— Я ищу нашего куратора, — поспешила отозваться. — Его зовут Карнелис. Он преподает у нас историю.

Женщина, улыбнувшись, указала рукой в направлении каких-то стеллажей, по правую сторону от входа.

— Он в секции три, — добродушно отозвалась она, умудряясь как-то здесь ориентироваться, — книги о Темных магах.

Услышав знакомое упоминание, качнула головой, чувствуя, как волнение вновь захватывает сознание, и как вспотели ладони. О Темных магах я знала достаточно мало, и Карнелис рассказал лишь о графине. Кем были остальные два — оставалось загадкой, но на занятиях по истории мы их пока так и не касались. Вероятно, стоило прийти сюда самостоятельно раньше, а не теряться в догадках, но в последнее время свалилось слишком много необъяснимого, отчего сконцентрироваться и продумать план дальнейших действий совершенно не удавалось. До сегодняшнего утра.

Миновав несколько высоченных полок с книгами, добралась до секции три. Благо, они были отмечены, иначе блуждать мне тут не хуже Тесея по лабиринту минотавра.

— Ли? — удивился Карнелис, до моего появления внимательно читавший какую-то книгу. Заметив меня, он захлопнул ее, отодвигая на край стола, за которым сидел, и поднялся со стула. — Не ожидал тебя тут увидеть, — честно признался он, улыбнувшись.

Помимо нас по библиотеке бродили десятки студентов, место выглядело вполне себе обитаемым, не то, что библиотеки в моем мире, куда учеников под дулом пистолета не загонишь. Кто-то читал книги, кто-то пытался что-то достать, а кто-то, похоже, готовил домашнее задание. Ага! Так оно все-таки существует!

— Я вас отвлекла? — ощущая неловкость, спросила в ответ.

— Нет, что ты, — качнул головой преподаватель. — Я как раз искал информацию о графине Лефрадской. Хотел хоть чем-то тебе помочь.

Ощутив прилив благодарности, улыбнулась.

— Ты знала, что она была достаточно привлекательной женщиной? — неожиданно спросил Карнелис, и щек коснулся розовый румянец.

Если он хотел сделать таким образом комплимент мне, вышло чересчур… Витиевато. Впрочем, он же преподаватель, и у него свой беспристрастный интерес, а я уже навыдумывала тут…

— Нет, — дала искренний и честный ответ. — Но в ней что-то есть. В ее портретах… — нахмурилась. — Некая опасность.

Карнелис, с печалью вздохнув, поднял книгу и поставил ее на одну из полок, в результате чего она быстро затерялась среди остальных таких же темных переплетов.

— Она действительна была опасна, — подтвердил мои слова куратор. — И некоторым лучше было никогда не пересекаться с ней, — сурово подытожил мужчина. — К примеру, ты знаешь, для чего именно был организован культ Отступников? — поинтересовался мой собеседник.

Я уже даже подзабыла, зачем сюда пришла, настолько стало интересно хоть капельку больше узнать о той, на кого я столь сильно походила.

— Нет, — как-то болтушка Альбиэтта не удосужилась рассказать.

Указав жестом в сторону выхода, Карнелис предложил мне с ним пройтись по библиотеке, и я с охотой приняла его предложение.

— Отступники слепо верили в то, что благодаря силе мироздания сумеют вернуть из-за Грани своих родных, любимых, — пояснил Карнелис, пока мы неспешным шагом двигались в направлении выхода из библиотеки. Мимо прошмыгнула парочка студенток, бросавших в сторону нашего куратора неоднозначные взгляды, но тот, погрузившись в собственные мысли, их старания совсем не заприметил. — Они даже предлагали себя в жертву, — при звуке его слов я поежилась.

Это насколько же нужно быть верным культу, чтобы сознательно пойти на такое?

— В жертву? — переспросила изумленно. — Зачем?

— Смотри, — куратор остановился, вновь обращая на меня свой взор. — Мироздание — это жизнь. Хаос — мир смерти. Грань — это то, что их разделяет и не позволяет коснуться друг друга, ведь при соприкосновении настолько мощных энергий всему живому на свете придет конец.

Сглотнув, внимательно слушала мужчину, боясь перебивать. Кивнула, подтверждая, что понимаю расклад, и Карнелис продолжил:

— Из мира Хаоса невозможно вернуться, — сообщил он. — По крайней мере, естественным путем. Амелия Лефрадская же, обладая способностью открывать порталы между мирами, возжелала нарушить это негласное правило и вернуть своего возлюбленного. А культ Отступников нужен был ей лишь для того, чтобы тренировать и оттачивать свои навыки.

Мне стало совсем дурно. Столько людей отдавали свои жизни, надеясь, что смогут вернуть своих родных, и все, получается, напрасно? Выходит, их просто использовали?

— И они добровольно шли на это? — ужаснулась.

— А ты бы пошла на такой риск, будучи свято уверенной в том, что вскоре обязательно вернешься? — провокационно поинтересовался Карнелис, приподнимая бровь, однако голос его был по-прежнему уверенным и даже стальным, от которого пробирало холодком. — И даже не одна.

Думаю, да. Могла бы. Убеди меня кто-либо настолько могущественный, как графиня, что я сумею побороть смерть и вернуться из-за Грани не только сама, но и вместе со своими родственниками, наверное, я готова была бы ради этого умереть. Как бы дико это ни звучало.

— Это все настолько… — запнулась, подбирая слова. — Ужасно и неправильно!

Карнелис, хмыкнув, не смог не согласиться.

— Возможно, нам было бы гораздо проще жить в мире без магии, — с тоской отозвался он, возвращаясь к нашему небольшому променаду, и я зашагала вслед за мужчиной. — Но этого мы никогда не узнаем.

— Но ведь столько лет прошло, — возмутилась, — неужели Отступники до сих пор верят в то, что это возможно? Ведь они наверняка знают, что их используют!

Куратор, пожав плечами, вздохнул.

— Людям нужно во что-то верить, — отозвался он. — И такие убеждения, вкладываемые в головы людей на протяжении столетий, сложно искоренить.

С этим я поспорить не могла при всем желании. Порой всем нам хочется быть обманутыми.

— А как же Темный маг с меткой грани? — поинтересовалась, вспоминая об одном из трех. — Он не мог облегчить всем жизнь и просто вернуть графине того, кого она любила? Ведь если ему подвластна сама Грань, не думаю, что для него это стало бы проблемой.

И никаких чертовых культов не пришлось бы изобретать!

— В магии есть свои нюансы, — напомнил Карнелис. — Не так-то просто разрушить то, что призвано ограждать нас от Хаоса, — вздохнул мужчина. — К тому же, помочь графине он пытался. Ведь не зря же его тоже отнесли к темным. Если захочешь, расскажу об этом чуть позже, — улыбнулся куратор, останавливаясь перед главными дверями библиотеки. — Ты зачем-то меня искала, Ли, — произнес он, и я спохватилась, совершенно позабыв и о времени, и о том, с какой целью сюда явилась. Арниэр, наверное, уже решил, что я струсила. — Извини, если отвлек своей болтовней.

— Ну что вы! — мотнула головой спешно, разметав светлые волосы по плечам. — Это было очень интересно и познавательно! — Карнелис улыбнулся, внимательно рассматривая меня. Настолько внимательно, с толикой каких-то теплых чувств, словно пытался запомнить, что щеки порозовели. — Но у меня действительно к вам одна просьба…

Сказать, что Арниэр при виде нашего куратора был в бешенстве, значит ничего не сказать. Голубые глаза приобрели чуть ли не черный оттенок, и в них явственно плескался огонь недовольства. Мне аж не по себе внезапно стало.

— Знал бы, что притащишь к нам преподавателя, — мрачно процедил он сквозь зубы, — лучше бы Лестера позвал.

Обиженно поджав губы от того, что к моим решениям вообще тут, похоже, не прислушиваются, стиснула руки в кулаки.

— Так вот и звал бы, — отозвалась не менее шипящим голосом, — раз такой умный.

Карнелиса наша небольшая перебранка даже слегка позабавила. И он, слыша весь наш диалог, даже ни разу не оскорбился и не обиделся.

— Не переживайте, — просто отозвался мужчина, — мое участие в вашей опасной затее будет самым минимальным — я буду следить за безопасностью Ли.

Показав Арниэру язык, довольная, посмотрела на куратора. И как ему удается оставаться настолько спокойным при таких вот кадрах, как сын советника? Наверняка, у него таких студентов уже тьма была, вот и выработался иммунитет.