В дверь отворилась, на пороге возник наемник Прохорович с Матреной, в глазах которой от увиденной сцены ужас плескался. Разлила кувшин с молоком парным, что в руках держала. Подлетела к Влади, схватила за шкирку и встряхнула, как котенка малого.

— Малявка, ты что позволяешь себе с хозяйкой доброю, которая вас, нерях, отмыла, обогрела и накормила от души сердечной.

Ох и возмущалась женщина. Но я слов половины не слышала, сердце со слезами пытаясь унять. И помочь Влади не спешила, своим горем упиваясь.

Марьяна велела Влади вывести на свежий воздух проветриться, а, как со мной наедине осталась, продолжила.

— Винить меня после будете, ведь не виню вас за смерть помощника любимого.

Намек я поняла, зубами заскрежетала, но отвечать не стала.

— В один прекрасный день кольцо запылало огнем, камень растрескался, — Верховная ведьма собралась, историю рассказывая, словно снова переживая.

— А поутру с третьей тропы явился Ростислав в одеждах обрядовых, которые в храмах выдают молящимся за здравие людское да покой после смерти. Не известно мне, как он ритуал провел и призвал дух злой, но в итоге стал черным колдуном и перенесся в темные земли, силой напитал тело. Не спасли золотые письмена на теле, одну боль причинили. Сопротивлялась душа светлая мгле, но куда простому человеку до зла великого.

— Вершитель вселился в Ростислава? — спросила, рот приоткрыв. Марьяна на вопрос не ответила сначала. Подошла поближе, руки мои своими ладонями накрыла и показала на стену. Только сейчас я заметила обуглившиеся стену.

— Не выполнила я условий договора полностью. Не удалось Вершителю в наш мир пробраться, человеком пожить. В теле Ростислава заточен оказался. Маг силой его с лихвой пользовался, нутро очерняя поступками бессовестными. До тех пор пока не встретил раненый в деревеньке малоизвестной девчонку молодую. И как только меняться стал, Вершитель силу почувствовал.

Я брови нахмурила, не понимая к чему ведьма ведет.

— Глупая! Вершитель — ни зло и ни добро, как и человек, он в равновесии силу свое держать должен. А в теле Ростислава гнев пытал и жажда мести на людей окаянных, которые сестру младшую погубили. Ненависть оковы создала для сущности божественной, как только гнев в душе сменился привязанностью к тебе, Вершитель на свободу вырвался. Но уйти далеко не захотел. Любопытство сгубило. Жизнь желал посмотреть да любовь испытать.

Значит, стену он попортил и чувства, которые ко мне Ростислав испытывал, вина божества заскучавшего. Тоска внутри родилась, но показывать ведьме ее не пристало.

За окном ворона каркнула, словно о беде предупреждая. Взбеленилась Марьяна, обо мне позабыв, бросилась к стеклу. Шторы испугано раздвинула, всмотрелась в полумрак царящий на улице да успокоилась. А нить, которой ведьма внимание мое держала, лопнула. Я будто прозрела, истину увидев и слов смысл новый уловив. Половина из сказанного наговоры пустые. И с глаз пелена спала. Оказалась неожиданно в грязной комнате с прогнившими покосившимися бревнами. Кое-где плесень чернотой вылезла, а пауки паутины навили. Под ногами дорожка затоптанная да век нестираная, а над головой дырявая крыша, которая лунный свет сквозь отверстия явила. Покосившееся окно в ветхой раме еле держится, а Марьяна оторваться от него не может.

Верховная ведьма пот с лица стерла, много сил ворожба отняла. Не по годам старухе такое испытание.

— Зря старалась! Колдовство исчезло. Теперь правду рассказывай, тетушка любимая! — негодовала, обращаясь к ведьме. И Влади вывели не случайно, мешала она на меня воздействовать.

Марьяна повернулась и улыбнулась, глаза прищурила, став на лешего, с утреца, после веселой лесной пирушки, похожа. Волосы лохматые взъерошенные, руки грязные, пятнами, трясутся и спина к земле тянет. Одежда неопрятная. На свою взглянула, ладно все. Чистотой сияет да белизной новой ткани.

— Для того чтобы молодость и красу вернуть договор нужно до конца исполнить, а в следующем годом заканчивается он. Двадцать пять лет минуло. Одна надежда на ключи магические. Ключ — это дар природы, что рождается дабы исправить несправедливость великую либо найти возможность за грехи покаяться, жизнь свою изменить.

Посмотрела на тетушку и поняла, что желала она больше всего на свете заполучить ключи магические, дабы исправить жизнь свою, свободу получить да от обязанностей хранительницы избавиться.

— Не верю ни единому слову больше! Как отец умер, рассказывай правду! Во сне видела, как защищаешь нас, но правда ли это теперь не ведаю, — на ведьму за чувства уязвленные осерчала, оттого груба была и неуважительна.

— О смерти Михая правду поведала. Нет смысла лгать о том, что сама вспомнишь со временем. Защищала вас и силу, что от матери досталась, истратила полностью, потому потеряла ведьминский дар. Пришлось, твоей магии вкусить, много лет прошло, а волшебство к тебе не вернулось, как и ко мне молодость.

Я ведь первой красавицей считалась. Порчу наводили да подклады дарили, а краса, которую от других брала, только приумножалась. Не ведали другие, что дар семьи нашей пожирателей. Агафья годы свои восполняла, а Михай — колдун- здоровьем отличался отменным.

Услышала об отце злой наговор, зашипела, к ведьме приблизилась. Но в глазах лжи не увидела.

— Значит, черной мглой помазаны и прокляты не зря с Влади, — сказала с печалью в голосе.

— Ох, глупа ты девка! — раздосадованно топнула ногой Марьяна. — Белый праведник, который божье слово несет и от грехов людей очищает, дела вершит злые, а добром считается. Ростислав, что пакости мелкие совершал, да помогал вам с сестрой, на костре людской ненависти сгорел.

Слова Верховной ведьмы показались правильными. Но в душе обида не унималась. С кончиной родителей давно смирилась, а вот в смерть колдуна недавно уверовала. Зачем ведьма снова бередит старые раны, и словам своим противоречит. Сначала о том, что маг душою ко мне прикипел, потом о чувствах, к которым божественная сущность подтолкнула. Не узнать мне правды.

— По делом тебе! — со злостью неожиданно сама для себя сказала я. — Не будешь врать, колдовство пагубное создавать и честной народ изводить. А в добрые намерения твои верится с трудом, один пусть сюда чего только стоит. Связанные и в клетки посаженные мы к новоиспеченной тетке отправились.

Марьяну слова мои обидели. Искренне помогала нам, но о правоте моей знала. Слетела с губ оправдание, что мал наемники народ недалекий, не ведали кого в гости везут. Я ухмыльнулась словам пустым. А ведьма снова в окно взглянула и поманила меня к себе.

— Неужели не узнала милого? И сердце не екнуло? — с наслаждением произнесла Марьяна.

Я шаг сделала и на месте замерла, боясь приблизиться. Настоящая ведьма чужой болью наслаждалась и родство не помешало.

— Что же остановилась на полпути?! Подойди! Посмотри!

За дерзость сполна Верховная ведьма меня вознаградила. Слезами сердце обливалось, душа, как птица рвалась из груди, а ноги с руками дрожать начали. Страх обуял дикий. Тогда Марьяна за руку схватила, дернула на себя. Я глаза зажмурила. Она за волосы костлявой рукой удерживала и на ухо зашептала:

— Любимцем он всеобщим был. Характером на Михая похожий: озорной, болтливый и любопытный очень. Но чем старше становился, тем меньше времени в землях моих проводил. Искал тех, кто сестру Марту загубил. А потом и сам поддался страсти пагубной. Увлекся светловолосой красой с глазами цвета летнего неба.

Я дернулась, от чего больнее стало. Крепко ведьма держала да гневом пылала, вся любезность куда-то исчезла.

— Глаза открывай! — раздался приказ, — а то раздеру веки, кровавыми очами смотреть всю оставшуюся жизнь станешь.

Испугалась, глаза открыла и Лиса рядом с оборотнем увидела. Тем самым, которого медведица в пещере подрать должна была. Глазам не поверила, моргнула пару раз и заплакала. Не исчезает он. С Михаем разговор неспешный ведет, а руку правую к телу прижимает. Чуть развернулся оборотень и на окно взглянул желтыми волчьими глазами. Я в страхе отпрянула. Тут Марьяна хватку ослабила, к себе развернула.