения. Секреты, тайны, опасные интриги, все будто бы вылезло на поверхность, пытаясь затопить меня, погрести под своим необъятным пластом. И постепенно до меня стало доходить, что наш куратор — это он. Один из Темных. Обладатель метки Грани, и именно он в первый раз вытащил меня отсюда. Ведь я умирала, действительно умирала, но он спас меня. Ведь маг с силой пограничного пространства способен играть с жизнью и смертью. Я читала об этом.

— Так было нужно, — отозвался Карнелис холодно и отчужденно, не отрывая внимательного взгляда от женщины. Будто опасался броска гадюки.

Графиня тем временем подошла к нам. Выглядела она действительно прекрасно, несмотря на всю свою истощенную бледность и бесцветное белое платье, обтягивавшие стройный стан. Мне стало окончательно не по себе, и пот липкими каплями стекал по спине.

Она была замужем? Карнелис любил ее? Он запер ее на Грани?

— Смотри, ты напугал несчастную девочку, — Амелия хихикнула, бросив беглый призрачный взор на меня, и я пожалела, что не являюсь невидимкой.

— Ей ничто не угрожает, — отозвался мужчина, протянув ко мне руку. Не задумываясь, я схватилась за него, но Амелия даже не думала к нам более приближаться.

— Пока что не угрожает, — пожала она хрупкими плечами, предостерегая. На бледных, казалось, обескровленных губах отразилась неприятная, пугающаяся улыбка.

Сдавив мое запястье, Карнелис сосредоточился, и белая дымка подернулась черным туманом, вырывая меня из плена смерти. Шум ударил по слуху с невероятной силой, и я, сделав глоток воздуха полной грудью, закашлялась, приходя наконец в себя.

— Ли! — Арниэр резко прижал меня к себе, запуская пальцы в мои волосы, а я, все еще шокированная увиденным и осознанным, лишь подняла не верящий взор на Карнелиса.

Его серые глаза выражали лишь унылое сожаление, но куратор не произнес ни слова, возвращая все свое внимание происходившему вокруг.

К своему удивлению, разрушения прекратились, а маги, пытавшиеся нас прикончить, без сознания лежали на полу. Лестер, грозно сверкая глазами, внимательно следил за тем, чтобы никто не поднялся и не продолжил атаки.

Ну а я хаотично соображала, знает ли кто-нибудь о том, что все это время в стенах академии историю преподавал настоящий Темный маг?

Большую часть атаки удалось отразить той же ночью, и к утру практически все Отступники были нейтрализованы и либо пойманы, либо убиты в сражении. Первокурсники, не считая нас, в битве за академию не участвовали, умудрившись отсидеться либо в крыле общежития в коридорах, либо в своих комнатах, куда их все-таки удалось вернуть. Восточное крыло, впрочем, теперь было варварски разломано и, вероятно, какое-то время придется обходить его стороной. Ночь потрясений ни для кого не прошла бесследно, а потому на лицах студентов и преподавателей, встречавшихся мне по пути до нашей комнаты, отражались усталость, скорбь и озадаченность.