— Что случилось? — спросил, обеспокоено Михай, вырывая из плена мыслей и рассуждений. В его глазах полных тревоги плясали огоньки факелов, которые расположились по периметру священного места.

Вершитель исчез, словно приснился в страшном сне.

Единственное существо, которого не волновало мое состояние, попыталось резко встать со словами:

— Как я оказался в храме мертвых?

Но ноги отказывались повиноваться ослабевшему телу, а синие пятна на теле стали коричневыми. Дарк закрыл рукой глаза, пробуя перестать щуриться от яркого света.

Тут и служитель подоспел, который запер нас на два засова в ожидании скорой смерти.

— Бог мертвых помиловал вас и простил отступника, — лилейный голос был полон фальши. А глаза испепелили измученного Дарка.

Но Лис оказался не столь любезен и снисходителен. Если до этого он не смел нарушать целостность стен храма, боясь гнева древнего божества, то теперь останавливаться мужчина не намерен. Двумя пальцами он высек искру, пламя ласкалось к рукам, не желая покидать хозяина.

Служитель начал отступать, углубляясь в спасительный коридор. И когда пламя выросло, подпитываемое силой мага, заплясало, забралось на плечи, я взглянула на Михая. Он стал похож на птицу Феникс из древних легенд. Ту, что возрождается из пепла после смерти.

Лис вскинул руку в порыве, но Дарк остановил мага. Его силой было замерзшее море, а может бушующий северный океан, полный соленых брызг, которые охлаждали и гасили пламя. Ростиславу не тягаться с такой мощью.

Страх жаркой волною и ледяным ветром родился в душе. Я представила, как маги убьют друг друга, не рассчитав силы. Бросилась между ними и зажмурилась, принимая быструю смерть.

Выдохнув спустя мгновение, поняла, что я жива и здорова. Михай при этом ругался на обычный манер, как впрочем, и замкнутый и неразговорчивый Дарк.

Магический круг и пентаграмма на полу сияли, наполненные силой. Мужчины не придумали ничего лучше, как выпустить пар, напитав волшебные знаки силой.

Лис плюнул себе под ноги, как обычный мужик, и направился в сторону выхода. Служитель, который посмел запереть нас, дрожал, забившись в темный закуток. Маг не обратил на него внимания, а вот Дарк сказал пару слов.

— Извести все храмы, что Даркирий Зеленский сын служителя главного дома бога смерти и великий уравнитель снова возлагает на себя обязанности проверяющего храмов.

Мужчина вздрогнул, посмотрел на Дарка и стал умолять, припав на колени. От былой гордости и надменности ничего не осталось. Страх и ужас наполнили душу простого человека.

Стоя на ступенях, не сдержала любопытства и спросила Даркирия, что же так напугало монаха. Но ответил Михай.

— Наш друг считается сыном бога и носит высший чин среди служителей. Такие, как он, могут напрямую обращаться к Вершителю и вести разговор. Они, как правило, следят за храмами.

Я подивилась, а Лис дальше последовал. Но стоило мужчине отойти на пару метров, как в душе кольнуло предчувствие нехорошее. А мысли Дарк подтвердил.

— Значит, священный огонь память вернул.

Задохнулась от испытанного ужаса. Надежды, которые питала до сего момента, покрылись слоем пепла. Не простит, теперь точно погубит.

— Михай, — крикнула в надежде остановить мужчину, но когда тот оглянулся, увидела глаза Ростислава.

— Называй меня настоящим именем…

Замерла на месте, не в силах шага ступить. Страх охватил все нутро, черным дегтем измазал тело, к земле приковал.

— Что смотришь со слезами? Неужели больше не нравлюсь? — манера говорить и насмешка, с которой была произнесена фраза, принадлежали Ростиславу. Играючи и озорно светились его глаза, но на самом донышке боль плескалась великая и обещание расплаты скорой. А может, то показалось мне?!

Сколько лет представляла, что колдуну скажу, когда свидимся. А вот стоит он передо мной, глаза прищуривает, ждет, какую глупость я совершить собралась. Но ни слов, ни действий опрометчивых сделать не удалось. Дарк между нами встал и разбавил напряжение словами:

— Спешить нужно, некогда в игры играть.

А потом взял за руку и показал, что видел, когда призраком обернувшись, по свету бродил. Сначала увидела леса бесконечные и луга заливные, солнцем освещенные. Летела птицей по небу ясному, дышала ароматом цветов прекрасных. Зайцем обернувшись, вдыхала воздух, пропитанный смоляным запахом сосен. Встречала рассвет с тишиной горных хребтов, где снега вечные. Чувствовала тревогу служителя, которая душу к телу привязывала. А когда призрак отыскал причину своих волнений, поняла, что за чувство между Владленой и Дарком пролегло.

Она сидела, понурив голову, а Роин метался по клетке под ликом волка. На шеи ошейник из серебра, кожей обернутый. Часть металла выглядывает и жжет кожу оборотню, но тот, словно боли не замечает, курсирует вокруг мальчишки, хвостом по железным прутьям постукивает. Искал слабое место, но заговоренная решетка искры выдала, когда волк усилий больше прилагал.

Телега с племянниками пересекла ворота деревянные и въехала на территорию Верховной ведьме подвластную. Только встречала обоз не Марьяна, а Матрена. Гордая, надменная, от былой раболепной и скромной помощницы не осталось и следа. Притворство слетело вместе с настроением добрым. Колючий едкий взгляд и рот, искривленный в негодовании, женщину настоящей ведьмой делали. Не рада была ткачиха, что пленников не всех доставили. А когда ключей в карманах не отыскалось, Матрена пуще прежнего разозлилась.

Кулон Марты женщина повертела в руках, бросила на землю, как ненужную безделушку, и велела в избу оборотня с сестрой отвести. Да не кормить, пока не расскажут, куда их друзья делись.

Вынырнула из чужих видений, словно из грязной липкой бочки с дегтем. Отдышаться не сразу получилось, спазмом грудь свело. Согнулась пополам, воздух жадно хватая.

— Зря, девчонку с собой потащил. На словах рассказал и достаточно, — заворчал Ростислав, меня за талию обнимая и к себе прижимая.

— На меня смотри, глупая! Глаз не отводи!

Я послушалась приказа, и затянула белая пелена сознание, погрузилось тело в тишину и спокойствие. Возвращаться не хотелось.

Очнулась, когда солнце за горизонтом скрылось. Рядом костер горел. Ростислава поблизости не наблюдалось. А Дарк подушечки пальцев ощупывал, удивляясь вернувшейся магии.

Потом, не взглянул в мою сторону, разговор начал, словно исповедь:

— Я ведь не простым служитель являлся, насколько ты понять успела. Продолжал семейное дело, отец — почитаемым человеком был. Мудрым и рассудительным. Моей неопытности умилялся, а скорости ругался. Сила в роду нашем великая, оттого ответственность большая. Но у молодости свои законы.

Даркирий вздохнул уныло и продолжил:

— Когда услышал зов умирающего и увидел, что произошло, решил перед отцом умением блеснуть. Помощь двум душам сразу попытался. Сам выгорел, Демида чуть не загубил. Но Марте уже не помочь было. Это я только сейчас понимать начал.

Гораздо позднее, когда в храм вернулся и силой напитался, но не смог ее использовать, покаялся отцу о прегрешениях. Он головой покачал и мне предложил самому выбор делать. Но я снова ошибся. И покуда мне было знать, что Горский привязал ко мне нить волшебную и магией моей питался. А то думал, что Вершитель карает непослушное дитя.

У Дарка настроение совсем испортилось от грустных воспоминаний. Между бровей залегла морщинка, в уголки губ вниз опустились. Он не выглядел ныне угрюмым и необщительным, скорее усталым и опустошенным. Человек, который потерял веру в дружбу. Но даже не это пугало мужчину, его крест, который он нес долгие годы, оказался бессмысленным. Богу неинтересны мелкие проступки своих детей.

Все время, до сегодняшнего дня, видела в нем избегающего окружающих людей черного колдуна. А оказалось, Дарк заблудшая душа.

Насмешка судьбы — настоящего черного колдуна я полюбила. Если раньше считала, что Ростислав личину изменил, когда первый раз встретился израненный, то теперь поняла, как ошибалась. Это настоящий облик мага, другие лишь оболочки для отвода глаз.