Стоило подумать о мужчине, как он представ перед глазами. Сначала в воздухе закружился маленький смерч, который разрастался, поглощая траву, ближайшие ветки от деревьев, что неосторожно склонились в сторону опасности. Трава плясала вместе с крутящимся по кругу ветром, а полумрак, освещаемый слабым светом костра, пугал.

Когда я подскочила, судорожно отыскивая уголок, где бы укрыться, из воронки вышел Ростислав, посмеиваясь. Мужчина пребывал в отличном расположении духа. С вернувшейся памятью, сила стабилизировалась. В руках неумелого Лиса магия плескалась через край, доставляя неудобства и заставляя быть в постоянном напряжении. Но смену заботливому и серьезному мужчине явился Ростислав себе на уме. Глядя на колдуна, я дрожала. Он передо мной представление устраивал, а вместо смеха в душе отчаяние плескалось.

— Хватит бояться! — Хмурясь, проговорил мужчина. Дарк приподнялся с насиженного места, готовый в любой момент щитом мое тело закрыть. Руки в боевой позе сложил, чем насмешил колдуна. Долго Ростислав не унимался. Только казалось, что не смеется он, а плачет слезами горькими, настолько смех фальшью пропитался.

Потом щелкнул пальцами и волосы от корней потянули вниз рыжий оттенок, до длины, что у Михая была. Самые кончики черными остались.

— Может так милее буду? — с издевкой прошептал, приблизившись вплотную мужчина. В глазах пламя костра плясало, словно демоны хоровод водили. Каждый звук из уст, как удар розгами по спине, хлестал с силой и злобой. Не простил колдун смерти скорой, проклятие навсегда со мной и Влади останется. Голову опустила и опечалилась.

— Проклятие говоришь? — Удивляясь, спросил маг. Отстранился. — А разве оно не исчезло вскоре после страшных событий?! — Маг передернулся, словно вспоминая былое, а потом добавил:

— Срок в два месяца давал.

От одной мысли, что колдун видит все мои рассуждения стало нехорошо, озноб тело пробил. А в душе будто вьюга снега насыпала, да морозец узоры выткал.

Ростислав расплылся в грустной улыбке.

— Науку мою плохо усвоила. Личина Михая слишком мягкая, расслабила твою чуткую и ранимую душу. А ну, Катерина, вспоминай, как учил тебя.

Резко шагнув и сократив расстояние между нами, Указательным пальцем поднял опущенный подбородок и коснулся губ. Дернулась, как от пламени обжигающего, но воля мага сильнее оказалась. Перехватил поперек талии одной рукой, другой за голову придерживал, чтобы взгляда отвести не смела.

— Помниться, говорил тебе о ярким воспоминаниях: они либо болезненные и печальные либо сладко-приторные.

Глаза округлила, пытаясь сообразить на что Ростислав намекает. Растерзает сейчас или … Но додумать не успела, утонула в нежном поцелуи. Маг прикусил и тут же облизал мою нижнюю губу, заставляя появляться мурашкам на коже. Повторял ласку и упивался эффектом — отсутствия какого-либо сопротивления.

Позади слышалось фырканье Дарка, но страсть мага насколько поглотила, что я позабыла про стыд и стеснение.

Ростислав резко отстранился, я покачнулась в его сторону. Казалось, он паук, что соткал паутину между нами. Магия, которую использовал мужчина, проклятая и опасная. Но меня такие мелочи мало волновали, в отличии от служителя храма мертвых. Он потянул за плечо, впиваясь в него, словно клешнями. Я вскрикнула. Боль, причиненная сейчас легла поверх нежности, что дарил Ростислав.

— Думаю, ты переборщил с воздействием. Девчонка опьянела от магии. — Голос Даркирия звенел. Дай ему в руки музыкальный инструмент, и служитель сыграл бы страшную балладу о смерти.

У черного колдуна терпение лопнуло. Видимо, давно служитель жизни его учил. А не стоило, не тот народ темные маги, чтобы с ними споры вести.

Схватил меня за руку Ростислав и не себя потянул. Даркирий обратно. Руки оторвать решили или пополам разорвать, не поняла, боль помешала. Маг топнул ногой, шаг навстречу сделал, мое тело измученное обнимая. А вокруг темнеть стало. Ох, помню, как тьма клубилась и собиралась, колдуна силой наполняя. Уткнулась в грудь, но покоя не нашла. За шиворот потянул Дарк, за стан перехватил. Наверняка, и улыбался ехидно, потому что игрушку любимую у колдуна отобрал.

Смотрела на растерянного Ростислава и не понимала какой прок Даркирию м

ага злить, ведь добра от того никому не будет. Как бы тьма с собой не утащила. Заклубилась темнота вокруг колдуна, словно волны морские у ног вспенилась. В сторону потянулась, жертву отыскивая. Но на ухо служитель только ухмыльнулся, а вслух произнес:

— Это все на что ты способен, колдун? И нареченную невестой защитить не сможешь с такой слабой силой.

Невестой?! В голове закрутились воспоминания, когда мы с магом обед давали и помолвку устроили?!. Но как ни старалась, не вспомнила.

А служитель продолжал говорить, злобу в душе Ростислава взращивая. Я глаза закрыла поначалу, а потом любопытство одолело. Но увиденное удивило немерено. Черным-черно вокруг, а передо мной, как свеча, тело колдуна горит над землею висит в воздухе. Письма, словно выжженные на коже ярким желтым светом переливаются.

Зашептал Дарк, письмена вслух озвучивая и тьму успокаивая, да Ростислава в нормальное состояние возвращая. Отступила, испугалась слов древних и сильных, уползла гадюкою, в самую узкую щели в лесу забилась и до следующей ночи не показывалась. А на небе луна засияла, освещая испуганное лицо мага. В чертах больше внешнего от Михая нежели от Ростислава осталось. Неужели Дарк истинную сущность обличил?!

Я моргнула, но наваждение не исчезло. Лис перед глазами стоит и растерянно смотрит, а волосы черные, концы рыжие.

— А теперь рассказывай, как Вершителя в своем теле заточить умудрился?

Мужчина в лице переменился. Отвернулся от нас с Дарком и рассказ долгий начал. Начала, впрочем, которого упустил. Не хотел вспоминать страшные события, которые сестру Марту за грань отправили.

Полное имя Ростислава звучало, как насмешка, Ростислав Михайлис. Коли бы знала раньше, то не приняла оборотня за мага. Вырос на берегу Соленого моря. По утрам близ дул со стороны воды, принося прохладу, а к вечеру направление менял, забирая дневной зной.

От рассказа на слезах слезы образовались. Про дом колдун повествование начал, но не только ему берег вблизи моря родным был. Но фамилии такой запоминающейся Михайлис в голове не всплывало, но дальнейшие слова Лиса на место все расставили. На другом берегу семья обитала, торговлей занималась. Шелка тонкие на монеты звонкие меняла.

Хотя мала была, но матери лицо в обрамлении черно-красного платка перед глазами стоит. Любила она народ потешить нарядами яркими и головой покрытой. В храмы не ходила да богов местных не почитала. Может, за это они и покарали семью нашу?!

Ростислава готовили с ранней юности в монахи — молящиеся, сопротив служителей храма мертвых. Они живых почитали и за здоровье хвальбы всем богам, кроме Вершителя, отдавали.

Где Марта с Демидом познакомилась Ростиславу не известно, но портрет у нее всегда при себе хранился, словно драгоценность. Совсем помешалась девчонка на Горском. В каждом рассказе к мысли о мужчине возвращалась. А когда колдун на учебу собрался попросилась с ним. Момент уловила в дороге и исчезла. Но маг не искал сильно, обузой сестру считал. Да и куда Марта денется — вернется в отчий дом, как проголодается. А коли случиться что мужчина почувствует. А о местонахождении кровь родная укажет. Не думал Ростислав, что его невнимательности к печальному концу приведет.

Тут маг замолчал и долго с мыслями собирался, а потом сразу к воспоминаниям о сделке с богом преступил. Винил себя за смерть сестры, не уберег безрассудную девушку.

Я голову опустила, о Владлене вспомнив. Сижу рассказы колдуна слушаю, а сестра в клетке голодная с волком, который из-за магического ошейника, обернуться человеком не может. Долго ли людское нутро сдерживать зверя будет, и думать страшно. Но выбора не было. Даркирий сказал, что покуда черный маг с силой своей не совладает, двигаться дальше бессмысленно. Погубит всех, тьмою окутает, как одеялом пуховым, и к Вершителю отправимся на скорый суд.