Для описываемого периода характерно, что борьба за школу и просвещение шла между властью и обществом. В этой борьбе, может быть, впервые в российской истории ведущую роль играли не правители и министры, а ученые, литераторы, педагоги, земские деятели – люди новой России, готовящейся стать «вровень с веком». Многим из них мы посвятили значительную часть четвертой главы и отдельную книгу [75].

В пятой главе речь идет об образовательной политике государства и деятельности общества на рубеже XIX–ХX вв. Мы выясняем, в какой степени политика государства отвечала образовательным потребностям развивающегося российского капитализма, что способствовало и что препятствовало ее реализации, а также насколько эффективными были предпринимаемые меры. Вместе с тем большое место занимает описание образовательной и просветительской деятельности наших выдающихся соотечественников и зарождавшихся институтов гражданского общества.

Мы пишем о том, как создавались театры, музеи и художественные галереи, устраивались выставки, как на деньги благотворителей открывались учебные заведения, больницы, приюты и учреждались стипендии для неимущих студентов, как расширялась издательская деятельность, в том числе, просветительская, устраивались библиотеки и читальни. Особое внимание уделено деятельности Всероссийского учительского союза и других педагогических сообществ.

В Заключении мы приводим тезисы, приглашающие читателя к размышлениям и выводам о судьбе нашей страны и о роли, которую в ее истории играли или могли сыграть образование и просвещение.

Приложение посвящено истории педагогической мысли в России и становлению научной педагогики во второй половине XIX – начале XX в. (До середины XIX в. педагогические идеи, порожденные практическими проблемами воспитания и обучения, высказывались в разнородных источниках и не были объединены в раздел науки, имеющий свой предмет и свои методы исследования.) Мы выясняем связь зарождения и быстрого развития отечественной педагогики с тем, что в начале 60-х гг. XIX в. перед государством и обществом встали задачи массового образования. Показано, как наши соотечественники развивали и углубляли идеи российских мыслителей прошедших столетий и европейских педагогов-классиков XVII–ХIX в. – Коменского, Песталоцци, Гербарта, Дистервега и др. Большое место в этой главе занимают цитирование и анализ тех педагогических трудов наших великих предшественников, которые приобрели особую значимость в наше время.

Библиографический список содержит названия тех публикаций, которые мы использовали при написании этой книги. Многие из них будут полезны читателю, желающему углубить свои знания.

Именной список призван помочь читателю, когда он использует нашу книгу для справок.

Необходимо, чтобы каждый родитель, педагог, ученый, студент и школьник – любой человек, интересующийся историей, проблемами и перспективами развития России, – мог прочитать какой-нибудь обширный, основательный и честный труд, питающий глубокие размышления о ее судьбах. Надеемся, что наша книга не только окажется полезной сама по себе, но и послужит делу создания таких произведений.

На написание этой книги вдохновляющее воздействие оказали наши плодотворные дискуссии с И.И. Бавриным, Я.А. Ваграменко, М.Б. Воловичем, В.А. Гусевым, Л.Д. Кудрявцевым, Г.Б. Лудиной, Н.И. Мерлиной, В.И. Михеевым, С.А. Розановой, Н.Х. Розовым, А.Г. Яголой и другими коллегами. Всем им мы глубоко признательны.

Мы благодарны А.Б. Урину и И.А. Урину за внимательное чтение рукописи, полезные замечания и обсуждения.

Книга создана в рамках проекта EduXXI, начатого О.В. Зиминой и А.И. Кирилловым в апреле 1999 г.

* * *

Книгу об истории образования и просвещения естественно начать с разъяснения того, что эти термины означают. Авторитетнейший источник толкований – это Федеральный Закон, в данном случае – Федеральный Закон от 29.12.2012 № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации». В нем сказано, что

1)  образование – единый целенаправленный процесс воспитания и обучения, являющийся общественно значимым благом и осуществляемый в интересах человека, семьи, общества и государства, а также совокупность приобретаемых знаний, умений, навыков, ценностных установок, опыта деятельности и компетенции определенных объема и сложности в целях интеллектуального, духовно-нравственного, творческого, физического и (или) профессионального развития человека, удовлетворения его образовательных потребностей и интересов;

2)  воспитание – деятельность, направленная на развитие личности, создание условий для самоопределения и социализации обучающегося на основе социокультурных, духовно-нравственных ценностей и принятых в обществе правил и норм поведения в интересах человека, семьи, общества и государства;

3)  обучение – целенаправленный процесс организации деятельности обучающихся по овладению знаниями, умениями, навыками и компетенцией, приобретению опыта деятельности, развитию способностей, приобретению опыта применения знаний в повседневной жизни и формированию у обучающихся мотивации получения образования в течение всей жизни.

Заметим, что по Закону образование – это процесс и результат, а воспитание – только деятельность. Видимо, Законодатель забыл, что воспитание, как и образование, является и результатом, и ценностью. Совершенно непонятно, почему обучение – лишь организация деятельности по овладению знаниями, т.е. сама передача опыта, знаний и т.д. исключается. Но тогда такое определение обучения вступает в противоречие с определением образования.

Очевидно, что приведенные в Законе разъяснения основных понятий существенно и весьма характерным образом отличаются от научных определений. Поэтому они непригодны для нашей книги. В самом деле, термин «образование» в Законе не разъясняется, а лишь (правомерно) увязывается с терминами «воспитание» и «обучение». Но образование и воспитание, как целенаправленные процессы, являются частными случаями обучения. По Закону образование включает в себя воспитание, чтобы утвердить право государства заниматься воспитанием своих граждан. Об этом прямо сказано в разъяснении термина «воспитание». Напротив, в чьих интересах происходит обучение, в Законе не сказано. Очень странно, что в разъяснении понятия «обучение» дважды указана одна и та же цель: овладение компетенцией и приобретение опыта применения знаний в повседневной жизни.

На самом деле термин «обучение» является основным, допускающим научное определение, а «воспитание», «образование» и «просвещение» как целенаправленные процессы определяются через него{2}. Отсюда следует, что раскрыть смысл каждого из четырех терминов можно только исследовав отношения, в которых они находятся друг с другом. Эти отношения возникали и изменялись в ходе исторического процесса вместе с тем, как развивалось воспитание и образование – виды деятельности, порожденные и формировавшиеся биологической и позже социальной эволюцией.

Обучение свойственно не только человеку. Другие живые существа, от низших хордовых до млекопитающих, обучают своих детей, вырабатывая у них условные рефлексы, базирующиеся на безусловных. Взрослые существа тоже обучаются (иначе их нельзя было бы дрессировать).

Анализ конкретных примеров обучения показывает, что его сущностью является управляемая передача и обработка информации двух видов. К первому относится информация о том, что, как и зачем делают (или должны делать) в различных ситуациях. Ко второму виду относится информация о свойствах природных, социальных и технических объектов.

Часто обучение понимается несколько иначе: как процесс передачи и усвоения знаний, умений, навыков деятельности, основное средство подготовки человека к жизни [22]. Заметим, что здесь не сказано, что обучение – процесс управляемый, и вместо информации говорится о знаниях, умениях и навыках (так называемых ЗУН'ах). Вообще, для определения в нем слишком много существительных, причем таких, смысл которых подлежит разъяснению. В первую очередь это относится к словам «знание», «умение» и «навык».