– Стой! – раздался повелительный голос из дальнего конца комнаты.

Локи обернулся и увидел отца. Позади себя он услышал, как Разрушитель остановился и отступил за ворота. Он снова появился перед воротами, прячась за ними. В глазах Одина была боль и сожаление.

– Я проклят? – спросил Локи. Ему нужны были ответы. Что с ним происходит?

– Нет, – ответил Один. – Поставь ларец на место.

Локи так и сделал, водрузив его назад на пьедестал. Когда он отпустил его, то почувствовал, как тепло снова разлилось по его телу. Он увидел, как синева исчезает с его кожи.

– Кто я такой? – спросил он.

– Ты мой сын, – ответил Один.

– А кто еще я кроме этого? – требовал ответа Локи. Он думал, что знает правду, но ему хотелось услышать ее от Одина. Но Один не мог ответить. Локи должен был сделать это за него.

– В тот день ты забрал из Йотунхейма не только ларец, не так ли?

Один посмотрел Локи прямо в глаза.

– Нет, – ответил он. Один вздохнул, понимая, что ему придется рассказать всю историю. Опираясь на Гунгнира для поддержки, он начал:

– Когда битва закончилась, я вошел в храм и нашел там ребенка. Маленького для отпрыска великанов. Покинутого, страдающего, брошенного умирать. Это был сын Лафея.

Локи был ошеломлен этим открытием. Он был не просто Йотуном, а сыном царя Йотунов. Того самого царя, с которым он торговался за жизнь своих друзей?

– Сын Лафея. – повторил он, как будто, произнеся это вслух, он мог начать понимать смысл сказанного. – Зачем? Ты был по колено в Йотунской крови. Ты победил на войне. Зачем ты забрал меня с собой?

– Ты был невинным ребенком – сказал Один, но Локи, столь искусный в искусстве убеждения и лжи, знал, что это еще не все.

– Нет, ты взял меня с определенной целью, – сказал он. – С какой именно?

Один не ответил.

– Скажи мне! – Закричал Локи, умоляя узнать правду. Все, что, как ему казалось, он знал о себе и Всеотце, рушилось.

– Я думал, что однажды мы сможем объединить наши царства, создать союз, установить вечный мир с твоей помощью, – сказал Один. – Но эти планы больше не имеют значения.

– Значит, я всего лишь еще одна украденная реликвия, – с горечью произнес Локи. – Запертый здесь до тех пор, пока я тебе не понадоблюсь?

Один покачал головой.

– Почему ты искажаешь мои слова?

– Ты мог бы с самого начала сказать мне, кто я такой. Почему ты этого не сделал? – спросил Локи.

– Ты мой сын. Моя кровь. Я хотел всего лишь уберечь тебя от правды.

Охваченный гневом и обидой, Локи спросил:

– Потому что я одно из чудовищ, которым родители пугают своих детей?

– Перестань, не надо, – попросил Один.

– Теперь мне все ясно. Поэтому ты все эти годы благоволил Тору – сказал Локи. Он шагнул к Одину, все больше и больше распыляясь от гнева. – Потому что сколько бы ты не говорил, как сильно ты любишь меня, ты бы никогда не допустил ледяного великана на трон Асгарда!

Один начал дрожать. Локи знал, что Один слаб, но сейчас ему было все равно. Он был обманут. Он был пешкой Одина всю свою жизнь. Он даже не был настоящим Асгардцем.

"Очень хорошо", – подумал Локи. – “Теперь я знаю правду. Достаточно скоро об этом узнает весь Асгард. Но сначала мне нужно к этому подготовиться”. Он прошел мимо отца к двери, которая вела вверх из хранилища.

– Послушай меня! – крикнул Один позади него. – Локи!

Локи услышал глухой удар. Он обернулся и увидел, что Один прислонился к стене. Он соскользнул по стене и растянулся на лестнице, ведущей к двери. Странные полосы света кружились с каждым его движением, верный признак того, что глубокий сон начался. Локи подбежал к нему, весь его гнев внезапно сменился страхом. Он любил Одина. Даже несмотря на то, что Один лгал ему, эта любовь все еще была сильнее его боли. Он опустился на колени рядом с Одином и обнял спящего Всеотца.

– Стража! – закричал он.

Один лежал в кровати, глубокий сон накрыл его. Фригга и Локи сидели рядом с его постелью.

– Я с самого начала просила его быть честным с тобой, – начала царица. – В нашей семье не должно быть секретов.

– Так почему он лгал? – спросил Локи.

– Он скрывал от тебя правду, чтобы ты не чувствовал себя не таким, как все, – пыталась оправдать Одина в глазах Локи Фригга. – Ты – наш сын, Локи, а мы – твоя семья. Ты должен это знать. Ты можешь поговорить с ним. Он может видеть и слышать нас даже сейчас.

– Сколько это продлится?

– Не знаю. На этот раз все по-другому. Мы не были готовы, – сказала Фригга со вздохом.

– Я не привык его видеть таким. Самый могущественный человек во всех Девяти Мирах лежит беспомощно, пока его тело восстанавливается.

– Он так долго откладывал этот сон. Что я боюсь, как бы… – Фригга не могла сдержать слез. – Ты – хороший сын. Не будем терять надежды, что твой отец вернется к нам. Как и твой брат.

–  Тор еще может вернуться?

–  Все поступки твоего отца преследуют какую-то цель. Возможно, Тор найдет дорогу домой.

Локи был поражен. Он считал, что Тор изгнан навсегда.  Он не мог допустить его возвращения.

Внезапно двери в покои Одина распахнулись и стража склонилась перед младшим сыном. Один из них вышел вперед, держа в руках копью Гунгнир, склонился на колено перед Локи и протянул ему его. Фригга все поняла сразу.

– Тор изгнан. По порядку преемственности следуешь ты. До пробуждения Одина Асгард теперь в твоей власти. Пусть твой отец гордится тобой. Мой царь.

Закончила Фригга с улыбкой. Локи же до сих пор не мог поверить в происходящее.

ВЕРНУВШИСЬ В СВОЙ ТРЕЙЛЕР позади лаборатории, Джейн порылась в ящиках, надеясь найти что-нибудь, что могло бы подойти Тору. Она схватила старые джинсы и футболку, принесла их в лабораторию и вручила Тору. Кивнув через плечо, она сказала ему, что он может переодеться на заднем сиденье. Затем она подошла к Дарси.

Мгновение спустя Тор вернулся в основную часть лаборатории, с обнаженной грудью и рубашкой в одной руке. У Джейн пересохло во рту.

– Знаешь, для чокнутого бомжа он довольно неплохо сложен, – заметила Дарси, весело переводя взгляд с Тора на Джейн. Она работала на Джейн совсем недолго, но никогда не видела, чтобы ее босс вела себя подобным образом. Это делало ее менее похожей на сверхразум и более похожей на человека.

Подойдя, Тор поднял рубашку. Наклейка на груди отслаивалась. Там было написано: “Здравствуйте, меня зовут доктор Дональд Блейк”. Джейн покраснела и быстро сорвала наклейку.

– Мой бывший, – объяснила она. – Другой одежды я не нашла.

Тор забрал рубашку и надел ее через голову. Полностью одевшись, он принялся расхаживать по лаборатории, рассматривая различные схемы и чертежи, прикрепленные к чертежным доскам и стенам. Он остановился перед коллекцией фотографий из "бури", которую Дарси выложила в сеть.

– Что ты там делал? – спросила Джейн, подходя и указывая на картинку в центре. Очертания Тора были отчетливо видны в середине облака. Тор присмотрелся внимательнее и пожал плечами.

– А что вообще делают в Биврёсте? – спросил он пренебрежительно.

Биврёст? Джейн записала это слово в блокнот. Почему оно звучит так знакомо? И почему Тор вел себя так, будто в этом не было ничего особенного? Кто же он такой? Она почувствовала, как внутри у нее все сжалось, как будто ответ смотрел ей прямо в лицо. Но она лишь пожала плечами. Наверное, ей просто нужно немного поспать. Тор же наоборот, был бодр и голоден.

– Моя смертная оболочка ослабла, – сказал он.