Тор кивнул. Это была хорошая новость. Хеймдалль пропустил бы их, даже если бы это было против правил Одина.

– Только никому не говори о том, куда мы ушли, пока мы не вернемся, – сказал Тор.

Тор прошел мимо Хеймдалля. Остальные последовали за ним. Локи выглядел расстроенным из-за того, что у него не было возможности заговорить. Вся группа рассматривали обсерваторию, как будто видели ее впервые. Ее потолок представлял собой большой купол, покрытый резьбой и сверкающий неестественным бронзовым светом. Пока все смотрели на него, Хеймдалль подошел к большой панели управления, стоявшей в центре комнаты. Он поднял свой меч и глубоко вонзил его в устройство. Комната внезапно наполнилась пульсирующей, вибрирующей энергией – Биврёстом. Повернувшись, Локи увидел большое отверстие в стене обсерватории. За ней простирался космос.

Хеймдалль еще глубже погрузил свой меч в устройство, и энергия Биврёста ускорилась, сливаясь в вихрь вращающегося радужного света. Он выстрелил в темноту, создавая связь с Йотунхеймом.

– Будьте осторожны, – предупредил Хеймдалль, когда группа прошла мимо него. – Я не отступлю от своей клятвы хранителя врат защищать этот мир. Если ваше возвращение будет угрожать Асгарду, Биврёст останется закрытым для вас. – Он дал им время подумать над этим.

Если Биврёст не откроется для них, они будут брошены умирать во льдах Йотунхейма, окруженные огромной армией разъяренных Йотунов. Эта мысль отрезвила их всех. Кроме Тора.

– Я не собираюсь сегодня умирать, – сказал он.

Хеймдалль не улыбнулся.

– Никто этого не знает, – сказал он.

Хеймдалль вставил свой меч в замок, который контролировал Биврёст, открывая и закрывая пути в Девять Миров. Огромная обсерватория, сфера часового механизма, которая направляла энергию Биврёста, начала вращаться.

– Все готово, – сказал Хеймдалль. – Можете идти.

Тор, Локи, Сиф и трое воинов поднялись на платформу в центре обсерватории. Скоро там появится Биврёст, что позволит им мгновенно переместиться в любой из Девяти Миров. Снаружи обсерватории был длинный узкий конус. Он повернулся и нацелился на Йотунхейм. Луч радужной энергии вырвался из него через пространство и стал радужным мостом.

– А ты можешь просто не закрывать мост для нас? – спросил Вольштагг. Он явно нервничал. Он всегда был таким перед каждым сражением.

– Держать этот мост открытым означало бы высвободить всю энергию Биврёста и уничтожить Йотунхейм, – сказал Хеймдалль.

Биврёст мог оставаться открытым только до тех пор, пока группа людей не пересекла бы его. Его энергия была слишком мощной, чтобы сдерживаться, если он оставался открытым слишком долго.

– Что ж. Тогда поступай как знаешь, – сказал Вольштагг.

Тор направился к Биврёсту. На краю моста он остановился и, ухмыляясь, оглянулся на своих друзей.

– Ну же! – крикнул он. – Не стоит бояться!

ЛОКИ НЕНАВИДЕЛ путешествия по Биврёсту. То, как портал засасывал и разрывал тебя на части, пока ты не начинал бояться, что не придешь в себя. Шок и холод, когда тебя засасывало между мирами. И знание того, что, когда Биврёст закроется за тобой, он может больше никогда не открыться, заманивая тебя в ловушку, далеко от дома. И все же у него не было выбора. План был в действии, и эта поездка была его частью.

Когда Тор шагнул вперед и исчез в водовороте, Локи остановился и оглянулся через плечо, как будто он мог увидеть дворец. Повернувшись, он подошел к порталу и глубоко вздохнул. Еще один шаг, и его засосет в кружащуюся радугу. Они направлялись в Йотунхейм. И то, что произойдет, когда они доберутся туда, было не в руках судьбы, а в руках его импульсивного брата и его друзей-воинов. Локи не сможет манипулировать событиями там. Он должен был верить, что приготовлений, которые он сделал, будет достаточно, чтобы они все выжили.

НИКОГДА В ЖИЗНИ Вольштаггу не было так холодно. Или голодно. Это было неестественно. Он не чувствовал своего носа, губ, рук и даже глаз. И уж конечно ему было неестественно слышать, как урчит его желудок под завывание ветра. Нет, это было совершенно неправильно. Как и это богом забытое путешествие в Йотунхейм, в которое он и его товарищи отправились следом за Тором.

Обычно, Вольштагг был согласен на любую авантюру. Его гигантские размеры тела соответствовали столь же большому аппетиту к еде, и возбуждение. И он был рядом с Тором во всех его приключениях. Это было его законное место как члена воинской тройки. Он, Фандрал лихой (который, по мнению Вольштагга, был слишком привязан к зеркалам и собственному отражению), и Огун мрачный (который, безусловно, был мрачен, и с этим не поспоришь) были знамениты во всех Девяти Мирах. О могучей банде искателей приключений в Альфхейме были написаны стихи. Пели песни об их приключениях в Мидгарде, рассказывали истории о многочисленных завоеваниях, и о землях за пределами царства, и о женщинах. И все они были правдой, по крайней мере, большинство из них. Ну хотя бы те, что рассказывали другие люди. Сам Вольштагг считал, что немного приукрашивания может иметь большое значение. Но, к сожалению, сейчас он ничего не приукрашивал. Было холодно. И он не хотел быть здесь.

Слегка приподняв голову, Вольштагг почувствовал ледяной укол на щеках. Он изо всех сил смотрел на Тора, который шел впереди него, казалось, не обращая внимания на температуру. Вольштагг попытался приподнять бровь, но брови его застыли, и вместо этого он замерзал. Они не должны быть здесь. Один Всеотец категорически запретил своему сыну отправляться в Йотунхейм. Но Тор никогда не подчинялся приказам. И уж конечно ему не нравилось, когда в его дом вторгались. Что Йотуны и сделали в тот самый день, когда Тор должен был стать новым царем Асгарда.

Йотунхейм медленно разрушался, пока не превратился в мир тающего и трескающегося льда, населенный злыми и жестокими ледяными великанами. Тем не менее, их царь был силен, и Асгард не мог рисковать начать войну с ними. Вот почему Один запретил Тору пытаться отомстить, даже если ему не нравилось, что его царство было захвачено. Они не могли рисковать войной.

Тор бушевал, разъяренный тем, что его держат на коротком поводке. Если бы все шло по плану, сегодня он стал бы царем. И как царь, он должен был принимать решения.

Вольштагг мог бы предсказать, что произойдет дальше: Тор начал молиться, чтобы Боги помогли им.

– Друзья мои, – обратился он к трем воинам, леди Сиф и Локи, когда они собрались в одном из больших пиршественных залов, – неужели вы забыли все, что мы делали вместе?

Тор повернулся к Огуну, не испугавшись его мрачного выражения лица и скрещенных рук. Тор привык видеть молчаливого мужчину с хмурым выражением на красивом лице. В то время как другие дрожали при виде воина, который всегда держал свою большую шипастую булаву рядом с собой. Тор никогда не был напуган, даже в тех случаях, когда он должен был быть. Например, сейчас. И все же он продолжал: – Кто дал тебе познать ратные подвиги и славу? – спросил он Огуна, который в ответ сдержанно кивнул.

Тор подошел к Фандралу, который наслаждался собственным отражением.

– Кто обеспечил тебе теплый прием самых экзотических красавиц Иггдрасиля?

Фандрал сверкнул своей обаятельной улыбкой.

– Это был ты, мой принц, – сказал Фандрал, гордясь своими подвигами.

Затем Тор подошел и обнял Вольштагга. Ему пришлось протянуть руку, поскольку Вольштагг был одним из немногих Асгардцев, которые были выше Тора. Другой рукой Тор похлопал Вольштагга по большому животу.

– А кто дарил тебе лакомства, вкусив которые ты думал, что попал в Валгаллу?”