22 декабря 1717 г. Петр был единогласно избран почетным членом Парижской академии наук. В благодарственном письме французским академикам он написал: «Мы ничего больше не желаем, как чтоб через прилежность, которую мы прилагать будем, науки в лучший цвет привесть» (цит. по [108, с. 44]).

В 1719 г. Петр, следуя предложению Лейбница, отправил навигаторов И.М. Евреинова (1694–1724) и Ф.Ф. Лужина (1695–1727) для решения вопроса, соединяется ли Америка с Азией. Они посетили Камчатку, Охотск и плавали между Курильскими островами, но на поставленный вопрос ответить не смогли. С той же целью незадолго до смерти Петр снарядил экспедицию Витуса Беринга (1681–1741). Во время Первой камчатской экспедиции 1725–1730 гг. Беринг открыл пролив между Азией и Америкой, названный его именем. (В 1648 г. этим проливом прошли суда экспедиции, возглавляемой Семеном Дежнёвым и Федотом Алексеевым, но тогда не было установлено, что это пролив между двумя континентами.)

В 1720 г. Петр приказал во всех епархиях собрать старинные грамоты, исторические рукописи и старопечатные книги из монастырей и церквей и доставлять в Петербург в публичную библиотеку.

В 1721 г. по приказу Петра в Петербурге при Александро-Невском монастыре была учреждена всесословная начальная школа, в 1726 г. получившая статус Духовной семинарии.

В 1724 г. Петр издал инструкцию, согласно которой магистратам было вменено в обязанность учредить при городских церквях школы для обучения чтению, письму и счету детей из бедных семей, но эта инструкция не была выполнена.

27 января 1724 г. императорским указом была учреждена Петербургская академия наук, «где бы учились языкам, наукам и знатным художествам». Согласно «Проекту положения об учреждении Академии», она должна была стать не только научным, но и образовательным учреждением: «Академия предполагалась таким заведением, где бы ученые люди публично обучали молодых людей наукам, а некоторых из них воспитывали бы особо при себе с тем, чтобы те, в свою очередь, могли обучать молодых людей первым основам знаний, стараясь, чтобы от этого имели пользу вольные художества и мануфактуры. Академия разделялась на три класса (факультета). В первом преподавали бы 4 персоны: одна математику, другая – астрономию, географию и навигацию, третья и четвертая – механику. Второй класс, физический – с 4 персонами – преподавателями анатомии, химии, физики теоретической и экспериментальной и ботаники{61}. Третий класс – с 3 персонами, которые преподавали: элоквенцию (красноречие), древности, древнюю и новую историю, натуральное и публичное право, политику и этику; полезным считалось преподавание экономии.

Академики должны были изучать авторов по своей науке, рассматривать новые изобретения и открытия. Каждый академик должен был написать курс своей науки по-латыни с переводом на русский. При Академии следовало завести библиотеку и натуральных вещей камеру, иметь своего живописца и гравировального мастера. Три раза в год в Академии должны происходить публичные ассамблеи, на которых один из членов должен читать речь по своей науке» [101, т. 3, с. 742–743].

Замысел Петербургской Академии поистине впечатляет! Она должна была иметь сугубо светский характер и объединять науку и обучение. Согласно проекту, Академия существенно отличалась от западноевропейских университетов того времени и больше соответствовала гумбольдтовской концепции университета начала XIX в. Однако Петр не успел утвердить регламент Академии, и этот факт на десятилетия определил ее трудную и противоречивую судьбу. Регламент был утвержден лишь в 1747 г.

Благодаря усилиям Петра в Петербургской академии наук были собраны ученые из лучших университетов Европы. Среди них были математики Николай и Даниил Бернулли, Якоб Герман, астроном Ж.-Н. Делиль, физик Г.-Б. Бюльфингер, доктор медицины И.-Г. Дювернуа, профессор юриспруденции И.С. Беккенштейн. С 1727 г. в Академии стал работать Леонард Эйлер.

Академия открылась уже после смерти Петра. Указом императрицы Екатерины I ее первым президентом был назначен Л.Л. Блюментрост (1692–1755). Он был широко образованным человеком, учился в Галльском, Оксфордском и Лейденском университетах, в Лейдене защитил диссертацию и получил докторскую степень. Блюментрост много сделал для становления Академии.

Преподавание в Академии отличалось от первоначального проекта. Программу обучения составили основы философии, математики и стихосложения, а также физика, химия и минералогия (в том виде, в котором это было возможно в начале XVIII в.).

В 1727 г. при Академии наук была открыта типография, в которой печатались книги как на русском, так и на иностранных языках.

В 1728 г. Блюментрост перебрался в Москву, передоверив все академические, канцелярские и финансовые дела Иоганну Шумахеру (1690–1761), занявшему пост начальника академической канцелярии. Деятельность Шумахера, длившаяся более 35 лет, была губительна не только для Петербургской академии, но и для всей российской науки и образования. Как предостережение звучит характеристика Шумахера: «Этот первый бюрократ в русской науке, основоположник мрачной и мощной двухвековой традиции торжествующе-некомпетентного управления русской наукой, умел выжить как значимая административная единица при пяти монархах» [108, с. 59].

Становление Академии наук было очень трудным. В первые же годы она лишилась нескольких выдающихся ученых: в 1726 г. в возрасте 31 года скончался Николай Бернулли, в 1731 г. в результате ссоры с Даниилом Бернулли покинули Академию Бюльфингер и Герман. В течение десяти лет практически бездействовали организованные при Академии университет и гимназия – и это было главным ударом по замыслу Петра, видевшему главную задачу в подготовке национальных научных кадров. По пятилетнему контракту в Петербурге работали знаменитые европейские профессора, однако в университете не было студентов – пришлось их выписать из Германии. Поскольку на 17 преподавателей было всего восемь слушателей, то профессора посещали лекции друг друга. В дальнейшем мы еще не раз будем говорить о научной и образовательной деятельности Петербургской академии в разные периоды ее существования.

С.М. Соловьев писал о том, что в своих преобразованиях Петр I «нуждался в помощи церкви, но церковь, чтоб дать желанную помощь в народном воспитании, нуждалась сама в помощи Преобразователя, ибо требовала преобразований» [178, с. 138]. И далее Соловьев очертил программу назревших преобразований церкви: «Поднять русское духовенство, давши ему могущество – науку, снабдивши его средствами восстановить свое учительское значение, свое нравственное влияние согласно с новыми потребностями, с новыми условиями, давши ему крепкое оружие для борьбы с враждебными влияниями; восстановить значение монастырей, …прекративши злоупотребление материальными средствами обращением излишка этих средств на дела милосердия и просвещения; поднять белое духовенство, давши ему науку, учительскую способность и большие средства материальные» [178, с. 139].

Соловьев задает вопрос: «Но кто станет приводить в исполнение эту программу?» Патриарх Адриан умер в 1700 г. Вместо него был назначен не новый патриарх, а лишь местоблюститель патриаршего престола Стефан Яворский. Это свидетельствовало о приготовлении Петра к упразднению патриаршества и о том, что церковные преобразования будут проводиться государством – т.е. самим Петром и его сподвижниками.

Среди священнослужителей было много противников петровских нововведений. В их числе был и Стефан Яворский. Некоторые духовные лица приняли активное участие в заговоре царевича Алексея, одним из главных заговорщиков был его духовник.

В числе сторонников петровских реформ были Димитрий Ростовский и Митрофан Воронежский.

Димитрий Ростовский. Митрополит Димитрий Ростовский (в миру Даниил Саввич Туптало, 1651–1709) – русский церковный деятель, религиозный писатель и публицист, был одним из самых образованных людей своего времени, заботился о просвещении и нравственности населения, боролся с невежеством и пьянством, старообрядческим расколом и католицизмом. Сетуя на необразованность духовенства, он писал: «Что человека вразумляет, как не учение?» Димитрий завел при своем доме славяно-греческое училище и сам работал в нем учителем, потому что других не мог найти. Скончался Димитрий в ночь на 28 октября 1709 года, но его погребение состоялось только 25 ноября. Оно откладывалось до приезда Стефана Яворского, который был другом Димитрия и обещал отпеть и похоронить его.